Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

6 сентября в 5 часов меня будит Полина. Вскакиваю, кое-как собираюсь, едва успеваю стряхнуть с постели клопов. Пью чай, и мы идём в сумерки на дорогу. Из МК-41 должен был стартовать автобус. Идём по дороге вниз, обсуждаем Гвоздева.

— Что-то он стал портиться. Раньше был такой отзывчивый, — говорила Полина. — Это его жена виновата. Она такая… Всё про всех знает и всем рассказывает. Про Ленку Ланичеву, с которой училась в техникуме… Всё самое сокровенное рассказала, а зачем?

— Вот так вот, жениться-то. Слава богу, я вовремя отделался… — поддерживаю я разговор.

— Так ты был женат? А я тоже развелась. Мужа посадили, и я подала заявление на развод. Через два года нас развели.

…Автобус мехколонны был полон и не остановился. Стоим на развилке. С горы идут двое в капюшонах. Возле нас остановился самосвал «Магирус», но кабина была занята. Водила предложил:

— Полезайте в кузов. Там уже кое-кто есть.

Подоспели двое в капюшонах — Гвоздев и Огнев. Едем все в кузове. По дну плещется грязная вода. Держимся, кто за что или за кого. То сядем на единственный ящик, то встанем. Ветер, мелкий дождь, жуткая тряска…

Приезжаем на участок к завтраку. Идём на малую трубу, смотрим, как Адонин помогает геодезисту размечать ось трубы. Я помогаю Голубу заводить дизельный насос, откапывать опалубку в «штанах» из-под осыпи. Готовим с ним доски для щитов опалубки. Сложив их в пакеты, пилим, но цепь на «Дружбе» заточена неправильно и уводит шину вбок. Опуская в котлован первый щит, Ваня громогласно сокрушался:

— Доски пилил в пачке по одному размеру, а получились — все разные…

В пять часов возвращаемся на большую трубу. Степанов долго вспоминает вслух:

— Куда же я послал Аничкина?..

— Он же поехал за продуктами, — напомнил ему кто-то…

Я иду конопатить швы. Приезжает водовозка с питьевой водой, а на её пути «растопырился» «КАТО». Предлагаю водителю заехать на насыпь, подсоединяю к цистерне длинный шланг, и вскоре вода была залита в бочки.

Райлин так и не вернулся из профсоюзной командировки с песенного конкурса. Адонин приехал в 11 вечера, когда я болтал с крановым о зарплате. Войдя в балок, Лёня увидел на своей кровати Гошкины постирушки, побелел и аж вытянулся от злости… Гоше повезло: он ушёл по ягоды.

Я немного пишу и ложусь спать в полночь.

Во вторник утром вся вода в открытых местах покрылась льдом. После завтрака я, Голуб и Лёня идём с нивелиром на малую трубу. Мы с Ваней готовим доски, сбиваем очередные щиты опалубки.

После обеда Лёня копает жёлоб и укладывает в него провод от электростанции к прибывшим балкам. Я помогаю накрыть жёлоб доской и присыпать его. Затем тянем шесть бухт проволоки с большой трубы на малую.

Приезжаем на пилораму в Хоры за досками, а электричества нет. Обещают напилить доски завтра, к обеду. На площадке стройотряда загружаем 60 мешков цемента.

Вечером снимаю монтаж стеновых блоков на фотоплёнку. Играю в «пинг» с Гошкой, а Владу проигрываю третий день подряд. После ужина Аничкин нарочито проигрывает мне партию в «пинг» и уходит готовить комсомольское собрание. Предполагается обсудить проведение праздника «Закрытие сезона».

Ближе к ночи я пишу письма, дневник. Адонин, заснув ненадолго, просыпается на грани истерики.

— Мухи зае*али! Ты скоро свет выключишь?! — срывающимся голосом закричал он.

— А ты ДЭТой смажься, — предлагаю я.

— Вот побегал бы ты, сколько я сегодня, а потом я тебя под мух поставил бы. Посмотрели бы мы… — проговорил он и, погодя, добавил: — Где я тебе ДЭТу возьму?

— Где, где… ты же вроде снабженца, — сказал я, но свет пришлось выключить и ложиться в 11 часов.

На следующий день с 6:15 полчаса пишу дневник. После завтрака Адонин обронил, глядя в мою сторону, памятуя вчерашнее моё замечание:

— Я тебе этого «снабженца» не прощу!

Тем не менее, идём с ним и Ваней на малую трубу и заготавливаем щиты опалубки до конца дня.

После ужина Влад направляет Адонина на погрузчике на новую трубу, подсыпать гравий в котлован. Я занимаюсь домашними делами: установкой бра у кровати, ремонтом калориферов, подметанием мух, убитых Лёней в обед. Играем по очереди в теннис и читаем до самого отбоя. Адонин читает дольше меня «из принципа».

Чувство коллективизма. Заговорщики.

«В семье строителей». Травма на футболе.

Искупление вины. «Фатальный исход». «Эти лабухи».

В четверг Аничкин очередной раз проспал зарядку и встал в 7:20. Остальные встают вообще к 8 часам. После завтрака тем же составом идём на малую трубу. Размечаем в котловане две ступени, разбрасываем гравий, выравнивая их. Я высказываю сомнение в горизонтальности ступеней, чем вызываю насмешку у Лёни. Тем не менее, я предлагаю проверить «горизонты» нивелиром.

После обеда опять «поцапались» с Лёней из-за моего «глаза-ватерпаса»: уровень ступеней я проверял на глаз по меткам на колышках.

— Чего смотреть-то, чего уточнять? — возмущался Лёня. — Главное — основные массы гравия перекинуть, а после посмотрим прибором.

Когда они с Голубом сели курить в 16:45, оставалось выровнять ещё одну ступень. Я собрался доделать эту работу, но оказалось, что они уже собрались домой, и Лёня рассердился.

— Я думаю, что я сделал сегодня всё, что мог, — сказал он. — Весь день пахали все 8 часов!.. И ещё! Есть чувство коллективизма — раз мы решили идти домой, ты должен делать, как все.

Я собрался уходить, но он остановил.

— А ягоды для моей мамы ты, значит, не будешь собирать? — спросил он срывающимся голосом.

— Вообще-то, я не большой любитель, — сказал я. — Даже и своей-то не могу собрать.

— Ну, знаешь! — сказал он, с трудом сдерживаясь. — Тогда не обещай, если не можешь сделать, — сказал он и пошёл к реке.

Голуб ушёл с нивелиром в лагерь, а я поплёлся за Лёней. К 7 часам вечера я набрал брусники половину трехлитровой банки, а он — полную.

После ужина перебросились с ним двумя фразами.

— Где твоя банка? — спросил он.

— На улице.

— Где именно?

— Рядом с картошкой.

Вечером все читают, Аничкин рисует макет пригласительного билета на вечеринку в Кудыкте, я дочитываю «Славные ребята» Люси Фор. Во второй половине балка-«десятки» режутся в карты так, что он сотрясается весь. Отбой в 1:30.

Продолжаем работать втроём на малой трубе, причём, почти молча. В первой половине дня выровняли все ступени котлована с точностью до сантиметра. Собрали опалубку «штанов». Неожиданно Степанов позвал нас на вахтовку для поездки в баню.

Я заметил, что пояс «штанов» получился Уже и, заглянув в чертеж, убедился, что он должен быть шире опалубки фундамента. На моё замечание Лёня прижал палец к губам.

— Тсс! Только тихо, без шума! — прошипел он, и мы превратились в заговорщиков.