Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

— Да, но такие исследования могут стоить больших денег. А если результаты отрицательные, — деньги на ветер?

— Большая часть данных субъекта останется при нем и может быть использована в следующем подборе. В идеале каждый человек должен иметь психолого-генетическую карту. Влюбился, сдал свою карту с картой подруги в такую службу и получил прогноз, например: будете жить долго и счастливо и умрете в один день…

— Сказка, мечта разведенных и родителей новобрачных. Когда ещё человечество займется своим воспроизводством так скрупулезно! А нам жить по сермяжным заветам предков: главное — любовь или свыкнется — слюбится…

* * *

…На переменках беру интервью у учащихся и учителей. После занятий диктую заметку в редакцию по телефону.

Вечер выдался на редкость свободным, и я смакую «Хорошего человека найти не легко» Ф.О`Коннор. В книге описываются печальные события в американской глубинке, но как похоже на нас! Царствие ей…

На следующий день встаю в 4 утра и пишу очерк о путях-дорогах, ведущих сюда, в центр стройки. Конечно же, упомянул всевозможные «оказии», шоферские байки, истории случайных попутчиков. Не могу не повторить описание пейзажа, многажды виденного под крылом самолета. Зимой это — не «море тайги». Скорее выпуклая шкура гигантского кабана или носорога, усеянная редкими щетинками голых лиственниц, пересеченная складками распадков, шрамами ЛЭП и дорог.

Смотрю на Землю, а она вся в складках —

Сиреневая кожа бегемота…

Местами — это чудище в заплатках, —

То — снегом запорошены болота.

После учебы берем с Толей очередную порцию книг на почте: «История Москвы», «История государства инков», «Роксана», «Цицерон», «Добрыня Никитич» и так далее.

Совершаем очередной набег на баню, но тщетно. Она стоит на запоре, и сам А. Суворов едва ли осилил бы эту крепость. Я же иду домой злой до чертиков: где ты, баня Сандуновская?!

…Горисов обнаружил в многотиражке мою заметку о нашем собрании и закупил несколько экземпляров. Проводим с ним пару часов в районной читалке, копаясь в кучах списанных книг, но ни одного перла не находим.

Дома зачитываюсь В. Распутиным и незаметно засыпаю до 18 часов. Разбудил влюбленный Арнольдов.

— Ребят, выручайте! — сказал он. — Вот вам билеты на «12 Стульев». Сходите дружно, а? И обратно не торопитесь… Мне нужно тут с Ленкой кое-что обсудить…

После кино дочитывал «Прощание с Матерой», как вдруг в полночь встал непредсказуемый Воскресенский, будто его Синильга позвала, и начал пилить и сколачивать посылочный ящик. Мало ему было наволочек! Только через два часа мне удалось вдолбить ему, что он мешает нормальным людям спать. Недовольно ворча: «Кто спать хочет, тот всегда заснет», — он все же убрался.

Февраль, февраль на улице! Битва за наряды. «Он до смерти работает…». Немного солнца в холодной тайге. Художник-оформитель. Высокие гости. Метатели громов и молний.

Первый день февраля — суббота. Встал в 4 утра и начал писать «клеветон» о бане.

К вечеру зашли с Гошкой к Тамаре из ЛИТО и говорили почему-то о детстве. У каждого — масса воспоминаний, но оживленный обмен был прерван звонком из Москвы.

Зря грешил я на нашего режиссера. Не дописав портрет музы, он ринулся в столицу для исполнения своего высокого предначертания. Разговор был долгим, с подробным докладом о ходе борьбы и о чувствах, которые воодушевляли его. При этом мы с Гошкой не знали, куда деваться, но ловко делали вид, что заняты своими проблемами.

Затем с удовольствием слушали новые стихи Тамары.

Мороз привычно ткал узоры

На замороженном окне.

Давно утихли разговоры,

Уснули пятна на Луне.

Пустынно тихо в небе темном,

Лишь спутник сквозь двадцатый век

Искусственный, изобретенный

Мерцал и звал… как человек…

…Воскресенье прошло банально просто: читал «О Чехове» и играл блицы с Горисовым. Позорно, но — факт — продул 3:12. Зато как компенсация перед сном — Г. Г. Маркес «Полковнику никто не пишет» в «Новом Мире». Однако «Сто лет…» читалось повеселее.

В 20 часов пришёл мой бывший бригадир и объявил аврал. Разгрузили два «Урала» с прицепами, полные ящиков и тюков с инструментами, спецодеждой, обувью.

…На уроках дочитывал Маркеса. После занятий слушали лекцию хирурга о травматизме. Теперь будем иметь в виду: прежде чем упасть, надо соломки подстелить. Вечером отыгрался в шахматы — 6:3 по 10 минут. Заснул в 23 часа, а встал, как заказал себе, в 3 утра.

Утром закончил фельетон и поэтому прогулял первый урок. В перерыве занес свой ночной труд о бане в редакцию «Рабочего» и выслушал суждение о своем фельетоне от профессионала — Харизматова, бывшего там. Корифей посмеялся и одобрил мою работу с некоторыми поправками. После занятий я сдал рукопись в печать. Кто-то сообщил о приезде Степанова с «передовой».

Вечером за чаем постепенно вытягиваю у Влада, с чем он приехал.

— Всё одно и то же, — говорил он. — Закрывая наряды, надо воевать, доказывать, что за сделанную работу надо платить. Логика Сизова стабильна, как у осла: «Вы же комсомольцы и нечего за деньгами гоняться». Зато, когда дело касается матобеспечения, — «Выкручивайтесь, как хотите, вы ж комсомольцы…».

— Намекает, чтобы вы рубили тайгу, как «Коммунист» — Урбанский… — сказал я.

— Ага. Или пилили двуручными пилами… Нет уж, спасибо. Я решил попробовать «выкрутиться» по-другому, — продолжал Влад, прихлебывая чай из эмалированной кружки. И кружек таких за вечер мы могли выдуть несчетное количество, особенно, если на столе были сухарики или домашнее варенье.

— Слышал историю с «Дружбой», которую я не отдал хородочинскому десанту? Так вот, у нас их в Кудыкте только две. И что мне делать, когда одна из них периодически ломается?

— Чинили? — предположил я.

— Да уж конечно, не бегали к начальству просить новую. Разбирали эту пилу уж десять раз. Не то брак, не то просто не выдерживает она нагрузки. А с одной пилой разве план сделаешь? — продолжал он распаляясь. — Вот и не отдал я им одну «Дружбу», несмотря на приказ Сизова. Получил за это «выговорешник».

— А как можно отправлять людей в тайгу, не обеспечив их по полному списку? — досадовал я. — Идиоты! Хотят на чужом хрене в рай въехать. А какой себе Сизов домик отгрохал, видел? Говорят, у него и ванна есть, розовая. Паразит…

— А если бы белая была, то ничего? — улыбнулся Влад.

Так, поговорив обо всем понемногу, мы вышли прогуляться. У одного из балков нас заметили девчата из его района и потащили к себе в гости. Он зашел к себе и, взяв остатки посылки из дома, принес их к столу, возле которого я уже теребил гитару.

Влад принес большущие копченые селедки, ничем не хуже скумбрий, которые с удовольствием все испробовали. За шутливой трескотней на любимую матримониальную тему время пробежало незаметно, и к полуночи мы расстались. Однако вскоре я вспомнил, что не рассказал Владу о фарсе, прошедшем в комитете при «отборе» пополнения в Кудыкту, и терзал его дома еще до 2-х часов ночи.