Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Действительно, вскоре в бытовке появились необычайно любезный Сизов, зам. Управляющего трестом Владимиров, секретарь ЦК ВЛКСМ Щедрин и наш «профсоюз» Иванцов. Подошли рабочие. Народ, хотя и привык к подобным делегациям, сейчас был не так активен и после обмена любезностями вяло изложил наболевшие вопросы:

— До каких пор будем ходить на работу пешком по тайге по 7—9 км?

— Валенки развалились, заплаты не из чего делать. Где новые?

— Почему прораб Пацанов всегда «срезает» наряды?..

О том, что они с трудом добились выдачи нарядов на руки и то лишь после выполнения работ, о выговоре за бензопилу, не отданную десанту в Хородочи и других «мелочах», ребята даже не упомянули.

Начальство наперебой отвечало «урок»:

— Вахтовку (ГАЗ-66) скоро дадим.

— Валенки искали во всяких местах вплоть до Стоворотино и даже нашли несколько пар.

— Прорабу трудно одному справиться с участком в 60 человек. Вот дадим ему в помощь мастера…

В свою очередь Владимиров из треста, «не зная броду», подлил масла в огонь:

— А не пора ли вам, ребята, переходить на бригадный подряд или хотя бы на аккордную систему оплаты?

Естественно, раздалось шипение со стороны Сизова:

— Какой подряд, какой аккорд? Ты понимаешь, что у нас нет средств на простую оплату. Они же нас и так за горло взяли. Хочешь, чтобы на весь Союз разнеслось?

И уже более громко, для всех, перевел разговор на другую тему:

— Пора подумать о здоровье девочек и строить здесь теплые туалеты.

Будто у «мальчиков» здоровья нет и быть не может. Иванцов вовремя вспомнил о культурной жизни десантников, и ребят расперло от гордости: вчера играли в футбол, ели торт, на реке построили ледовые карусели, а недавно приняли Почетным членом в бригаду космонавта В. В. Лебедева и ещё — Действующим членом — Героя Союза…

Словом, миру — мир и хэппи энд.

Тут Иванцов разглядел средь шумного базара меня и взял за «жабры».

— Ты написал в «Рабочем», будто я ответил десантникам Ашкоева: «сами разберетесь со снабжением»? — спросил он. — Но сам-то не присутствовал при нашем разговоре!

Как в «Великолепной семерке»: «Ты сказал, что он сказал, а я говорю, что ты врешь!»

— Да, не присутствовал, — согласился я. — Я лишь пересказал негодование Ашкоева, потому что ваш ответ на просьбу о помощи был просто непечатным. А им пришлось лазить по лагерю и собирать все, что плохо лежало…

Как ни странно, после выяснения отношений мы расстались почти друзьями, а с остальным начальством — просто приятелями. Поговорив с народом, гости собрались в дорогу. Забрали с собой и Лёню — новоиспеченного лесоруба — для работы над новыми «произведениями» — эскизами печатей.

Мне претило ехать с праздной толпой, и я остался дожидаться оказии. Ждал долго и пропустил не менее интересную встречу тех же персонажей с остальными членами отряда, прошедшую в «Пионере». Зато ехал на автобусе, водила которого дал руль нашей Оксане: благо — на льду реки других машин не было, а то пируэты и даже фуэте, какие она выписывала, могли собрать в кучу и встречных и поперечных.

Прибыв домой к вечеру, встретил друзей у Горисова. Распивая чаи, хмельные от собственной храбрости, они наперебой обсуждали «громы и молнии», метнутые ими в сторону Олимпа.

Первым метал Гошка Аничкин:

— Материала нет, а Сизову строится дом из лиственницы, — повторял он свою речь на встрече с начальством. — Бригады стоят без работы, а Сизову строится баня, хородочинцам негде мыться, а оборудование из их банного вагона — в бане у Сизова; народ не может справить нужду — туалеты забиты, а Сизову строят отдельный…

Почти так же звучали речи Огнева и ещё двух-трех изобличителей. Словом, навели шороху!.. Сизов, сидевший в президиуме, говорят, смотрел на Гошку с «восторгом», широко открыв глаза.

А чуть позже высокий гость из ЦК, «мотавший все на ус», из этого словесного предбанника перешел в настоящую сауну Сизова, оборудованную не хуже столичных и включенную на прогрев заранее для столичных гостей. Увы, блаженны незлобивые поэты!..

Далеко за полночь затянулся разряд «молний», недовыпущенных смельчаками в «супостатов». Песни, шутки, смех, блиц турнир по шахматам — все смешалось в ковчеге на колесах. Любой желающий заходил на шум и свет и добавлял своего жара в это торжество демократии. Знать бы, чем все это кончится…

Встреча со звездами. Первый учитель и первый урок. Возьмемся за руки, друзья! Работай, учись и живи.

В понедельник пишем контрольную по «Элементам зданий». В перемены мотаюсь по обычному маршруту, но никакой радости от этого не получаю. Единственное развлечение — это шумное проектирование стеллажа для нового помещения редакции «Магистрали» вместе с Шестовым и его разудалыми соседями.

Вечером читаю в «Газете» статью Е. Евтушенко и рядом нахожу упоминание о повести Тоболяка «Чрезвычайное происшествие». В стопе газет откапываю присланную Лерой «Юность» и с первых строк чую: нужно с кем-нибудь поделиться. Иду в читалку, где Адонин создавал эскизы новых печатей для канцелярии.

Я читал «ЧП» вслух, а он якобы чертил свои эскизы. На самом деле, — слушал во все глаза, «узнавая» себя в герое повести, и «создавал творческую атмосферу», разливая по стопкам «случайно» оказавшуюся у него водку «Петровская». Совратитель!

Так с лирическими отступлениями в наши биографии читка продолжалась далеко заполночь.

Во вторник занес на работу Тамаре журнал с повестью «ЧП» и пошёл проверить силу печатного слова, то есть — своего фельетона. Увы, действия на руководство КБО он не оказал никакого: баня по-прежнему не работала. Пришлось радоваться лишь виду ясного неба над ее трубой и ее старой двери, награжденной орденом висячего замка.

Вечером в ДК — необъявленная встреча с Каморным, Чурсиной, Дмитриевым и Кадочниковым. Приятно было провести вечер в свободном общении со звездами, но как часто за удовольствием следует бяка!..

В 21 час зашел к Толику с «отчетом» о встрече с артистами и убедился, что он читает ту самую «Юность». Значит, Тамара уже вернула журнал. Около 23 часов мы допивали последнюю порцию чая, когда в балок вошел Харизматов.

— Тебе журнал передали? — прицелился он в меня. — Есть какие-нибудь претензии?

У меня претензий не было, так как журнал лежал перед нами. Редкий гость в своем жилье, он вдруг начал бриться. Обычно мы делаем это на ночь, если свидание достаточно серьезное.

— Руслан Ефимович! — сказал вдруг Горисов. — Верните, пожалуйста, мне книгу Евтушенко.

— Какую книгу! — воскликнул тот продолжая жужжать бритвой. — Я тебе ее уже отдал. Толик сидел за столиком, я стоял в дверном проеме, а автор нескольких книг стихов и прозы о воспитании молодежи разговаривал, стоя к нам спиной.