Владислав Третьяк - Хоккейная эпопея

Неделю я наслаждался полным покоем. Затем спохватился. Нет, я вовсе не намерен был так просто складывать оружие. Позвонил в клуб: "Готов приступить к тренировкам". Каждый день к подъезду нашего дома теперь стал подкатывать автомобиль "скорой помощи", я спускался на своих костылях и ехал в ЦСКА. Там в гимнастическом зале для меня установили настоящие хоккейные ворота. Я садился перед ними на табурет, брал ловушку, и Виктор Кулькин швырял по воротам ракеткой теннисные мячи. Так мы тренировались — ежедневно по часу-полтора.

Это помогло мне не потерять навыка, а самое главное — уверенности в своих силах.

мой по указанию Тихонова доставили гребной тренажер. Этот г

занимал половину комнаты и поначалу вызвал большой

у детей. Правда, они быстро остыли, уяснив, что заниматься гной греблей — утомительное занятие. Я же работал меха-

1ми веслами по многу часов. Я не был до конца уверен в

в том, что успею встать в строй до начала мирового пер-.,

но решил побороться, постоять за себя.

Гипс сняли через три недели. Я почти тут же вышел на лед, с сыном Димой и сочувствовал, насколько далеко назад отбросила меня эта

женой Татьяной. Даже Татьяна по телетрансляции заметила мою неуверен-

частые необдуманные падения, какие-то лишние, несвойствен

-:е раньше движения. А до чемпионата оставались считанные

Пришел к Тихонову:

Наверное, не успею, Виктор Васильевич. Не хочу подводить команду

Ответ тренера был неожиданным:

— Да, мы видим, что ты не в форме. Но время еще есть. ты успеешь.

Наверное, скажи он как-нибудь по-другому, не так определенно, я действительно опустил бы руки. А после тех слов будто второе дыхание открылось. Раз в меня верят, на меня рассчитывают, я должен быть в полном порядке.

Как дальше складывались события, болельщики, наверное, помнят. В Стокгольме и Гетеборге я отыграл за сборную во всех матчах, кроме последнего, от которого уже ничего не зависело, потому что мы досрочно стали чемпионами мира. В решающем поединке наша команда буквально разгромила шведов — 10:1.

Следующий сезон начался необыкновенно рано — уже в сентябре нам требовалось показать свою лучшую форму, потому что сборной СССР предстояло участвовать во втором розыгрыше Кубка Канады.

В нашей команде завершился процесс смены поколений. Сборную покинула целая плеяда выдающихся хоккеистов, из "старичков" остались только Валерий Васильев, Александр Мальцев и я. Но и молодежь к нам пришла не робкого десятка. Если на мировом чемпионате в Праге (1978 год) широкой публике открылся талант Макарова, а спустя два года в Лейк-Плэсиде засверкало дарование Крутова, то Кубок Канады заставил говорить о блистательном мастерстве и бесстрашии Ларионова. С виду Игорь ну никак не похож на ледового бойца! Кто он рядом с двухметровым гигантом Робинсоном? Но как обманчива бывает внешность! Ларионов показал такую страстную жажду борьбы, такое великолепное мастерство, что стал подлинным героем турнира. В финальном матче Кубка Канады, который свел нас с хозяевами льда, именно Игорь открыл счет, хитроумно обыграв того же Робинсона. Это привело в изумление не только трибуны, но и добрую половину всех участвующих в том поединке хоккеистов.

Однако не буду забегать вперед. Как и пять лет назад, на старте мы встречались с командой ЧССР. Необыкновенно упорная борьба завершилась вничью (1:1). Матч со шведами тоже складывался непросто. Долгое время мы шли вровень, но, когда при счете 4:3 Нильсон не забил мне шайбу из выгоднейшей ситуации, в игре наступил перелом. Разрыв увеличил Мальцев, который каким-то непостижимым образом забросил пятую шайбу буквально, как мы говорим, "с нулевого угла".

Болельщики говорили нам перед отъездом: "Кубок Канады можете уступить, но чтобы у американцев выиграли обязательно". Любители спорта никак не могли забыть поражение в Лейк-Плэсиде. Ворота сборной США защищал Тони Эспозито, который ради выступления в Кубке даже сменил подданство — стал американским гражданином. В составе их команды было немало игроков из золотой олимпийской сборной. Они рвались снова показать себя, убедить всех, что тот их успех не был случайным.

Тони пропустил четыре шайбы. Я — одну. Но каких же усилий мне это стоило! После второго периода голова кружилась так сильно, что я с трудом добрел до раздевалки. Перед глазами плавали разноцветные круги. Врач с трудом привел меня в сносное состояние.

Следующий матч, с канадцами, по сути дела ничего не решал, был почти формальностью, так как мы, и хозяева уже вышли в полуфинал. Мне позволили отдохнуть. Канадцы были в ударе. Грет-цки, Босси, Перро и их товарищи, к шумному восторгу публики, выиграли встречу со счетом 7:3. Канадские болельщики вряд ли после этого сомневались в том, что Кубок вновь вручат их любимцам.

У нас в команде к проигрышу отнеслись спокойно. Мы несколько раз посмотрели видеозапись матча, детально разобрали ряд ключевых ситуаций, окончательно определили, что же предпринять против коварного маневра Гретцки. Не было ни паники, ни переоценки своих сил. Была уверенность.

В полуфинале мы выиграли у чехословацких хоккеистов, а канадцы — у сборной США. И вот финал. Огромный каток "Форум" в Монреале. Снова "Форум". Опять сотрясаются бетонные стены от рева тысяч людей. "Форум" жаждет победы "кленовых листьев". Вся Канада приникла к телевизорам. Второй в истории финал Кубка.

Скажи нам кто-нибудь до начала матча, что мы победим в этот вечер со счетом 8:1, никто из нас в это бы не поверил. Канадцы были сильны. Действовал к тому же "фактор родных стен". Большинство болельщиков абсолютно не сомневались в их победе. А счет между тем 8:1 в нашу пользу. Накануне газеты писали: "Исход финала будет во многом зависеть от того, как сыграет Третьяк". Я выложился до конца. И все остальные наши ребята показали максимум того, на что они способны.

Что же случилось с канадцами? По-моему, их подвело излишнее волнение. Очень хотелось им блеснуть перед миллионами своих болельщиков. Очень!

Вначале хозяева имели довольно много выгодных моментов, но никак не могли забить. А потом, когда сами пропустили несколько шайб, они совсем сникли. Я видел это впервые. Обычно профессионалы бьются до конца, независимо от того, какой счет на табло. А тогда они как по команде сдались на милость победителя, у них опустились руки. Мне было просто жаль их вратаря, которого команда оставила на растерзание нашим форвардам. Болельщики неистовствовали.

Уже дома, в Москве, меня встретила во дворе старушка соседка.

— Ой, сынок, да ты ведь Третьяк?

— Да, бабуля.

— Дай я тебя поцелую. Я ведь, когда вы играли с этими супостатами, телевизор крестила. А когда вы их одолели, даже заплакала. Это же надо, наш советский гимн где пели!