Дебора Дэвис - Моя история любви

Как и это милое и храброе дитя, показанное на сцене, я вошла в этот мир нелюбимой, но не унывала.

Я пережила ужасный брак, который чуть не разрушил меня, но я выстояла.

Я столкнулась с разочарованиями и падениями из-за своего пола, возраста, расовой принадлежности и других препятствий, уготованных мне судьбой, но я не остановилась.

Я обрела счастье с Эрвином, но, как вы теперь знаете, я почти все потеряла… и вот любовь спасла меня. И я продолжаю свой путь.

Мои напутственные слова для зрителей, которые были со мной тем вечером, и мои напутственные слова для вас – пусть ваше отношение к жизни будет таким же, как у меня. Вспоминая старое буддистское выражение, я сказала: «Превратить яд в лекарство в ваших силах».

И теперь, оглядываясь назад, я понимаю, почему моя карма была именно такой. Нет худа без добра. Путь к счастью лежит через страдания. И я никогда не была так счастлива, как сейчас.

Мне стоило больших усилий выдержать панихиду по моему сыну Крейгу. Самое большое горе для любого родителя – потерять своего ребенка (фото из личного архива)

«Привет, милая. Я просто хотел услышать твой голос и твой смех». Я улыбнулась, когда мой сын Крейг сказал мне это: мы всегда шутили над тем, как он называл меня «милая». Кто называет свою маму «милая»?

Наш разговор ничем не отличался от остальных. Обычный разговор матери и сына. Был июнь. Крейг находился в Лос-Анджелесе, а я была дома в Цюрихе. Мы с нетерпением ждали нашей предстоящей встречи, он должен был приехать в августе. Тогда мы планировали отпраздновать его шестидесятый день рождения. Бывало, мы долго болтали по вечерам, успевая посмотреть целиком фильм, пока висели на телефоне (и делали смешные комментарии в процессе просмотра). Но этот вечер был не таким.

Крейг рассказал мне, что встретил женщину, с которой почувствовал то, что не чувствовал уже много лет. «Мама, я по-настоящему счастлив», – сказал он. Я была так рада за него, потому что он столько времени был один. Я волновалась по этому поводу. Он также сказал, что идет на занятия медитацией. И это была еще одна хорошая новость. Медитация очищает разум и душу. В конце он добавил: «Знаешь, ты поддержала меня. Дала мне действительно хороший совет». Наши теплые слова и обмен шутками казались такой обыденностью, и поэтому случившееся несколько недель спустя совсем не укладывается в голове…

Тот день, 3 июня 2018 года, предвещал только хорошее. Мы с Эрвином праздновали нашу пятую годовщину свадьбы, и у меня хватило сил, чтобы отправиться в Париж на показ мод от Armani. После трансплантации почки мне было так нелегко до конца оправиться, состояние то улучшалось, то снова ухудшалось, поэтому я была совсем не прочь расслабиться и отдохнуть. Мы поужинали с друзьями и провели вечер в непринужденной обстановке, разговаривали и смеялись. К моменту возвращения в отель я уже очень устала и хотела пойти спать.

Эрвин прослушивал сообщения и включил одно из них. Оно было от нашего менеджера и касалось Крейга. Сообщение начиналось со слов: «Выключи динамик». Он так и сделал, а затем скрылся в соседней комнате, чтобы прослушать это в одиночестве. Я подумала: «Боже, во что же на этот раз вляпался Крейг?» Я предположила, что он разбил машину или что-то в этом духе.

Но когда Эрвин вернулся, на нем не было лица. Он сказал, что Крейг умер. Нет, это была не авария, которую сразу же представляет себе потрясенная мать. Нет, мой сын покончил жизнь самоубийством – застрелил себя. Я слышала слова Эрвина, но не могла понять, что они значат. Я остолбенела. «Это не может быть правдой», – молила я. Не помню, что случилось потом. Что я думала и чувствовала. Дальше были слезы и крики отчаянного недоумения. Ноющая боль в душе. Ночь слез и отчаяния. А затем вопросы, бесконечные вопросы без ответов. Почему, почему он так сделал?

Я буду честна с вами. Я всегда стараюсь быть честной перед самой собой. Крейг был беспокойной душой. Я до сих пор вижу его маленьким мальчиком, не старше двух или трех лет. Он так сильно хочет посидеть со мной, когда я возвращаюсь из турне, но Айк говорит ему, чтобы он шел в свою комнату. Я уверена, что в своей маленькой головке он просто не находил слов, чтобы выразить то, как ему нужна мама, чтобы выразить свое чувство тоски, когда я не могла быть с ним. Это был не мой выбор. Наша жизнь была так устроена. И, конечно, когда он привыкал к тому, что я рядом, опять приходило время уезжать, а это означало снова быть одному. Мамы всегда не было рядом. И неважно, что он оставался с моей сестрой, моей мамой или няней. Крейгу они были не нужны: он хотел быть только со мной.

Думаю, эти воспоминания давили Крейга всю его жизнь. Когда он стал постарше, а я уже выступала одна, я старалась держать его ближе к себе, даже брала с собой на гастроли.

Но Крейгу было трудно приспособиться к обстановке, потому что он хотел быть сам себе хозяином. Думаю, именно тогда он и начал пить. В конце концов, он стал посещать собрания анонимных алкоголиков, и ему казалось, что это помогает. К несчастью ощущение одиночества и отсутствия защищенности всегда возвращалось.

Когда Крейг приезжал ко мне в гости во Францию, а позже в Швейцарию, он вроде как успокаивался, но в то же время ему снова становилось грустно, когда приходило время уезжать в Лос-Анджелес. Он так и говорил: «И снова это чувство», имея в виду чувство одиночества. И когда он напоминал об этом, я всегда старалась оказать ему поддержку, приободрить. Я говорила ему: «Хорошо, милый. Если ты это чувствуешь, надо что-то с этим делать – найти кого-нибудь, пожить с ней и жениться. Нужно постараться забыть, что было в прошлом. Твоя жизнь сейчас меняется». Я хотела, чтобы он помнил, как изменилась моя жизнь после того, как я ушла от Айка, насколько все стало лучше. Он говорил, что работает над этим, и я верила ему.

Я думала, у него это получается, особенно после того как он сказал, что доволен своей новой работой, что у него есть девушка и дом, в котором он только что сделал ремонт. Почему в такой момент жизни тьма все-таки взяла над ним верх? Может, он снова стал пить – в доме были пустые бутылки от спиртного, когда он умер. Может быть, это заставило его нажать на курок. Я даже не знала, что у него был пистолет. Я спросила своего младшего сына Ронни, где он его взял. Трагический парадокс заключается в том, что пистолет принадлежал моей маме. Она хранила его у себя, а когда умерла, Крейг взял его себе и держал дома в течение всех этих лет. Полагаю, что он думал, что однажды захочет им воспользоваться.

Я была потрясена, насколько же спланированным было его самоубийство. Сначала была мысль об этом. Потом подготовка. А потом он просто сделал это. Крейг оставил записки – в них он говорил, что любит меня, указал, как он хочет быть похороненным, и оставил завещание.