Валентина Пичугина - Тайны прадеда. Русская тайная полиция в Италии

А эта легендарная, гарибальдийская «Экспедиция Тысячи», бессмертный подвиг революционных энтузиастов! Она снаряжалась как раз в этих местах, на Ривьере-Леванте. Тут, около Портофино и Раппало [79] Правильно: Рапалло. , в горах блуждали заговорщики, сюда причаливали их шлюпки. Они скрывались вот в этих самых хижинах, которые целы и поныне. А отплыли они в Сицилию вон оттуда, со скал Кварты [80] Правильно: Кварто. , близ Нерви.

Тут всё дышит ненавистью к угнетателям. Тут каждый камень вопиет о презрении к предателям и — сыщикам. С ними тогда расправлялись просто, их расстреливали!

Кто же станет теперь расстреливать или презирать полицейского чиновника, — «delegato». Напротив! Это человек всеми уважаемый, на королевской службе!..

Когда Инверницци появился в Кави со времени свидания в Ракониджи, он всюду и всем рекомендовал себя как «delegato». О русских эмигрантах и об их прошлом, о том, что делали они в России, он рассказывал, разумеется, всяческие ужасы. Про кого из нас он не болтал, что это uomo sanguinoso (кровавый человек!), на чей только счет он не ставил целые серии убийств и ограблений. В то время в Милане выходил тетрадями, по печатному листу, роман какого-то Конст. Базарова (русского!), называвшийся «Verso la Siberia», — это была целая сказочная энциклопедия из жизни русских революционеров, с большей примесью Шерлока Холмса [81] Пространный роман, в 500 страниц, вышел и отдельной книгой: Bazaroff C . Verso la Siberia: scene della rivoluzione russa (В Сибирь: сцены русской революции). Milano – Sesto S. Giovanni: Soc. Ed. Milanese, 1910. Однако написал роман отнюдь не «русский автор», а взявшая псевдоним «Константин Базаров» итальянская писательница-анархистка Леда Рафанелли (1880–1971). . Читался этот роман нарасхват! А тут, под боком, оказывалась целая колония таких преступников uomini sanguinosi. Как же было не командировать для наблюдения за ними хорошего «delegato» [82] В Феццано близ Специи, где почтовый чиновник не соглашался выдавать письма, его убедили, что проживавшие там русские эмигранты – военные шпионы. Этим лед был сломан, и чиновник попал, благодаря патриотическим мотивам, в ложное положение. – Прим. автора . . К этому времени вся организационная сторона русской тайной полиции заграницей уже оформилась совершенно, она имела такой вид, что и в самом деле не могла не импонировать.

Центр всей организации находился, как сказано уже выше, в Париже, на ул. Гренель, при русском посольстве. Однако, наученная горьким опытом, русская тайная полиция не рисковала дело заграничного розыска ставить от своего собственного лица. Правда, она была фактическим хозяином всего дела, так же щедро обеспечивала каждого агента и возмещала все его служебные расходы, но от ответственности формальной за всю организацию она уклонялась. Она предоставляла этим детективам называться, как им угодно, — «делегатами», «комиссарами», просто чиновниками, — но только не агентами на русской службе. Они состояли на службе не у нее, а в некоем частном розыскном бюро, формально принадлежавшем простому гражданину французской республики по фамилии Биттар-Монен.

Западная Европа, как еще больше Америка — в то время, как, конечно, и теперь — вся была покрыта всевозможными частными розыскными бюро, существовавшими на строго законном основании, с юридической нормировкой своей деятельности. Одно из таких бюро имел и названный представитель частной инициативы в данной области, M-r Bittar-Monin. Это был (может быть, впрочем, и теперь существует) мужчина выше среднего роста, министерской внешности, грузный и важный, с манерами льстивого царедворца, он не раз охранял высочайших особ [83] А также однажды, по поручению Николая II, следил за его братом Михаилом, высланным тогда заграницу за самовольную женитьбу. Михаил Александрович заграницей был известен тем, что знал наизусть автомобили всех марок. В то же время на курорте Сальце-Маджиоре (близ Генуи) он в первый раз в жизни прочитал Тургенева и Толстого. Быть может, это и вызвало распоряжение следить за ним! – Прим. автора . Сальсо-Маждоре (так правильно) находится далеко от Генуи, в провинции Пармы. В октябре 1912 г. великий князь обвенчался в Вене с Н. С. Шереметьевской, после чего ему временно был запрещен въезд в Россию. , — и с наглостью прирожденного сыщика. Он и взялся организовать «частное бюро» для услуг царской полиции, раскинув его щупальца по всей Европе, в том числе, и по Италии.

В его непосредственном наблюдении и распоряжении находилось не менее 50 опытных агентов наружного наблюдения [84] Всё время я говорю в своих записках только об организации наружного наблюдения. Об организации внутренней агентуры (провокации) см. в указ. выше книге В. К. Агафонова «Заграничная охранка». Кроме агентов наружного наблюдения в Кави всегда жили провокаторы. Таков, напр., Алексей Савенков, Александр Этер-Бронтман, Александр Маас, «Чекан»-Коган, «Вакман», «Аким», Кисин и др. Об этих лицах см. у Агафонова. – Прим. автора . Термин «провокаторы» в отношении всех безотносительно секретных сотрудников Департамента полиции был официально принят в советской историографии с «подачи» эсеров-подпольщиков. Провокации, действительно, случались, но не принадлежали к методологии политической полиции, более того, в инструкциях Департамента полиции начальникам розыскных учреждений указывалось, что секретные сотрудники не должны участвовать в противозаконной деятельности революционеров и тем более – подстрекать к ней других лиц. , — это был офицерский состав его армии, ее командная часть. Некоторые из них были оседлыми, как наш Инверницци, другие исполняли разъездные функции. С полной достоверностью можно утверждать, что агентами Биттара были заняты, между прочим, следующие пункты: прежде всего, разумеется, Париж, тут в его распоряжении было всего больше агентов (Бертольд, Куссоне, Давид, Годар, Фонатана, Фонтэн, Жоливе, М-ль Друшо, Фогт и др.); затем следовал целый ряд других городов: Ницца, Канн, Сан-Ремо, Нерви, Женева, Гренобль, Лондон и так далее. В каждом из этих пунктов находилась соответствующая ячейка агентурного характера, и был организован приемный пункт для гастролеров.

Услуги Биттар-Монена являлись для русского правительства тем более ценными, что он наладил еще одно важное дело — поставил в тесную связь свою организацию со всеми официальными полицейскими учреждениями Западной Европы, в том числе, с «полицией сикурецца» в Италии. Его агенты были везде приняты как «свои люди», как коллеги, с которыми следует считаться как с полезными людьми, которым следует помогать как братьям по ремеслу. В частности, у нас в Киавари начальник полиции сикурецца, Джузеппе Веккиони, был ближайшим приятелем Инверницци. Конечно, все свои услуги он оказывал не ради прекрасных глаз своего коллеги, а за так называемые «подарки».