Сергей Галицкий - Из смерти в жизнь… От Кабула до Цхинвала

Всех людей, что проживали в сёлах, вывели заранее подальше от предполагаемых боевых действий. В этот раз наши отряды продвигались вперёд по всем правилам военной науки: соблюдая фланги, занимая господствующие высоты, блокируя направления возможных контратак и атак с тыла. Шли мы очень жёстко: граната направо — граната налево. И патронов тоже не жалели, простреливали всё перед собой. Таким образом мы создавали перед собой безопасную зону. А погода стояла сухая, патроны нам дали трассирующие. Поэтому оставили мы за собой шлейф густого дыма — горело сено в сараях, сами сараи и дома.

Но эта тактика себя оправдала, и нам удалось избежать потерь. Эта стрельба проводилась специально, чтобы боевики ясно понимали, что нас много, что мы хорошо вооружены и настроены очень решительно. Поэтому прямого контакта с боевиками в Ванаши-Махи у нас не было. Они отходили, не вступая в бой.

Подходим к сужению в горах, где всего пять домов от края ущелья. Врываюсь я со своей группой в один из домов. Первое помещение там — вроде кухни с прихожей. На столе стоит банка со сметаной. А у стены — шкаф древний-древний. И вдруг вижу фигуру в камуфляже с автоматом: прямо на меня смотрит страшное-страшное грязное лицо с бородой. Я по нему — длинной очередью от бедра: та-да-да-да-да!.. Сметана по комнате летает!.. Меня всего заляпало с головы до ног. И тут я наконец понимаю, что стрелял-то я в своё собственное отражение в шкафу в зеркале! Вот так я себя не узнал…

Когда мы заняли Ванаши-Махи, меня вызвали к командованию и на подведении итогов дали нагоняй. Зачем так сильно надымили? Из-за этого командование с наблюдательных постов не видело поле боя. Нас, как штрафников в Великую Отечественную, отправили в «отстой» — дожидаться наказания.

Дальше, как и планировалось, штурмовать гору Чабан двинулся спецназ Внутренних войск «Кобра». С ними была часть ярославских и дагестанских омоновцев. На штурм пошли они утром. Но накануне прошёл сильный дождь, шёл всю ночь и с утра только усилился. Бэтээры не смогли подойти к их позициям и поддержать огнём — колёса буксовали и скользили по мокрым склонам. Сумела до «Кобры» добраться только гусеничная бээмпэ, но под самой горой боевики её сожгли.

Спецназовцев из «Кобры» вместе с омоновцами боевики зажали в очень неудобном для обороны месте. Обстреливали боевики их с трёх сторон с расстояния двухсот-четырёхсот метров. А ещё прямо перед «Коброй» был бугор, за который они не могли высунуться, сразу попадали под огонь, да ещё и в лоб!

Тут вызывают меня в штаб. Вижу такую картину — генерал-полковник Лабунец из Внутренних войск бегает туда-сюда, орёт по радиостанции своим спецназовцам: «Расстреляю всех! Вперёд!». Мой непосредственный командир говорит: «Ну что? Вы тут самые крутые? Тогда давайте вместе с ещё двумя ГУИНовскими отрядами, которые будут вас прикрывать, идите «Кобре» на помощь».

Как потом выяснилось, весь сыр-бор был вот из-за чего: начальство уже доложило наверх, что населённый пункт нами контролируется. На самом деле «Кобра» лежала под огнём, уткнувшись в землю под горой. И непонятно было, как можно было подниматься «вперёд в атаку» под шквальным огнём со всех сторон.

Мне дали нашего ГУИНовского полковника. Сказали: «Он будет осуществлять общее руководство тремя отрядами, а в бою командовать и принимать решения должен ты». Мужик он оказался неплохой. Пошёл с нами вперёд. Вот только никакого опыта боевых действий у него не было. Ведь он занимал должность заместителя начальника ГУИН по режиму.

Представьте такую картинку: идёт дождь, кругом грязь, проволока от управляемых реактивных снарядов под ногами путается. Ползти очень тяжело, ведь мы были экипированы по полной программе. А высота, на которую мы лезли, чтобы подойти к тому месту, где «Кобра» залегла, — это метров восемьсот будет вверх. Проползли примерно половину и видим: перед нами дорога-серпантин, открытый участок метров двести. С обеих сторон — глазу не за что зацепиться, всё открыто. Если действовать по правилам, то гору надо обойти. Но если идти вокруг горы, получается очень долго. С полковником решили так: наш отряд вместе с ним пойдёт вперёд. Два других отряда решили гору обходить.

Только вылезли мы на этот серпантин, по нам к-ааа-к ударили!.. На наше счастье, расстояние до боевиков было метров шестьсот, стрельба получилась неприцельная. Но ощущения всё равно неприятные. Вот бежит человек передо мной, а я вижу, как у него между ног трассера (трассирующие пули, оставляющие в полёте видимый след. — Ред.) пролетают! Ребята, которые за мной бежали, потом рассказывали: что то же самое видели — пули летали и у меня за спиной и между ног!

Уложили боевики нас своей стрельбой на землю в грязь, в ручей. Полковник «геройски» рядом со мной лежит. Ребята у меня были опытные: взяли с собой дымовые шашки. Поставили дымовую завесу. Дым дорогу закрыл, а пулемётчик Коля Евтух в это время занял выгодную позицию и начал нас прикрывать. Так что сумели дорогу мы всё-таки нормально перебежать.

Ползём дальше, карабкаемся по камням. До штаба «Кобры» добрались только к ночи. Остальные два отряда чуть ниже остались и прикрывали потом нас снизу и сбоку.

Наутро от генерала из Внутренних войск команда опять всё та же: «Вперёд! Расстреляю!..». Ребята из «Кобры» в шоке, это давление на психику сверху действует губительно. А в это время продолжается дождь, техника колёсная так и не может подойти к нашим позициям.

Дальше без огневой поддержки какие-то действия предпринимать было бессмысленно. Нам на месте это очевидно: надо подождать, пока немного земля подсохнет. Но вместе с этим я понимаю, что если мы не пойдём с «Коброй» вперёд, то генерал сделает именно нас виноватыми во всём.

Говорю ребятам: «Пошли на позиции». Понятно, что было это безрассудно и отчаянно с нашей стороны, а делать всё равно нечего. Приползаем на выступ, по которому с трёх сторон метров с двухсот-четырёхсот нас «духовские» пулемётчики и снайперы начинают долбить непрерывно. Картина безотрадная: кругом коровы раздувшиеся лежат, они попали под бомбёжку заодно с боевиками. Тут же боевик мёртвый валяется. Накануне через бугор он из мёртвой зоны за бугром вылез и, как камикадзе, взорвал себя и троих ярославских омоновцев.

Перед самой высотой, куда нам надо лезть, — опять тот самый бугор. За ним нам ничего не видно. Решили насколько пар пулемётчиков со снайперами вперёд выдвинуть, чтобы они хоть как-то нас прикрыли. Но только они метров двадцать-тридцать проползли, как боевики их заметили и давай с горы по ним лупить! Ребята на открытом месте лежат. Ничего сделать нельзя. Еле-еле мы их назад оттянули.

А полковники в штабе, на которых генералы по рации орут, что они их расстреляют, опять дают команду «Вперёд!» взводным и заместителю командира «Кобры» по спецоперациям майору Коле. Сами-то командиры находятся в штабе, в доме в низине, по ним-то никто не стреляет!