Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1802-1825. Том I

Это было в тот момент, когда эта река, расширившаяся за счет таяния снегов, заливает край более чем на 40–50 верст, в местах, где берега менее высоки, они не противостоят паводку: течение становится более быстрым, города и деревни окружены водой и кажутся островами среди безграничных озер. Огромное множество лодок, использующих тот момент, чтобы спуститься по реке, баркасов всех размеров покрывает Волгу и делает это зрелище вправду восхитительным.

Мы переживали дивное время, а изменяющиеся без конца предметы, дарящие взору новый вид с каждым движением нашей лодки, заставляли нас желать замедлить наш ход; мы бросили якорь у причала Нижнего Новгорода, который сооружен на высоком берегу при слиянии Оки и Волги и высится величественно над безграничным зеркалом воды и большим пространством края. Расположение этого города таково, что он находится в центре прекрасных провинций подлинной России, и так выгодно для торговых сообщений, что он представляется местопребыванием государя. Достаточно естественным представляется, чтобы двор удалился сюда из беспорядочной Москвы, печально известной своими бунтами и бывшей театром стольких жестокостей, осуществленных прежними владыками, но очень сомнительно, чтобы так когда-либо сделал Петр I, имевший план устроить центр своей империи в Петербурге, в самом удаленном уголке России, наименее здоровом и наименее населенном, куда все предметы первой необходимости должны пребывать с большими издержками из глубины страны, где всякий русский оказывается чужаком и где всякий собственник находится, по меньшей мере, в 300 верстах от своих владений. Петр I переместился в Петербург, потому что это было душой всего, что он создавал, этот новый город, предоставивший ему возможность устроиться на Балтике и средства здесь создать военный флот, поглотил все его внимание; он заставил сюда приехать часть Сената и своих министров, потому как сам заседал в Сенате, но когда было нужно показать плоды своих побед, именно Москве он отдавал дань почтения; возможно, если бы Рига и Ревель принадлежали ему до образования Петербурга, то он создал бы свой флот в Ревеле, а торговлю в Риге, довольствуясь тем, что установил форт в устье Невы для защиты границ, тем самым покровительствуя торговле. Петербург не существовал бы или был бы небольшим провинциальным городом. Первые преемники Петра, осмеливаясь быть только лишь жалкими его подражателями, и опасаясь, быть может, еще и недовольства Москвы, не покидали Петербург. Теперь эта резиденция освящена кротким правлением Елизаветы, блеском и великолепием Екатерины и, наконец, замечательными благоустройствами, кои привнес сюда император Александр: трудно покинуть Петербург, который поглотил столько миллионов, где появились на свет все наши принцы, где имеют силу деньги, где достигли покорения природы; но если посчитать то, чего лишает эта резиденция тружеников в провинциях, насколько она их превосходит всеми товарами, отдаляя этим цивилизацию, то можно было бы ужаснуться от этой картины и увидеть, что Петербург есть истинная язва, разъедающая Россию.

Нижний Новгород, наоборот; сближая дворян с их поместьями, был бы центром культуры, чьи лучи проникали бы в самые дальние уголки глубинки. Государево око, самый активный интерес собственников устранили бы притеснения, тяготящие народ, а коммерция легко вернулась бы в руки русских купцов — теперь чужеземцев в Петербурге, которых вытеснили иностранные торговцы в России.

Мы высадились в Нижнем Новгороде в день Пасхи; я направился вручить мое письмо от госпожи Краминой к ее подруге, госпоже Родионовой, и был пленен, найдя в ней очень хорошенькую женщину, пухленькую и очень доступную. Ее сестра, как и она, разлученная со своим мужем, была также очень приятной. Та и другая жили у отца. Вскоре знакомство состоялось, но чтобы видеться ночами, нужно было подняться на балюстраду, пересечь сад и подняться через окно, которое вело в спальню, где обе сестры почивали вместе. Моя застенчивость была немного озадачена тем, что я обнаружил там обеих вместо одной; но, наконец, я принял решение и, направляясь всерьез только к той даме, которой я был рекомендован, улегся между двух сестер; это был третий день нашего пребывания в Нижнем Новгороде, но, к несчастью, также последний. Необходимо было очутиться точно в назначенный час на нашем судне, которое на восходе солнца подняло якорь и продолжило спускаться по Волге без оглядки на мою новую любовную страсть.

Мы остановились в 70 верстах вниз по течению от Нижнего Новгорода в Макарьевском монастыре, расположенном на левом берегу Волги и ставшим богатым и знаменитым благодаря ярмарке, которая здесь проходит каждое лето; огромная толпа торговцев приезжает сюда со всех уголков империи, больше всего здесь можно купить товаров, прибывших из Китая через Сибирь и из Персии через Астрахань, поднимаясь по течению Волги. Сюда привозят также большое количество железа, тысячи лошадей и все товары, какие требует товарообмен с Китаем и Персией; меха, поступающие отсюда в Европу и предметы роскоши, которые приезжают сюда искать дворяне из соседних губерний. Эта ярмарка, где можно также сказать встречается Европа и Азия, является одной из самых богатых из известных ярмарок, оборот, происходящий здесь, не поддается счету. Вся ширина Волги между Макарьевым и Лысковом, а также в нескольких верстах вверх и вниз по течению реки, покрыто лодками. Лагеря и барачные постройки покрывают всю Макарьевскую равнину; здесь можно увидеть татар, калмыков, персов, индийцев, смешавшихся с купцами из Москвы и Петербурга, а также кочевые юрты, установленные в стороне от рестораторов и театров.

Все селения этих областей являются значительными и богатыми, их обитатели очень красивы и очень искусны. Мы продолжили любоваться этой благодетельной рекой, проплывая мимо очаровательных мест, городов, где всюду видели торговую деятельность. Свияжск — маленький городок при слиянии рек Свияги и Волги, находится в течение паводка полностью окруженным водой, сюда можно доехать только на баркасе. Наконец мы прибыли в конечный пункт нашего плавания — в Казань, в эту древнюю столицу одной из колоссальных татарских орд, называвшейся Золотой Ордой.

Этот город очень важен; довольно обширная часть в нем еще населена потомками этих татар — некогда грозы мира и поработителей Руси. Теперь этот народ подает пример покорности и спокойствия. Татары очень хорошие и полезные граждане, очень преданные и храбрые солдаты.

Над городом высится Кремль; эта была древняя крепость, покорившаяся усилиям царя Ивана Васильевича, который пожелал построить на ее месте собор. Другие церкви города весьма красивы, а дворяне и русские купцы построили здесь очень красивые каменные дома; но Казань имеет несчастье быть опустошенной частыми и такими значительными пожарами, что только с трудом она возрождается вновь из пепла.