Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1802-1825. Том I

Это, однако, не мешает тому, что Казань остается одним из самых важных городов империи благодаря своему богатству, народу и безграничным ресурсам, кои она предоставляет для внутренней торговли.

Здешний климат уж очень приятный и способствует обустройству здесь многих семей; здешнее общество постоянно выигрывает: хороший рынок, находящийся здесь, предоставляет возможность жить в достатке и экономии.

Мы провели очень приятно несколько дней в Казани, много передвигаясь по городу и его окрестностям; я имел то преимущество, что здесь познакомился, не оставаясь в накладе, с одной славной женщиной, которая мне предоставила татарских девушек, чьи только имена и национальные костюмы возбудили мое любопытство и пришлись мне так по вкусу новизной, что я нисколько не сожалел о моих интрижках в Костроме и Нижнем Новгороде.

Мы присутствовали на татарских праздниках за городом, где раздавали призы за лошадиные скачки и наиболее удачливым борцам: последние мне так понравились, что я заставил прийти назавтра одного из них к себе, опрокинув его на землю. Он отомстил за себя, ударив меня так жестоко, что я оставался почти без сознания. Это падение вновь возобновило мою грудную болезнь, только что меня покинувшую, и исцелило меня немного от увлечения борьбой и от всех буйных занятий.

Из Казани мы вновь набрали ту же команду, которая была на нашем судне, и направились к реке Каме, которая в 75 верстах вниз по течению от Казани наполнила протоки Волги. Кама еще не вошла в свое русло, и мы пересекли ее на большом пароме; ее разлив простирается вдаль, и мы насладились новым зрелищем, проплывая по воде посередине великолепного леса. Примерно в 30 верстах от маленького городка Тетюши и почти в 140 верстах вниз по течению от Казани на берегу Волги мы посетили развалины древнего болгарского города [2] Болгар (Булгар, Болгары Великие) — столица средневекового государства Волжско-Камской Болгарии. Сохранился ряд каменных древних сооружений XIII–XIV вв. — малый минарет, «черная» палата, церковь Св. Николая, развалины мечети, бани. Болгар был разрушен в 1361 г. золотоордынским ханом Булак-Тимуром. ; там прекрасно можно различить замок, образующий городскую крепость, очень высокую башню, еще довольно хорошо сохранившуюся, можно найти остатки храма и то, что указывает более на азиатскую архитектуру, одно большое строение, в котором легко узнавались общественные бани: все эти руины, чья величина указывают на то, что они являются частями одного большого города, сделаны из очень тщательно скрепленных камней, а некоторые смешаны с кирпичами на манер древнеримских.

После того, как мы заставили работать свое воображение, исходя эти руины, и обнаружили наше невежество, которое скрывала от нас история, мы отправились в дальний путь в Оренбург. Я вел дневник своего путешествия, обладавший, по меньшей мере, достоинством безукоризненной точности; он был выброшен в огонь в результате нелепого гнева одной дамы, которая, прочитав его без моего ведома и обнаружив там историю моих любовных похождений, имела глупость его сжечь. Я тем более сожалею об этом из-за того, что, описывая события спустя 12 лет, вижу, что мои воспоминания ускользают от меня, и, рассказывая о прошлом, я это могу делать лишь весьма несовершенно.

Оренбург расположен на реке Урал, которая, начиная с Верхнеуральска, маленького укрепления почти в 700 верстах по течению от этого города, образует нашу границу вплоть до своего впадения в Каспийское море, около города, именуемого Гурьев в более чем 800 верстах от Оренбурга; таким образом, она тянется на расстояние более 1500 верст.

Оренбург — это крепость или скорее нищий городок, окруженный ничтожными крепостными стенами, которых более чем достаточно, чтобы внушать уважение киргизам, против которых он и был построен. Но этот городок очень важен своим расположением, облегчающим нашу торговлю с этой многолюдной ордой и который является пунктом, куда пребывают караваны из Бухары и Хивы. Вне всяких сомнений, что, если провидение пошлет однажды в Оренбург губернатора, руководствующегося в своих действиях разумными взглядами, коммерческими и деятельными, то он сможет извлечь из этого товарообмена огромное богатство для империи, а в киргизах — весьма большую тягу к тому, чтобы прийти сюда заселять пустынные края. Но до настоящего времени наши губернаторы были людьми, не признающими элементарных знаний, необходимых для достижения этой цели или, скорее, они являлись притесняющими полицейскими надзирателями для торговцев, и щепетильными, ограниченными и алчными начальниками для киргизов, которые подпали под их власть.

Это племя разделяется на 3 части, которые мы обозначили как большую орду, среднюю орду и малую орду. Они занимают безграничную пустыню, которая начиная с Каспийского моря, простирается до границ с Китаем и образует нечто вроде зоны, отделяющей Сибирь от остальной части Азии. Против Оренбурга находится малая орда; все эти орды представляют собой бедных и промышляющих грабежом кочевников. Летом они приближаются к нашим границам, чтобы здесь искать корм для их многочисленного скота, который составляет все их богатство, а зимой орды уходят отсюда для того, чтобы найти для скота более теплый климат. Киргизы имеют своих вождей, коих они зовут султанами, но которые не могут обладать какой-либо властью над народом, не имеющим определенного местожительства и кочующим по столь обширным равнинам, почти безводным, лишенным растительности, в которых главными отличительными признаками являются лишь несколько маленьких холмиков. Эти народы, не имеющие никакой организации, ничуть не опасны, несмотря на их численность; несколько киргизов пробуют порой увести скот из приграничных районов или у беззащитных людей, а наказывают их, довольствуясь тем, что посылают также несколько казаков воровать у них скот и лошадей. Таким образом, мы им не даем никакого примера, который смог бы им передать уважение к нашим законом. Наоборот, киргизы видят в нас только разбойников, чуть более сильных, чем они, и которые чаще провоцируют их к нападениям для того, чтобы иметь повод больше их ограбить.

На некотором расстоянии от Оренбурга находится соляной карьер, очень богатый, где разместилась пехотная рота для того, чтобы обезопасить карьер от киргизов и защитить рабочих. Я оправился в совершенстве от грудной болезни, употребляя все время довольно большое количество кумыса или кобыльего молока, которое киргизы заставляют киснуть и которое им служит напитком; оно очень питательно, но требует серьезной закалки, являясь очень трудным для переваривания. Упражнения мне было не занимать: генерал Бахметев — в то время командующий войсками всего этого участка нашей границы, давал мне превосходных местных рысаков, и мы каждое утро вместе пробегали верхом по 30 или 40 верст.