Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1802-1825. Том I

Наше продвижение было только прогулкой, победа под Лейпцигом открыла нам в Германии все дороги, даже наименее храбрые ее жители не опасались больше возврата французского ига, всех переполняла радость, и нас принимали как освободителей.

Мы прибыли под Кассель, из которого король Жером, его двор и небольшое количество оставшихся у него войск эвакуировались после получения известия о поражении французской армии. Одновременно с нами прибыл наследный принц, теперь великий герцог Гессенский. Мы приостановили на несколько часов наш марш с тем, чтобы не испортить ему возвращение в столицу и оставить на его долю все проявления национального энтузиазма. Из любопытства мы вдвоем с Воронцовым издали последовали за ним и были глубоко тронуты искренней радостью добрых селян, увидевших сына своего бывшего законного государя. Со всех сторон к его проезду сбегались люди; они плакали от умиления или обнимались, столпившись вокруг его лошади. Но в городе все было по-другому, мы не заметили по пути принца ни рвения, ни даже любопытства его увидеть.

Жером царствовал ради наслаждения жизнью; он перенес в Кассель из Парижа роскошь удовольствий и развращенности. Все доходы его королевства были направлены на украшение столицы, на пышность его двора, на городские развлечения и на расточительство его товарищей по разгулам и любовниц. Женщины и молодые люди развлекались и находили такое течение жизни весьма удобным. Торговцы, рабочие и артисты много зарабатывали, изобилие города заставило забыть нищету деревни. Жерома не любили, но боялись возвращения прежних обычаев военной скудости, которые были присущи прежнему режиму, и столь грустно контрастировали с годами безумств, которыми только что наслаждались.

Кассель был единственным городом Германии, где нас не встретили с распростертыми объятиями. Разочарованный первым приемом, принц достаточно неловко скрылся в своем дворце, где ожидал приезда своего отца, что совершенно не противоречило грустным ожиданиям от его возвращения. Мы провели в городе несколько дней, стараясь воскресить добрый пример короля Жерома, о котором все сожалели.

А.И. Чернышев.

Генерал Винценгероде получил приказ выступить на Бремен с тем, чтобы помешать Даву, покинув Гамбург, устремиться к Голландии.

Для меня сформировали отряд, с которым я должен был занять Оснабрюкк, чтобы наблюдать за неприятелем, владевшим всеми укрепленными пунктами на Исселе и собиравшим корпус в Голландии. Я двинулся через Падерборн, где нас встретили с неизъяснимой радостью. Вся эта область свободно вздохнула после возвращения своих прежних владетелей, и ненависть к французам была там доведена до крайности.

По прибытии в Оснабрюкк я расположил свой отряд на как можно более широком пространстве, под защитой трех казачьих полков, прикрывавших мои квартиры.

Несколько реквизиций сукна и других необходимых вещей позволили почти заново обмундировать мое войско. Артиллерию также привели в порядок, и в течение восьми дней мы наслаждались полным спокойствием. Внезапно я получил приказ двинуться как можно быстрее к Бремену, которому угрожал Даву, и куда войска генерала Винценгероде еще не подошли.

Не теряя ни мгновения, отряд отправился в путь. Выступив в 6 часов утра, уже к 10 часам вечера того же дня мы были в одной миле от Бремена, пройдя 11 миль за 16 часов.

Там я получил известие о том, что маневр Даву был всего лишь демонстрацией, и что я могу вернуться в свое лагерное расположение. Возвращались мы несколько медленнее, чем шли туда, но эта операция доказала мне, каких результатов можно добиться при наличии доброй воли наших войск.

Мы вернулись к развлечениям и балам, которые нам давали один за другим, и провели еще несколько дней в приготовлениях к новым тяготам.

Мой отряд состоял из: Тульского пехотного полка — 700 человек; одного батальона 2-го егерского полка — 400; Павлоградского гусарского полка — 800; одной батареи конной артиллерии и 5 казачьих полков — 1600 человек. Всего — 3500 человек.

Я получил приказ идти к Исселю по направлению к Девентеру. Цель этого движения заключалась в том, чтобы держать под ударом войска, собиравшиеся в Голландии, и обеспечить неприкосновенность этой части Германии от нападений и реквизиций со стороны неприятеля.

В мое распоряжение были переданы отряд полковника Нарышкина, состоящий из трех казачьих полков, и отряд генерала Чернышева, возглавляемый в его отсутствие полковником Балабиным, силою в 5 казачьих полков. Первый из них располагался у меня на правом фланге, я направил его на Зволле, второй, находившийся слева, был мною послан на Дуйсбург. Таким образом, я был подкреплен восемью казачьими полками. 2 ноября я начал движение по дороге на Бентхайм. Мой отряд казался мне слишком значительным для того, чтобы удовлетвориться только наблюдением. Я принял решение наложить руку на всю Голландию. Я послал в Амстердам голландского полковника на русской службе с тем, чтобы выяснить настроения и установить связь с некоторыми предприимчивыми людьми. О своих планах я уведомил генерала Бюлова, двигавшегося на Мюнстер, и написал генералу Винценгероде, чтобы получить его согласие. В ожидании ответа я приближался к Девентеру и старался скрыть цель своего марша с помощью нескольких казачьих партий, которые в разных направлениях разносили весть о моем прибытии.

Я знал, что Девентер защищен хорошо снабженным гарнизоном в 3000 человек и имеет на своих валах мощную артиллерию. Только внезапность могла помочь мне овладеть им.

Я приказал перейти реку Иссель башкирскому полку под командой подполковника князя Гагарина; он должен был попытаться с другого берега захватить мост, ведущий в крепость, в тот момент, когда я ночью приближусь к укрепленному городу, чтобы напасть на него врасплох. Приступ не удался, но попытка стоила нам только нескольких человек, а темнота скрыла наше отступление.

Поскольку у меня не имелось средств, чтобы сокрушить Девентер, и моя цель не заключалась в бесполезной потере времени и людей, я поручил наблюдение за этой крепостью части отряда полковника Балабина, а сам направился к Зволле.

Это место не было приготовлено к обороне, весь гарнизон его состоял из двухсот или трехсот кавалеристов, очень плохо экипированных. Выставив напоказ лишь нескольких казаков из отряда Нарышкина, я смог выманить эту кавалерию из города. Выйдя оттуда, она была опрокинута, и мои люди ворвались в Зволле вперемешку с неприятелем, больше половины которого попала в наши руки.

Я расположил свою штаб-квартиру в этом городе, обладание которым обеспечивало мне переход через Иссель, и вошел в более тесные сношения с Голландией. Там я нашел голландского генерала ван дер Платтена, который некогда служил в России, и который энергично поддержал мои планы. Он дал мне точные сведения о силах неприятеля и о благоприятном для нас настроении своей нации. Мой посланец прибыл из Амстердама в сопровождении доверенного человека от генерала Крайенхофа, временного губернатора столицы, который обещал мне сотрудничество воодушевленного народа и умолял меня ускорить ход событий.