Алексей Солоницын - Чудотворец наших времен [Святитель Иоанн, архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский]

И каждый просил о том же – на свой лад.

Отслужили молебен, по обычаю владыки обошли все святыни храма и приложились к ним.

И только после этого вернулись в отель.

Священник, который сопровождал паломников, был лысоват и улыбчив. Воспитанник местной православной гимназии, он потом окончил богословский факультет Калифорнийского университета. По-русски он говорил с заминками и с тем акцентом, которого редко кому из иностранцев, выросших вдали от Родины, удается избежать.

Когда разговорились, отец Александр, видя, что местный священник, отец Владимир, уже расположен к приехавшим, спросил:

– А что, батюшка, с вами-то было что-то чудесное по молитвам к Блаженнейшему? Не расскажете ли?

Отец Владимир улыбнулся несколько смущенно.

– Я вам расскажу, как у нас голосование шло, когда решался вопрос о воссоединении наших Церквей. Было некое смущение… И тогда решили положить резолюцию на мощи владыки Иоанна. Отслужили ему молебен. А когда на следующее утро вновь собрались, чудом Божьим единодушно была принята резолюция! Она, как вы должны помнить, говорила, что IV Всезарубежный Собор принял решение уврачевать рану разделения в Русской Церкви.

– У нас в Париже, – заметил Алексей Иванович, – отношение к православной Москве изменилось, когда прославили государя императора Николая II и его семью. Это было, пожалуй, одним из решающих обстоятельств для устранения разногласий.

– Да, конечно, – согласился отец Владимир. – Иначе бы и владыку Иоанна не прославили в Москве. Но, слава Богу, теперь разделение позади.

– А скажите, – начал отец Александр, – хотя я понимаю, что это вопрос особый… Сам владыка не любил говорить об этом прискорбном событии. Чаще всего не отвечал на этот вопрос..

– Вы имеете в виду суд нам ним? Здесь существует заблуждение: некоторые биографы сгущают краски, пишут, что владыку вызвали в суд, и так далее. На самом деле все обстояло по-другому. Ведь владыку и направили в Сан-Франциско, когда была приостановлена постройка кафедрального собора. Святитель Иоанн сидел на скамье подсудимых не потому, что его обвиняли в присвоении церковных денег, а по положению – как настоятель и глава приходского совета, понимаете?

Отец Владимир горестно вздохнул и продолжил:

– Конечно, вы знаете, что и в Шанхае у него были гонители и завистники. И открытые враги.

– Да, знаем, – подтвердила Людмила Михайловна. – Мама мне говорила, что один священник прямо в храме владыку стал обвинять. А тот стоял и смиренно слушал, как его поносят.

– Вот, – кивнул отец Владимир. – И великих учителей гнали. Свои злее других. Суд, конечно, во всем разобрался, слава Богу. Проверили все счета – все было оформлено как положено. Но клеветники и завистники на этом не успокоились. Вам я не боюсь рассказать этот случай. Вижу, что вы ревнители памяти владыки Иоанна. Мне эту историю рассказал непосредственный очевидец события. Да что там скрывать – это мама моя. Она в приюте работала. А у владыки там маленькая комнатка была – вы ее обязательно увидите…

Этот священник, иеромонах Потапий, с самого приезда владыки в Сан-Франциско норовил в чем-нибудь, пусть в самом малом, уличить архиерея. Причем всегда делал это с оговорками, предисловиями и извинениями.

– Вот, владыка, не знаю, что и делать со своею памятью, – к примеру, начинал он. – Ведь знаю, что не надо мне соваться, а все одно – проклятая память мешает, – Потапий был толст, ростом вышел значительным и возвышался, как скала, готовая вот-вот обрушиться на худенького владыку.

– Говори, в чем дело, – останавливал тот поток слов Потапия.

– Да ведь вы в проповеди сегодня произнесли, что старец Симеон отошел ко Господу после встречи Христа младенца, когда ему было 160 лет. А на самом деле – 360.

У святителя была прекрасная память, и он не мог ошибиться.

– Похвально, отец Потапий, что у тебя хорошая память. Но надо бы иметь и не менее хороший слух.

Владыка повернулся, чтобы выйти из ризницы, а отец Потапий, так, чтобы слышали все молодые алтарники, обиженным голоском произнес:

– Нас учат смиренно ошибки признавать, а сами пример обратный молодежи показывают.

Владыка знал, что отец Потапий давно рвется в настоятели храма и больше того – в архиереи. Но прислали из Европы владыку – и мечты рухнули.

Открыто отец Потапий выступил и на приходском совете, когда было затеяно дело о якобы растраченных не по назначению церковных деньгах.

Но все бы ничего, если бы не этот случай, что произошел уже после закрытия дела в суде.

В воскресенье, после вечерни, владыка вернулся к себе в комнатку. Мать отца Владимира, Софья, принесла владыке обед. Были там обычный суп, овсяная каша, чай, пара ломтиков хлеба.

Владыка потрапезничал, уселся за рабочий стол, как всегда, заваленный письмами. Это была его обычная почта, и вечером он разбирал ее, отвечая на срочные призывы о помощи. Нередко помогали письма, а не только его личный приход к больным.

Внезапно он почувствовал слабость. Подступила к горлу тошнота, выступил обильный пот.

Владыка встал, с трудом спустился по лестнице.

Софья, уже собравшаяся уходить, увидела, что святитель едва передвигает ноги и лицо его в поту.

Владыка выставил руку вперед, успокаивая помощ ницу.

Дверь в туалет была приоткрыта, Софья видела, что владыку изнурительно рвет. Еду, как всегда, готовила она. Чем же тогда мог отравиться владыка?

Софья решила бежать за доктором.

– Не надо, – остановил ее владыка. – Сейчас все кончится.

Но рвота не кончалась.

– Сейчас, сейчас, – едва слышимым голосом уже шептал владыка.

Софья видела, что владыку рвет какой-то сизой жидкостью.

Наконец рвота прекратилась, и Софья помогла владыке добраться в его комнатку. Хорошо бы ему лечь, но, как и в Шанхае, и в Париже, всюду, где он жил, кровати у него не было. Стояло лишь кресло, в котором он отдыхал.

Она опустила его худенькое измученное тело в кресло.

– Да что же это вы съели? – спросила Софья.

– Ничего.

– Выходит, это я вас отравила?

– Не ты, – по движению губ она поняла, что он молится. – Иди, не беспокойся, – сказал он. – Все уже прошло.

– И врача не надо?

– Не надо.

Софья решила не уходить, боясь, как бы владыке снова не стало хуже. Она вслушалась в его шепот и разобрала:

««И сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец».

Софья поняла, что владыка читает из Евангелия, кажется, от Луки – ведь праздник Сретения Господня еще не прошел.

– И все действительно обошлось без врача, – закончил свой рассказ отец Владимир. – И надо еще сказать, что никаких расследований владыка вести не стал. Более того, запретил. А отец Потапий спустя некоторое время уехал в Аргентину, кажется.