Алексей Шерстобитов - И киллеру за державу обидно

Все организовали, осталось красиво исполнить, а потом преподнести Супруненко на блюдечке с золотой каемочкой. Возьмет, не возьмет — это уже другое дело, главное поставить перед фактом. Невероятные строки «Черного дневника» расскажут последствия:

«И вот сижу я перед этим утром дома ночью, и неспокойно мне. Ну не так я хотела! А если не возьмет Супруненко, а если не расколют? А если примут Ческиса — а кто-то другой уйдет от нас? Про Пылева я тогда не знала. А уже люди были все подготовлены, наружка, которая его должна была вести, человек с «пестиком», понятые, деньги заплачены… Целая бригада… Я промучилась часов до 6 утра. Потом решила — НЕТ! Что-то не так. Я так не хочу! Или уж лучше из этого «пестика» его замочить нахрен, или ждать… Но кто идет по такому пути — подстав, тот сам в свою яму и рухнет. Нужно же доказывать — как он убил этого «мента», а вдруг его и в России точно не было… В 7.30 я всех обзвонила и дала «отбой». Спросили, что делать со стволом? Я сказала:

— Не знаю ни про какие стволы!

— А деньги?

— Не знаю ни про какие деньги! Просто ОТБОЙ на сегодня!..

Дров могла наломать? Думала — УРА! Позвоню Супруненко, скажу: «Хотели Ческиса? Получите!» — хорошо, вовремя одумалась… И они его… уже столько на него было! — не смогли «принять»… Вот почему так?! Этих бандюшков пачками брали, а на этого все мало?! Трушкин за бандитами гонялся, а эту гадину все на потом откладывали…» — и как оказалось, навсегда.

Оставим эту несбывшуюся историю без комментариев… Однако один вывод, на всякий случай сделаем — неплохо бы задумываться, строя планы о последствиях предпринимаемого…

Я допустил намеренно один существенный пропуск. Наше повествование остановилось перед самой осенью, или вначале ее. Теперь мы знаем, что происходило в головах каждого участника событий, их размышления, намерения, страхи, желания.

Как же часто принимая решения, мы сетуем на недостаток информации, пытаясь просчитывать ход мыслей противоположной стороны, осознаем пробелы в его намерения, а порой и промежуточных мотивациях по пути к цели.

Что же, все-таки, думали предпринять Пылевы? Что может показаться, исходя из важности дел и забот ими решаемых? Не одна их дума, совместная или частная, не могла проходить без касания мнений выросших приближенных. Рядом уже находились несколько человек, способные вполне заменить их обоих. Федулов («Шарпей») и Смирнов («Моряк») могли подсказать, высказать свои мысли, Махалин Сергей («Лысый», «Камбала»), совсем не глупый человек, честно говоря, я предпочел бы видеть его на месте Олега Александровича, хотя дел с ним иметь также не хотел. Был и Шарапов Александр («Шарап»), хоть и ленивый, но дальновидный и совсем не простой. Все эти люди не очень-то рвались наверх, а если и позволяли себе что-то, то не заходили дальше «огрызаний» и оспариваний некоторых команд административного характера.

Игорь Смирнов — «Шульц» и Юрий Федулов — «Шарпей», неосторожно забылись, наивно полагая, что поставленные Пылевыми старшими на рынках, стали незаменимы, их благополучное положения навсегда останется достаточным в финансовом отношении, а власть в своей вотчине непререкаема и независима. Таким поведением, не осознавая этого, эти люди противопоставили себя безоговорочной власти братьев, что вовремя заметили и, конечно, пресекли выстрелами в голову на борту катера, принадлежавшего Сергею Буторину, плавно режущему носом волны Средиземного моря, где и покоятся по сей день их останки.

Махалин Сергей — «Камбала», «Лысый». Фотография из фототаблиц материалов уголовного дела

Конец же лета и начало осени 1995 года еще не принесли этих подозрений, только сплотившаяся команда «медведковских» пировала на могиле бывшего «главшпана» Григория Гусятинского, отмечая новые назначения, повышенную заработанную плату, невероятные перспективы. Но именно сейчас, под самым столом, между ног пирующих и начинали выползать змейки, довольно быстро набирающие вес, силу, опыт и, конечно же, яд.

В моменты фуроров и победной эйфории победители редко продолжают быть начеку в отличии от поверженных. Приведшая к победе примененная стратегия, кажется, оправдала себя, а значит можно применять вновь и вновь. Именно здесь и вкрадывается ошибка.

Саша Шарапов — «Шарап»…

Вопрос: кто больше рвался к власти — Ческис или Пылев? Наверное, каждый в своем болоте, но второй был уверен в своем главенстве над первым, при этом поддаваясь на его увещевания.

Понимая, что не справляется с Волошиным и Шумахером, Дмитрий Семенович, наверняка предпринимал что-то, чтобы каким-то образом заставить их подчиниться себе. Что он говорил Пылеву останется за кадром, но поступки «бандидос» говорят сами за себя. В некоторых наблюдается нерациональность и даже глупость, какие-то похожи на истерические выпады, бывали и похожие на неожиданные срывы…

В 1994 году Махалин привлек своего бывшего сослуживца по срочной службе Михайлова Олега. В общем-то, знакомый не собирался заниматься ничем криминальным, ориентируясь на первую информацию, рассказанную Сергеем. ЧОП, охрана, поездки. Так делалось всегда. Для начала предоставили квартиру за счет фирмы, но стоило только перевезти семью, как ее забирали, предлагая снимать на собственные средства, которых не могло хватать при их мизерности. Заболела дочь, затем супруга, гражданство Украины не давало больших перспектив, что подвигло Михайлова попросить сверхурочные заработки.

Этого было хоть отбавляй. Начали с элементарного прослушивания телефонных переговоров — сиди да слушай, об услышанном докладывай, ничем не рискуй. Дальше больше, пока не дошло до предложения убийства с хорошей оплатой, которой хватило бы на все и еще бы осталось. Согласился! Думаете, дал слабинку? Возможно, ведь многие обычные граждане бывшего СССР так и жили впроголодь, впятером в одной комнате, перебиваясь с заработка на подачку, не позволяя переступать черту — честь Им и хвала, брошенным на произвол судьбы, забытым государством, правительством, обществом! Но если представить, что молодой человек, охваченный стремлениями к бо́льшим возможностям и независимости, просто не мог довольствоваться влачением такого нищенского существования, понимая, «что или дочь или жена вот-вот покинут его и этот мир» (слова Михайлова, произнесенные на суде), то станет понятно — такие люди предпочтут действие, пусть и криминального характера, упованию на волю Божию и в правовом поле, живя от зарплате к зарплате у себя на Родине, надрываясь на трех работах! Это понимали и Пылевы, и Махалин, и еще многие, научившиеся пользоваться подобным для своего блага и выгоды. Правда, отступая от темы, подметим мнение следователей, подтвержденное самим Махалиным — Михайлов согласился сразу, и как-то высказался, что исполнять подобные задачи ему нравится…