Алексей Шерстобитов - И киллеру за державу обидно

Неожиданно голову слегка обожгло, сознание помутилось, и, перед тем как пропасть, почувствовалось невероятно приятное тепло, совсем как во сне, когда тебя… убивают… Ничего не взяв, даже не покопавшись в сумочке, хотя там явно было чем поживиться, не подхватив выпавший из руки телефон, исчез, как будто и не появлялся.

Неизвестно сколько прошло времени, пока Хлебникова не очнулась. Придя в себя, пошатываясь, поднялась домой. Войдя, совершенно автоматически попросила дочь убрать малыша, чтобы не видел, и вызвать карету скорой помощи.

Травмы оказались совместимыми с жизнью, угроза опухоли миновала, но избежать сильного сотрясения мозга, перелома кости черепа не удалось. Крови было немного. Ей провели несложную операцию, вытащили несколько кусочков кости, зашили и через десять дней выпустили домой.

Забирал отец с дочерью. Катя урывками смотрела на мать и в конце концов не стерпела:

— Мама, ааа… ну там, внутри мозг-то целый?.. — Девочка еще не знала, как это правильно называется, но, помня отца, боялась за нее. Дед посмотрел сначала на свою дочь, потом на внучку, качнул недовольно головой и в сердцах, явно не одобряя борьбу Нади, произнес:

— То, чего нет, разрушить нельзя…

Голова Надежды Юрьевны была обрита наголо, торчала только щетина, успевшая вырасти за полторы недели. К моменту «освобождения» все зажило, швы стянулись. Сама пострадавшая предпочла думать о происшедшем как о случайности, не стала никому жаловаться. Милиция была рада — зачем им нераскрытое преступление?! Это было разумно, потому, как если бы не «случайность», то ее отодвинули бы от следствия, которое уже столько лет было главным в ее жизни…

Через несколько недель, еще до сдачи своих прав весне, поздней зимой, точно так же, как недавно, Надя совершенно замотанная, с мыслями о единственной по-настоящему важной цели, подъехала домой, припарковалась капотом к стене, и, заглушив двигатель, зарылась в своих, разбросанных по салону, причиндалах: сигареты, зажигалка, губная помада, бумаги, чеки, мелочь. Показалось, что-то мелькнуло в боковом зрении. Но она продолжала — подъезжая, никого не видела, значит и сейчас не может быть.

Вспомнив о чем-то, приподнялась на боку, чтобы дотянуться до дальнего уголка бардачка, и снова что-то показалось. Взяв необходимое, села прямо и осторожно повела голову в сторону, откуда чувствовалась опасность. Всмотрелась в боковое водительское зеркальце — ничего. Неожиданно что-то мелькнуло — боковым зрением заметило то, что попало в «мертвую зону». Вдоль стены медленно подбирался мужчина: «Ишь ты со стеной слился, су. а!».

Уже не сдерживаясь, сначала тихо, потом с воплем:

— Твари! Да как вы за…ли уже! — Открыв дверь, замахнулась мобильным увесистым телефоном, и с силой кинула нападающему в лицо. Тот вскрикнул, поскользнулся, упал… и оказался водителем Александра Калинина. Петр привез пригласительные билеты на концерт, шел аккуратно, опасаясь поскользнуться, а не подходил вплотную, ожидая, пока она выйдет из машины, что бы в узком месте не создавать суеты.

Наде было ужасно стыдно, поэтому ее, конечно, простили…

Не знаю как у вас, а я ловил себя на мысли, что зачем-то в жизни возникают моменты, как бы контурно напоминающие что-то происходящее ранее. Даже клякса или лужица пролитой жидкости может неожиданно своей формой натолкнуть на воспоминание целого отрезка вашего существования — всего лишь маленькая лужица на краю стола! Что она может напомнить? Все, что угодно! Этот процесс не контролируется нашим мозгом. Происходящее, где-то глубже, только наталкивает наш разум на моментально открывающуюся ячейку памяти, куда мы, не задумываясь, ныряем за подсказкой или какими-то эмоциями.

Что можно подумать, если речь пойдет о совпадениях, ясно восстанавливающих в нашем воображении самые страшные минуты нашей прожитой жизни, не забываемые до сих пор, непрестанно мучающие, ищущие выхода, нуждающиеся в отмщении или необходимости воздания справедливости?! Зачем Господь напоминает иногда то, что хочется забыть, но оказалось невозможным, зачем ставит акцент? Укрепляет? Дает понять, что горе ваше не одиноко? Дает таким образом знак — Я есть отмщение, Я воздам?!..

Где-то между двумя майскими праздниками стояла теплая замечательная погода. Окна распахнуты настежь. Еще раннее утро. Сон прогоняют птичьи перепевы, городские звуки, иии… слышимые опять во сне выстрелы…

После этого Надежда уже не может спать — следующее после этого она хорошо знает, ненавидит, не знает, как превозмочь, но борется и терпит. Первая затяжка сигаретным дымком у окна окутывает легкие, согревая их изнутри. Немного задерживая выдох, она позволяет себе немного почувствовать головокружение. Ей нравится это время года, оживляющее все на земле, правда, почему-то забывающее это сделать с ее Тимурищем.

Взгляд опускается вниз, где четыре с небольшим года назад она пыталась собрать его разваливающуюся кровоточащую голову… — страшные, болезненные кадры пробегают перед глазами. Она справляется — «кино» рассеивается вместе с сигаретным дымом, и взору предстают два парня, праздно сидящих на скамейке. Кажется, они ждут собак, бегающих невдалеке около других людей. Видно — немного нервничают: один, тот, что покрепче, постоянно сдвигает и раздвигает ноги, наклоняясь взад вперед, как заведенная обезьянка. Второй подрагивает одной ногой, то опуская, то подымая поочередно носок и пятку над асфальтом. Делая это очень быстро, он иногда включает и вторую ногу…

Они о чем-то тихо переговариваются, иногда посматривая на верхние окна. Кепки-бейсболки надежно прикрывают их лица, что-то кажется подозрительным или не входящим в ритм двора в их поведении, но она курит, отстраненно глядя на происходящее.

Утро. Тепло. Не хватает только его. Взгляд привлекает вкатывающаяся дорогая легковая машина — БМВ, принадлежащая соседу со второго этажа — «крутого» кавказца, водочного короля Роберта. Она хорошо его знает, знал и Тимур…

Машина подъезжает и паркуется недалеко от подъезда. Двое встают, направляются к иномарке. Надя вспоминая о приснившихся недавно выстрелах, и уже представляет что будет дальше. Хочется, крикнув, предупредить, но ясно, что будет это бесполезно. Одолевает такое же бессилие, как в день гибели Тимура. Женщина порывается в тапочках и халате рвануть вниз, но огромная двухсотметровая квартира не позволит сделать это быстро — даже до входной двери не добежит!

Глаза судорожно ищут предмет, которым можно отвлечь киллеров, бросив его им под ноги. Не находя такого, замирает. Все как в кино в замедленном воспроизведении. В руках появляются пистолеты. Их не видно точно, просто черные предметы. Руки с ними приближаются к другим, соприкасающимся с железом, передергиваются затворы. Как синхронизированы их движения!..