Алексей Шерстобитов - И киллеру за державу обидно

Думаю, к этому времени прежние чувства каждого из этой пары друг к другу видоизменились, превратившись скорее в «болезнь» со стороны мужа (как он сам признался за несколько дней до смерти), и в маниакальную увлеченность своим супругом со стороны Надежды. Чувства каждого индивидуальны, особенности их союза — тем более, и даже наслаждающиеся своей только возникшей любовью двое любых, охваченных ее огнем, не имеют права не только осуждать потерявших это чудо, хотя бы частично, но даже обсуждать причину этих изменений.

Скорее всего, Тимур остался бы жив, не погибни Тимофеев. Сергей Иванович не только обладал видением полной картины, но умел делать правильный выбор, основываясь не столько на чужих словах, сколько на личном анализе. Будь по-другому, он не пришел бы в офис к Тимуру вторично, предполагая, что тот рассмотрел рациональное зерно в его предложении. Именно это имел в виду тогдашний генеральный директор СП «Русджет», говоря своей супруге о порядочности «Сильвестра» и о том, что с ним можно было работать — по всей видимости, прошедшие две недели после последнего разговора, привели его размышления к положительному решению.

К ноябрю в судьбах людей с обеих сторон происходят многие перемены. Доставленные в ЮАР ракеты «воздух-воздух», не имеющие аналога в мире, еще во время действующего эмбарго, а значит, контрабандно, сейчас уже установлены на «Миражи». Таким образом полностью готовы два «борта». Преодолена проблема с песком в масляном фильтре, что неудивительно — подсыпать больше некому. Правда, в связи с этим моментом «АРМСКОР» предпочел провести новые испытания, а значит, затянул выплаты.

Схема же была такая: «АРМСКОР» перечислял полагающиеся по контракту средства на «МАРВОЛ» — Вирджинские острова. Именно здесь Марк Волошин снимал свою долю, оставшаяся сумма переводилась на счета СП «РУСДЖЕТ». Одновременно существовало два договора. Первый между «АРМСКОР» и «МАРВОЛ» (заграничный); второй: «МАРВОЛ» (заграничный) — СП «РУСДЖЕТ».

После смерти Хлебникова между «МАРВОЛОМ-Вирджиния» и СП «РУСДЖЕТ» встал «МАРВОЛ ГРУПП Россия», то есть Ческис. Именно оттуда он платил «профсоюзу Пылевы и Ко». При жизни Тимура посреднических звеньев в финансовых потоках не было. Он первый и не допускал.

Дмитрий Семенович руководствовался не только своим желанием «откусывать» самому, но уже находился под прессом Олега Александровича Пылева, его правой руки Сергея Махалина, уже заменившего к этому времени просто «отбывающего свой номер» Тимофея Карасева, не способного ни вникнут, ни понять в происходящем, а соответственно, опираясь на понятое, нажать в нужном месте на необходимую болевую точку.

Появившийся Махалин не особенно старался вникать в схемы, понимая, что Ческис будет пытаться изворачиваться, лгать, сваливать свою вину на других. Он подходил рационально, ссылаясь на признанные самим Ческисом собственные обещания, мол, тебя за язык никто не тянул! Мы тебе поверили, поступаем по твоим советам, если ты ошибся — ответишь, если обманул — ответишь последний раз, если не в состоянии справиться и соответствовать оказанному тебе доверию, скажи, и все равно получишь.

Конечно, в таких случаясь очень быстро подсчитывался убыток «профсоюза», начиная с обещанного момента поступления прибыли, но по непонятной причине затянутого. Все это списывалось на него же, уже как на должника, обязанного выплачивать утраченное, что загнало финансиста-неудачника в не самый приятный угол. Попав между молотом и наковальней, он крутился как уж на сковородке, изыскивая выходы, которых не было. Следовало выдумать хоть какой-то, и он нашелся.

Тимофей Карасев, воспользовавшись освобождением Григория Гусятинского в конце октября — начале ноября, кинулся за спасением к нему. Недружелюбное отношение Пылевых рисовало ему яркую картину, ничего хорошего не сулившую.

Гриша, частично потеряв власть, не владея обстановкой, сильно поменявшейся после смерти «Сильвестра», понимая, что теперь «сильной руки» его поддерживающей рядом больше нет, решает, набрав денег, убраться восвояси в «Испанскую сторону». Это возможно только после устранения тех, кто может явиться за украденной суммой, забрать и дом, и счета в банках, то есть Пылевых, с Ананьевским и Буториным он в состоянии договориться, отдав после предполагаемой смерти братьев им «Русское золото» и СП «Русджет», разумеется, оставив себе какую-то небольшую долю.

Мы можем, как принято иногда, оправдывать его отъезд в Киев, предполагать какой-то бизнес с миллионными оборотами «нефтяного дела», но… я считаю это важным моментом, для прояснения положения внутри бригады, державшей в тот момент бразды правления коляски, загруженной, в том числе, и «МАРВОЛ».

И ребенку понятно, что после гибели «Сильвестра» доступ к его деньгам имели два человека, основным из которых был Григорий Лернер, бывший не в состоянии принимать на равных, кроме Тимофеева более никого: ни «Триаду», ни Ананьевского, ни Буторина, ни тем более Гусятинского, соответственно и делиться на равных. Вторым был Дима «Плосконос». Первый, благополучно забрав некоторую часть с еще работающими схемами, растворился в Австрии, предпочитая забыть о горьком и ненавистно-опасном прошлом, начав новое, не менее обжигающее авантюрное сердце, настоящее. Второй — преспокойно оставив свое место претендентам, просто улетев в Америку, прихватив с собой несколько удобно размещенных на время, словно для него, миллионов долларов.

Лернера пытались достать в 1996 году отправившиеся туда Ананьевский, Буторин, Пылев с небольшой командой. Разумеется, эти серьезные люди приезжали не только ради «поболтать за жизнь» и принять «на свои уши изрядную долю лапши», которую профессионально готовил и развешивал опытнейший из мошенников, уже взявший себе к тому моменту новое имя Цви Бен Ари [49] Что означает на иврите «Олень — сын льва». — Прим. автора. . Его пугали, шантажировали, применяли физические методы воздействия, но ничего кроме обещаний не добившись, вернулись на Родину и вскоре прочитали «открытое письмо», написанное Лернером в печати, но об этом позже…

Продолжим. Итак, Григорий Гусятинский денег от «Сильвестра» получить уже не мог. Киев был выбран как некая база, основание которой, впрочем, было. Дело в том, что «Иваныч» незадолго до смерти ссудил минимум миллион долларов своему «близкому» по лагерным будням, Васе «Киевскому», точнее, к сожалению, не помню. Григорий мог иметь к ним отношение, поскольку был знаком с этим персонажем. То есть, была надежда вернуть, хоть какую-то часть. «Сильвестр» выделил эти деньги, как принято выражаться в преступном мире, на «подъем», после освобождения порядочного арестанта.