Федор Монастырский - Земля, омытая кровью

Из 16–го я перешел в 144–й батальон. Здесь бойцы по — своему преодолевали проволочные заграждения. В ночь перед боем разведчики обнаружили на берегу минное поле и обезвредили его. Двигаясь дальше, они увидели проволочное заграждение, прикрепили к кольям трофейные мины и тихо отползли назад. Перед атакой краснофлотцы бросили на заграждения несколько ручных гранат, мины сработали — и вся проволочная сеть, разорванная, разлетелась по полю. Путь атакующим был открыт. Вскоре они вели бой уже на окраине поселка Мысхако.

Младший сержант азербайджанец Саламов, увлекшись, оторвался от своих и оказался на краю поселка перед домом, в котором засели гитлеровцы. Над ним просвистели пули. Боец кинулся в канаву, дал по дому ответную очередь из автомата и стал наблюдать. Раздались вражеские выстрелы из — за ограды. Саламов осмотрелся. В соседних домах никаких признаков присутствия врага не было, и боец, притаившись, пополз по канаве. Ему удалось незаметно подкрасться к забору, за которым засели гитлеровцы. Заглянув в пролом, он увидел около двух десятков фашистов и выпустил в них длинную автоматную очередь. Враги шарахнулись от забора, оставив на месте несколько убитых и раненых, укрылись за домом и, придя в себя, открыли огонь. Но Саламов пробежал оврагом, потом через огород и снова обстрелял захватчиков. Еще несколько из них упали, сраженные, остальные залегли, расползлись по укрытиям во дворе и, стреляя, стали подбираться к огороду, где притаился советский автоматчик. А тот не сидел на месте. Он ловко менял позиции и, оставаясь неуязвимым, уничтожал фашистов одного за другим. Кончился этот поединок тем, что Саламов снова загнал врага за угол дома, подкрался ближе и швырнул туда гранату. А когда уцелевшие гитлеровцы стали подниматься с земли, перед ними стоял моряк с автоматом и властно командовал: «Руки вверх! Хенде хох!..» Один из них сделал было угрожающий жест и в тот же миг упал, сраженный пулей. Остальные сдались.

Саламов привел в штаб батальона четырех пленных. Заняв дом, возле которого он схватился с врагом, моряки насчитали 15 убитых. Отважный горец одержал победу, воюя один против девятнадцати.

В тот же день в бою за совхоз Мысхако совершил подвиг Витя Чаленко. Витя сильно изменился, возмужал, окреп, приобрел отличную воинскую выправку.

Рота моряков залегла перед совхозом, остановленная огнем вражеского пулемета. Чаленко набрал гранат и пополз, заходя во фланг вражеской позиции. Моряки видели, как ловко, извиваясь среди укрытий, крадется к врагу их любимец. Вот он уже близок к цели и, приподнявшись, швыряет гранаты — одну, другую, третью. Он уничтожил пулемет и пулеметный расчет, но не успел укрыться, и враг взял его на мушку.

Захватив вражескую огневую точку, моряки подняли лежавшего около нее Витю Чаленко. В планшете героя нашли маленький зеленый блокнот, в котором он, видимо, перед каким — то из боев, написал:

«Если погибну в борьбе за рабочее дело, прошу политрука Вершинина и старшего лейтенанта Куницына зайти ко мне домой в город Ейск и рассказать моей матери, что сын ее погиб за освобождение Родины. Прошу мой комсомольский билет, орден, этот блокнот и бескозырку передать ей. Пусть хранит и вспоминает своего сына матроса. Город Ейск, Ивановская, 35, Чаленко Таисе Ефимовне. Моряк от роду 15 лет Чаленко Виктор».

Вечером краснофлотцы вырыли на берегу моря братскую могилу. Хоронили главстаршину Воронина, Витю Чаленко и других героев Мысхако.

В тот же вечер мы получили телефонограмму из штаба Группы особого назначения. Командир группы полковник Гордеев, накануне прибывший на Мысхако, объявлял благодарность личному составу 83–й бригады за успешные боевые действия по расширению плацдарма на Мысхако.

После захвата совхоза и поселка 144–й батальон продолжал наступление в направлении горы Мысхако, а 16–й и 305–й повернули вправо, в сторону высоты 307.

Вечером мы изучали данные разведки и допрашивали пленных. Солдаты 101–й немецкой горнострелковой дивизии, оборонявшей совхоз и поселок Мысхако, признались, что стремительный натиск моряков вызвал у них панику. А из допроса солдата, захваченного разведчиками на нашем правом фланге, выяснилось, что на высоте 307 нам предстоит сразиться со 125–й немецкой стрелковой дивизией — той самой, которую мы в октябре сбросили с высоты Кочканово северо — восточнее Туапсе. После того как мы потрепали там эту дивизию, ее отвели в резерв, пополнили и теперь прислали под Новороссийск.

Весть об этом вызвала среди краснофлотцев и веселое оживление, и ожесточение. Вспомнили все: и голодную блокаду горы, и подожженный лес, и погибших друзей.

До конца месяца бригада вела неустанные, упорные наступательные бои, расширяя плацдарм под Новороссийском.

Трудно было взять гору Мысхако. Поднимаясь почти на полкилометра над уровнем моря, она господствует над окружающей местностью. Гитлеровцы сосредоточили на ней много орудий, несколько минометных батарей, станковые пулеметы и простреливали не только подступы к высоте, но и всю Малую землю. Они использовали высоту и как наблюдательный пункт, с которого был виден весь занятый нами плацдарм.

От местных жителей мы услышали, что они называют эту гору по — своему — горой Колдун. Она напоминала знакомую нам высоту Кочканово. И здесь с одной стороны подъем был довольно пологим, а с другой, южной, к морю опускались крутые скалистые обрывы.

— Интересное совпадение, — заметил Красников и задумался. — Нехудо бы нам повторить здесь тот же способ атаки. Вопрос только может быть один: учли они тот урок или дадут снова застать себя врасплох?

Как показали данные разведки, гитлеровцы и на этот раз слабее укрепили южный, обрывистый скат высоты.

— Ясно, — сказал Красников, усмехаясь. — Не зря говорят, что у них тактика шаблонная и уроки, опровергающие ее, они запоминают плохо.

Решено было приступить к штурму горы по испытанному уже нами методу. В лоб, со стороны совхоза, наступали роты Мурашкевича и 305–го батальона. Они широко развернулись и двигались вперед с хорошим огневым прикрытием, имея в боевых порядках минометы и пулеметы. Это произвело на гитлеровцев должное впечатление, и они сосредоточили на этом направлении все свое внимание, большую часть огневых средств.

А тем временем со стороны моря по круче взбирались на высоту роты Куницына и Волкова. Моряки карабкались вверх, цепляясь за выступы скал, за кусты и обнаженные корни деревьев.

Расчет оказался безошибочным. Моряки и на этот раз нанесли главный удар по фашистам с той стороны, откуда они меньше всего ожидали опасности. Высота была взята дружным штурмом.

В боях краснофлотцы снова проявили изумительную отвагу. В одной из атак краснофлотец Пилипец первым подкрался к окопам гитлеровцев. Заметивший его фашист вскочил и бросил гранату. Она разорвалась в стороне и не задела нашего бойца. Тогда поднялся Пилипец, крикнул: «Плохо, гад, целишься! Вот как надо!» — и короткой очередью из автомата скосил фашиста. В следующий миг Пилипец уже укрылся в воронке от снаряда и снова открыл огонь. Тем временем поднялась вся рота и штурмом взяла вражескую позицию.