Валентин Клименко - Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Я считаю своим долгом назвать всех тех, кто, жертвуя порой личным временем и интересами, загорелись идеей переиграть американцев на контрразведывательном фронте — и сделали это. Перечислить тех, кому я благодарен за профессиональную помощь и поддержку.

В первом отделении в различное время моими заместителями были Владимир Беликов, Юрий Колесников, Юрий Бедняков и Александр Филиппов — к моему громадному сожалению, все они уже ушли из жизни. Они были самобытными личностями и большими профессионалами.

Владимир Александрович Беликов в порядке усиления был переведен в наше первое отделение из другого подразделения первого отдела, занимавшегося военными дипломатами (работал по РУМО).

Его отличали офицерская выправка и любовь к военной форме, он подчеркнуто (в отличие от многих других) ощущал себя человеком военным и вел себя как достойный офицер Советской армии.

Беликов был педантичен до мелочей, существовал по принципу «закон и порядок», он был для Владимира Александровича определяющим. Его исполнительность и пунктуальность заслуживали всяческого уважения.

Владимир Александрович славился требовательностью прежде всего к самому себе и потому имел полное право быть требовательным к подчиненным, что в коллективе воспринималось с должным пониманием.

Он никогда ни с кем не конфликтовал и добивался безусловного выполнения сотрудниками отделения их служебных обязанностей; был прекрасным разработчиком разведчиков ЦРУ и борцом с агентурной деятельностью американской разведки. А еще он запомнился многим как отчаянный борец с курением в служебных кабинетах.

Его главной отличительной чертой была склонность к агентурной работе, умение устанавливать и развивать оперативные контакты с людьми — этими ценнейшими качествами оперработника он щедро делился с молодым пополнением нашего отделения.

С Юрием Ивановичем Колесниковым мы шли по жизни вместе с весны 1968 года.

Познакомились на подготовительных курсах, организованных для абитуриентов Высшей школы КГБ, а затем жили в одной палатке в Голицыно в экзаменационный период, и оба успешно сдали вступительные экзамены.

1 августа 1968 года нас зачислили в первую группу первого курса второго факультета ВКШ КГБ СССР, и к тому же мы попали в одну языковую английскую подгруппу — с 1 августа началась наша многолетняя совместная служба в КГБ СССР.

Меня в ВКШ назначили командиром первой группы, а Колесников стал в группе секретчиком, в обязанности которого все пять лет обучения входило ежедневное получение в библиотеке секретной литературы для занятий в аудиториях. Юрий раздавал ее всем слушателям группы, а после собирал и сдавал обратно в библиотеку.

Все пять лет Юрий вместе с помощником таскал по этажам здания тяжеленный чемодан с этой самой литературой, но никогда не роптал, а лишь годы спустя неоднократно и в шутку, и всерьез напоминал мне о несправедливости, выпавшей на его долю, — быть секретчиком.

По окончании ВКШ КГБ СССР мы оба получили направление в контрразведку и оба стали сотрудниками первого отдела В ГУ, но на участок по разработке посольской резидентуры ЦРУ Юрий Иванович попал не сразу, и мне стоило определенных усилий уговорить его перейти в нашу группу с очень для него интересного участка работы.

Что и говорить, мы с ним были не только сокурсниками, но и единомышленниками со схожими взглядами на агентурную разведку ЦРУ, на контрразведывательную деятельность.

Помимо решения профильных задач, Юрий Иванович возглавил два уникальных направления работы по американской линии.

Во-первых, осмыслил и свел воедино множество разрозненной информации (в том числе и документальной) и выработал уникальную систему достоверного и безошибочного выявления сотрудников ЦРУ, направлявшихся в командировку в Москву под глубокими прикрытиями.

А во-вторых, он вместе со мной стал, в хорошем смысле слова, фанатиком организации и проведения против ЦРУ и его посольской резидентуры оперативных игр.

На его плечах лежали переговоры по завязыванию оперативных игр и рабочие контакты с Военной контрразведкой, Управлением экономической безопасности и Управлением контрразведывательного обеспечения стратегических объектов (ядерная безопасность, ракетостроение), с территориальными органами безопасности.

Многочисленные заграничные командировки и поездки по стране были для него не хобби, а образом существования в контрразведывательном процессе.

Кроме того, он очень плодотворно и с интересом работал с подразделениями Седьмого управления КГБ СССР, с наружной разведкой, был участником подготовки и реализации многочисленных схем контроля за личным составом посольской резидентуры ЦРУ.

Юрий Иванович был замечательным рассказчиком. Знал и помнил множество ситуаций, в том числе и курьезных, из жизни американского посольства, его дипломатов, разведчиков ЦРУ, наших оперативных работников и сотрудников Седьмого управления. Когда мы коллективно отмечали различные события, Юрий Иванович всегда оказывался в центре внимания в кругу благодарных слушателей.

Мы с Юрием Ивановичем так и двигались вдвоем по служебной лестнице — он был моим вечным заместителем. Но когда в 1997 году меня назначили руководителем Управления контрразведывательных операций (УКРО), кадровый аппарат ФСБ не позволил ему, к сожалению, из-за возраста стать моим заместителем. В должности начальника управления его перевели в группу консультантов при начальнике УКРО.

Юрий Леонидович Бедняков был старожилом нашей группы. Вместе со мной он организовал тщательный анализ деятельности ЦРУ на территории Москвы и в ближнем Подмосковье.

Работа с агентурой не была его сильной стороной, но зато анализ и прогнозирование стали ценнейшими качествами Беднякова. На их основе строилась практически вся работа первого отделения по вскрытию конкретных шпионских операций посольской резидентуры ЦРУ.

Архивирование в рукописном и электронном видах всех оперативно значимых маршрутов сотрудников ЦРУ по городу и подозрительных ситуаций, попыток проведения американцами агентурных акций — это, помимо всего прочего, было основным направлением его оперативной деятельности.

Кроме этого, будучи приверженцем наглядности, он аккуратнейшим образом делал (в качестве учебных и документальных пособий) фотоальбомы и журналы, посвященные значимым оперативным мероприятиям американцев.

И еще в одном Бедняков преуспел — он прекрасно играл на гитаре и был непревзойденным исполнителем песен Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого, причем делал он это очень искусно, в манере, свойственной этим бардам, поэтому всегда был душой компании и никогда не отказывался исполнять песни по заявкам.