Валентин Клименко - Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Но и эта наша акция успеха не имела.

Прошло еще несколько лет, прежде чем между КГБ и ЦРУ начались в Москве неофициальные контакты, организованные в 1986 году Управлением «К» ПГУ и первым отделом ВГУ КГБ СССР, переговоры, которые с 1989 года стали носить регулярный характер.

Со стороны ЦРУ в них принимали участие последовательно сменявшие друг друга резиденты ЦРУ в Москве Джек Даунинг, Майкл Клайн и Дэвид Рольф (они же в то же самое время участвовали в операции «Фантом»), а со стороны КГБ эти контакты вел начальник первого отдела ВГУ Рэм Красильников.

В ходе встреч в Москве, носивших неофициально-конфиденциальный характер, как бы вырабатывались правила игры, кодекс чести и поведения спецслужб СССР и США.

Между КГБ и ЦРУ велись переговоры о взаимном отказе от провокаций, пыток, похищений людей и убийств, применения ядов, снабжения ядами своих агентов для самоликвидаций, об исключении из практики использования психотропных препаратов.

Обсуждались вопросы обеспечения физической безопасности американских дипломатов и здания посольства США в Москве, взаимные претензии по поводу оборудования строящихся в Москве и Вашингтоне зданий посольств США и СССР спецсредствами для прослушивания и съема информации с линий связи.

На этих встречах также выяснялись судьбы людей, пропавших без вести на территории наших стран, судьбы перебежчиков из числа завербованных ранее агентов.

С самого начала (по договоренности с американцами) было признано целесообразным, в интересах конфиденциальности, обозначить этот контакт как «Гаврилов».

Когда мы звонили в посольство, Красильников или эпизодически я, то представлялись Гавриловым. Когда инициатива звонка исходила от ЦРУ, то американцы, если Красильников отсутствовал, просили дежурного по отделу подозвать к телефону Гаврилова или что-то передать ему — таковы были условия связи.

Во время отсутствия в Москве перечисленных резидентов ЦРУ к контактам подключались их заместители, а при отсутствии Красильникова роль Гаврилова исполнял я.

Помимо достаточно регулярных встреч в Москве, дополнительно в Хельсинки и Берлине проходили переговоры, но уже в расширенном составе, в которых, помимо Красильникова, со стороны КГБ принимал участие начальник первого отдела Управления «К» ПГУ Леонид Никитенко.

Со стороны американцев переговорщиками были начальник советского отдела Оперативного директората ЦРУ Милтон Бирден и руководитель управления контрразведки ЦРУ Гарднер Хэттавей (бывший резидент ЦРУ в Москве), Тэд Прайс, сменивший Хэттавея на его посту, и резидент ЦРУ в Москве Майкл Клайн.

На этих встречах, помимо деликатных вопросов, связанных с деятельностью спецслужб США и СССР, обсуждались и иные проблемы, затрагивающие общечеловеческие ценности и разрешение которых является целью любых спецслужб независимо от того, в дружественных отношениях они находятся или нет.

К этим проблемам относятся борьба с международным терроризмом, нераспространение ядерного оружия, уничтожение химических вооружений, противодействие организованной преступности и незаконной продаже обычных видов вооружений, наркотрафик.

Контакт Гаврилов создал платформу для дальнейших, уже открытых переговорных процессов между американскими и российскими специальными службами по вопросам, представляющим взаимный интерес или касающимся безопасности наших стран. Переговоры начались официально после распада СССР.

В августе 1991 года, еще до ГКЧП, по приглашению КГБ СССР Милтон Бирден, руководитель советского отдела Оперативного директората ЦРУ, и Джек Дивайн, руководитель центра ЦРУ по борьбе с наркотиками, посетили Среднюю Азию, где обсуждали с советской стороной пути сотрудничества в международной борьбе с наркотрафиком.

7—8 августа, когда американцы возвратились из Ташкента в Москву, состоялась моя первая непродолжительная встреча с Милтоном Бирденом в особняке приемов КГБ, где проходили переговоры с американцами.

В те дни, предшествовавшие августовским событиям ГКЧП, советская и американская стороны пытались достичь понимания между КГБ и ЦРУ в таких областях, как противодействие наркоторговле и распространению оружия массового поражения, обеспечение безопасности ядерного, химического и биологического вооружений.

Но события 19 августа 1991 года на время прервали переговорный процесс, суть которого сводилась к определению конкретных сфер взаимодействия между КГБ и ЦРУ. Американцы приостановили сотрудничество до прояснения обстановки в Москве и в ожидании нового руководителя КГБ СССР, которым, как известно, стал Бакатин.

Однако контакты Гаврилова и 19 августа, и в последующие дни и недели не прекращались и были достаточно интенсивными, но исключительно лишь по вопросам безопасности посольства США в Москве, генконсульства США в Ленинграде и их дипломатического персонала.

После ГКЧП продолжались необратимые центробежные процессы распада СССР, усилилась опасность международных вооруженных конфликтов, и на этом фоне всем участникам переговорных процессов стало очевидно, что в новом мире, при новом раскладе политических сил особенно необходимо взаимодействие самых сильных спецслужб в мире, советских и американских, и надо договариваться на официальном уровне.

И такая встреча состоялась. В конце октября 1991 года по приглашению американской стороны в США для проведения переговоров была направлена объединенная делегация во главе с заместителем председателя КГБ — начальником Второго главного управления генерал-майором Федором Алексеевичем Мясниковым.

В составе делегации были представитель ПГУ Леонид Рябченя, английского направления контрразведки Вениамин Каширских, КГБ РСФСР Владимир Зайченко, специалист по борьбе с организованной преступностью Александр Громов и я, в то время заместитель начальника первого отдела В ГУ.

Мы были первыми представителями российских спецслужб, в составе официальной делегации посетивших в Вашингтоне штаб-квартиры ЦРУ и ФБР.

В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли мы были приняты Ричардом Керром, исполнявшим в то время обязанности директора ЦРУ, а также легендарным руководителем Оперативного директората ЦРУ Томасом Тветтэном.

Во встречах с руководителями ЦРУ взаимно было подчеркнуто, что холодная война закончена, мир видоизменился, но противоречия, обусловленные государственными интересами, неизбежно остаются.

При этом констатировали, что разведка и контрразведка всегда находятся на противоположных сторонах игрового поля — они всегда будут работать друг против друга, но формы работы должны носить цивилизованный характер.

В этом же контексте декларировали взаимные пожелания — не выносить на политический уровень конфронтационные вопросы, которые можно было бы разрешить напрямую между ЦРУ и российской контрразведкой, не предавая их гласности через средства массовой информации и внешнеполитические ведомства наших стран.