Ехезкель Котик - Мои Воспоминания. Часть 1

«Арон-Лейзер, мне нужно двадцать пять рублей» - он вполне мог ответить:

«У меня нет», - в случае, когда он таки да мог ей дать.

И она ему уже лишнего слова не говорила, делая хорошую мину, словно ничего не случилось, будто у неё к нему нет никаких претензий. А деньги, которые всё-таки были нужны, занимала у деверя Мордхе-Лейба. Вместо денег Арон-Лейзер ей слал в шинок бочку водки за сто рублей, и когда она ему через несколько дней говорила, что ей опять нужна водка, он тут же приказывал доставить от помещика. И она расплачивалась водкой с деверем за деньги, взятые у него на благотворительность.

Мужу она никогда не перчила – ни словом, ни делом. Он скажет «да» – значит да, а если «нет» - значит нет; зато он всегда её слушался, а причинив ей огорчение, просил прощения:

«Сказать по правде, дорогая жена, что когда я тебя не слушаюсь, всегда у меня бывают неприятности».

А она тут же всё сглаживала - словечком, улыбкой:

«Ничего, не сглазить бы, ума у тебя хватает. Учить тебя, Боже сохрани, не надо, и такой простой еврейке, как я, тебя тем более не научить. Но даже и самый умный человек иной раз делает глупости… Люди – не ангелы. Ничего, ничего… »

Вот такая жена была у деда, и недаром он так весь мир переворачивал, когда она умерла.

Когда встали после шивы, у всей семьи были опухшие от слёз глаза и смертельно бледные, измученные от голода лица.

Так когда-то жила и поступала еврейская женщина, от необыкновенных достоинств которой в современных женщинах не осталось никакого следа. Таких и раньше было немного, а нынче – нет совсем.

Я уже где-то говорил о значении бабушки для нашей семьи. Значение это станет понятнее читателю, если я скажу, что после её смерти наша большая семья распалась. Разрушено было согласие, люди стали холоднее, и от «царского полка» остались одни руины. Если у «царского полка» был полковник, без которого не было бы, конечно, никакого «царского полка», то это был тихий, незаметный полковник – моя бабушка, самоотверженно оберегавшая своих солдат. А дед был только смелый, добрый и шумный капитан!

Хасидизм и его противники. – Притягательная сила хасидизма, всколыхнувшая весь еврейский мир. – Ортодоксальный иудаизм как система. – «Шульхан-арух». – Недостатки ортодоксального иудаизма. -- Хасидизм. – Бааль-Шем. – Доступность хасидизма всем слоям народа. – Реб Моше-Хаим Луццато. – «Путь праведных». – Демократизм в поведении хасидов. – Ребе и хасидские праздники. – Недостатки хасидизма. – Общий вывод.

Со смертью моей бабушки фактически завершается первая часть моих воспоминаний. Однако, я чувствую, что что-то должно быть сказано о хасидизме и его противниках. Как читатель заметил, в книге моей я часто касаюсь борьбы между хасидами и миснагидами. Эта борьба, которую я вынес на своём горбу, стоила мне немало здоровья, поэтому волей-неволей я должен раз навсегда разобраться – в чём притягательная сила хасидизма, что взволновало весь еврейский мир, что привлекло огромное число евреев в городах и местечках? В чём же всё-таки его сила? Как удалось хасидизму даже у самих ортодоксальных раввинов отнять детей и учинить подлинный разгром в семьях миснагидов? Постараюсь, в меру своих сил, ответить на эти вопросы. Поскольку не всем известна суть движений хасидов и даже миснагидов, попробуем как-то развить и прояснить эту тему

Миснагиды себя вели в соответствии с правилами книги «Шульхан арух», в которой излагались все правила письменной и устной Торы [189] Т.е., Танаха и Талмуда. . Это всё были практические установления – что должен человек делать, и чего не должен; но «Шульхан арух» не писал, о чём должен человек думать и размышлять – как сказано в Гемаре, «Господь требует сердца». Об этом в «Шульхан арух» не упоминается. Также и после «Шульхан арух» мудрецы писали, что должен делать еврей, как он должен себя вести, и делали ещё труднее и без того трудные еврейские законы, которые стало невозможно выполнять.

Хотя известная книга «Обязанности сердец», составленная учителем нашим Бахьей старшим восемьсот лет назад, очень ясно и понятно объясняет необходимость для человека очищать сердце добрыми качествами, но несмотря на то, что книга эта поныне очень принята, высоко ценится и популярна среди евреев, однако «Шульхан арух», составленный намного позднее «Обязанностей сердец», ценится, несмотря на это, у евреев более высоко. «Шульхан арух» стал для них самой сутью иудаизма, указывая, как выполнять заповеди. То есть – как практически поступать и не задумываться. Заповеди, касающиеся души, таких человеческих свойств, как гордость, скромность, любовь, ненависть, ревность, гнев, лесть, мир и спор и т.п., по смыслу, содержащемуся в Торе и у Пророков, стали у евреев считаться чем-то мелким, второстепенным, на что можно смотреть с сожалением, с огорчением, но не заострять на нём внимания. Согласно «Шульхан арух» и другим мудрым книгам, еврей должен молиться и учиться, поститься и страдать и не иметь в жизни никаких удовольствий – как рассказывают о Виленском гаоне, очень воевавшем с хасидами: скитаясь с места на место в знак скорби о выпавшем на долю народа рассеянии, он не жевал хлеб, а глотал, чтобы не чувствовать вкуса еды.

Набожные миснагиды таки много молились и много учились, исполняли много предписаний, много мучились и много плакали. И после всего находились в большом страхе перед ангелами-мучителями, терзающими людей в загробном мире такими страшными муками, которые только можно представить.

Набожный миснагид всегда был мрачен, угрюм и забит: в этом мире он не смел радоваться, будущего мира боялся, а требованиям «Шульхан арух» и книгам других мудрецов всё равно угодить не мог. В вопросах веры он всегда отставал и из-за этого отставания жил в страхе.

А что сказать о миснагидах, не обладавших такой сильно набожной натурой? Те уж конечно страдали от слабости своего иудаизма и жили в постоянном страхе и ужасе перед высшим судом, грозившим страшной расправой за малейший проступок.

Так нёс каждый миснагид бремя своей веры, и даже искры радости в них не было видно. Страдающий народ, оплакивающий изгнание и беды, и кроме того - чей будущий мир, после смерти, обещает ещё большие муки, против которых муки этого мира покажутся каплей в море.

По представлениям миснагидов, еврей необразованный, не способный учиться, уж конечно не может быть достойным евреем. Достойный еврей должен учиться и знать все законы, он вообще должен учиться и учиться. Понятно, что поскольку необразованный не ценится никем, то его презирают, а если он к тому же бедняк, из-за чего следовало бы быть снисходительным к его необразованности - тут уж его сочтут совсем презренным существом. Такой еврей сам чувствует свою униженность, поскольку он просто человек, тогда как другие – ангелы.