Федор Боков - Весна победы

— Я давно уже почувствовал, что дело, за которое мы деремся, недостойное, подлое... — ответил он и добавил: — Но полностью я это осознал недавно. В расположении моей роты позавчера ночью появились два солдата, утверждавшие, что они якобы отбились от своего батальона. Они рассказали нам всю правду. К сожалению, я не мог воспрепятствовать их расстрелу.

— А откуда же они эту правду узнали? — лишь для вида спрашиваю я, так как сразу же догадалась, кто эти смельчаки. Как и многие другие, захваченные в плен, они с нашей помощью возвратились через линию фронта в гитлеровские части для убеждения обманутых геббельсовской пропагандой немецких солдат, что не стоит им рисковать своей жизнью за неправое дело.

На молодом приятном лице капитана промелькнула почти детская улыбка. Он проговорил:

— Думаю, что вам это лучше знать, чем мне... — Но вот он сник и печально продолжил: — Письма с родины... Они полны такого отчаяния, что каждый лишний день твоего участия в войне действительно становится преступлением.

Я киваю головой. Разве мне не приходилось читать подобные письма! Если бы все эти письма, находящиеся у военнопленных и собранные на поле боя, соединить воедино в книге, какой получился бы впечатляющий человеческий документ, какое это было бы коллективное свидетельское показание немцев о глубочайших муках и безмерном отчаянии женщин и мужчин Германии! Что может взволновать человека более, чем мысль о страданиях и горе близких? После того как капитан выступит сейчас перед своими солдатами, я прочитаю им стихотворение моего отца «Последние письма».

...До линии фронта мы добирались недолго. Маскируем нашу машину за деревьями, осматриваем и подыскиваем место, откуда с меньшим риском можно вести очередную звукопередачу для немецких войск.

— Можно начинать передачу! — кричит нам механик из машины и тут же включает микрофон. Но в тот момент, когда капитан обращается к солдатам, сидящим по ту сторону позиций, оттуда начинается пулеметная стрельба. Однако, как только немецкие солдаты узнали голос своего бывшего командира, все стихло, и, пока он выступал, не раздалось ни одного выстрела.

Капитан говорит хорошо, убедительно. Он очень волнуется и не может этого скрыть. Теперь моя очередь. Я читаю на немецком языке стихи своего отца Эриха Вайнерта:

Как много прочитал я писем этих

К тем, кто бесславно был в бою сражен!

В тех письмах были весточки о детях,

То были письма матерей и жен.

Послания невест — и скорбь, и боль,

И жарких слез на них осталась соль,

И пожеланья доброго здоровья

Читал я под запекшеюся кровью!

И сквозь неровную тех строчек вязь

Я видел матерей и их страданья.

И матери-Германии рыданья

Я слышал, что состарилась, казнясь!

К вам тянут руки матери и чада,

Они кричат: «С войной покончить надо!»

Пусть слышит всякий, кто имеет уши!

В том кличе нет ни капли малодушья,

Все, кто вам близок, знаю, что война

Проиграна однажды и сполна.

Родные правы, говоря:

«Тебе не стоит гибнуть зря!»

На противоположной стороне — необычная тишина. Значит, немецкие солдаты и офицеры слушают нас. Но позже, когда мы усаживаемся в машину, чтобы ехать обратно, нам вслед стреляют. Видимо, солдаты получили такой приказ и не осмелились его не выполнить.

Ночью восемь солдат этой роты перебежали к нам. В последующие сутки сдача в плен немецких солдат, и даже офицеров, значительно возросла...»

Немецкие антифашисты при помощи работников политических отделов соединений и армии вносили большой вклад в идеологическую борьбу с противником. Они несли слово правды гитлеровским войскам, развенчивали человеконенавистнические идеи, разъясняли позорные цели войны, развязанной фашистскими заправилами. И пусть не после каждой передачи появлялись перебежчики, не всегда возрастало количество немцев, сдавшихся в плен, патриоты-антифашисты продолжали свою работу, пробуждая сознание гитлеровских солдат и офицеров, ослабляя их волю к сопротивлению.

Характерно, что в ходе боев за Берлин активизировали подпольную деятельность отдельные антифашистские группы Сопротивления. Это мы почувствовали и по настроениям многих немцев в рабочих районах города, и по отдельным листовкам, которые они с риском для жизни расклеивали на стенах домов. Вот текст одной из них:

«Берлинцы! Красная Армия стоит у ворот Берлина! Солдаты Советского Союза пришли к нам не как наши враги, они пришли как враги наших угнетателей и эксплуататоров, как враги гитлеровского фашизма!

Берлинцы, будьте смелыми! Берите за горло палачей немецкого народа! Спасайте то, что у вас осталось!

Объединяйтесь поквартально! Не допускайте, чтобы ваша квартира стала точкой сопротивления нацистов! Жены и матери, не допускайте, чтобы ваших детей гнали на убой! Защищайте свой дом, но только против Гитлера! А шпионам и доносчикам — смерть! Смерть всем, кто затягивает войну! Вас — большинство! Вы — сила!

Объединяйтесь по предприятиям!.. Не допускайте взрывания предприятий! Не допускайте, чтобы вы остались надолго без зарплаты и хлеба! Защищайте ваши предприятия, но — против Гитлера! И тогда — смерть всем прислужникам предпринимателей!.. Вас — большинство! Вы — сила!

Объединяйтесь в фольксштурме! Не допускайте взрыва мостов и зданий! Не допускайте многонедельной блокады Берлина! Не допускайте лишений, нужды, голода и смерти ваших близких! Защищайте Берлин, но — против Гитлера! И тогда — настоящий фольксштурм! Смерть тем, которые хотят гнать нас на смерть! Вас — большинство! Вы — сила!

Берлинцы, на борьбу! На борьбу за свои интересы, за демократию трудящегося народа!

На борьбу за свободную социалистическую Германию!» [26] ЦАМО, ф. 32, оп. 11306, д. 623, л. 130-131.

Очень действенной была и такая форма нашей политической работы по разложению войск противника, как засылка на его передний край и в тылы групп военнопленных, а также мирных жителей.

Подбор кандидатур для этой работы производился на пунктах сосредоточения пленных. Им разъясняли положение на фронтах, говорили о том, что до падения Берлина и всего фашистского рейха остались считанные дни, взывали к их чувству сострадания к мирному немецкому населению. Тех, которые вызывали к себе доверие и симпатию, особенно выходцев из рабочего класса, мы сосредоточивали в отдельных сборных пунктах и проводили с ними политическую работу; затем их забрасывали в тыл гитлеровских войск для распространения правды об освободительной миссии Красной Армии и гуманном отношении ее воинов к мирному населению и военнопленным. В нашей армии этой работой руководил деятельный и энергичный работник политотдела армии подполковник Г. А. Беседин.