Алексей Шерстобитов - Эксперты

— Мне-то вообще это не нужно, я и без вскрытия вижу, кто это и от чего скончался. Жаль, красивая женщина…

— Что?

— Идите сюда… Посмотрите, какая красота, какие цвета, какие формы, посмотрите, как выхватывает яркий свет галогеновой хирургической лампы основные жизненно важные артерии… Господь не мог создать неидеального! Посмотрите, как мы устроены!

Ефрем подошел, бросил взгляд на красного цвета месиво, перемешанное с гов. м и жиром. Торчащие, застывающие хрящи гортани и пищевода с одной стороны и прямая кишка с остатками соответствующих масс, выложенные на лобок трупа кишки, остатки мочевого пузыря, какого-то мяса и торчащий посреди всего это Г-образный отросток, печально констатирующий, что в его функциях более никто не нуждается, создали картину безобразного конца, наступающего для всех, в том числе, когда-нибудь, и для него. И с чем он к нему придет?!

Это лицо со страшным, нечеловеческим выражением, обезображенным смертью до неузнаваемости, с всклокоченными волосами и остатками не полностью вымытого ила из ушных раковин, и еще кое-где… кажется, вот-вот и черви поползут изнутри… или…: «Кто это?! Нееет! Нет здесь красоты и, тем более, прекрасного… Как этим вообще можно любоваться?! Как можно любоваться раскроенным пузом от шеи до яиц?! А эта пустота, там, где должны быть органы?! Да и они бы не были так…».

— Я, пожалуй, пойду…

— Что, и вы не увидели здесь ничего прекрасного? Ну, может быть вы, Владлен Павлович?.. Воспользовавшись их быстрым исчезновением, главврач больницы поменял вещество, заменяющее мозг несчастного Симуринина на лежащий неподалеку чужой, и выдохнул с облегчением: «Слава Богу, не заметили… Экие впечатлительные. А вот взгляд этого гадкого «Диснея» мне не понравился. Нужно как-то поскорее распорядиться, чтобы тела подвергли кремации, а то не равен час… так ведь можно и «дуб обнять»!»

На завтра было назначено опознание родителями погибшей. Пожелали присутствовать те же лица, но не всем из них Господь дал такую возможность. Опознание прошло тихо, печально, молча. Не молодые, но влюбленные супруги, обнявшись, стояли перед каталкой с телом, накрытым простыней. Появившийся Стражник, знакомый с обоими, выразив для начала свои соболезнования, просил сказать, когда они будут готовы сделать то, ради чего они пришли.

После кивка головой мужчины, обнявшего свою супругу, с выбивающимися сквозь закрытые веки слезами, простыню сняли. Кто-то из них охнул. Оба, с сжатыми до синевы губами и дрожащими головами, быстро посмотрели и повернули взгляды друг к другу. Сквозь текущие из уголков глаз крупные капли, пробивались искорки, не соответствующие моменту. Никита и Наталья, прижавшись, поцеловались, и поинтересовались, где нужно засвидетельствовать подписью подтверждение принадлежности осмотренного ими тела их дочери, и уже больше не поворачивались…

Это не показалось никому странным, поскольку этим была поставлена точка не только в нескольких уголовных делах, но в сомнениях.

Двумя выведенными подписями мир освободил еще двоих влюбленных от своих оков, предоставив им возможность, создав свой, существовать в нем…

К озерному краю наши герои подобрались как раз в момент, когда Виктор Дмитриевич Стражник дописывал последние строки отчета по экспертизе. Дописав, что генетическую экспертизу будут проводить по волосам, срезанным при представителях УВД и городской думы, он откинулся на спинку кресла и уже было с надеждой подумал: «Ну еще немного и домой» — как в кабинет влетел «Дисней» с двумя своими тупоголовыми тяжеловесами-охранниками, двухметрового роста.

— Док, ну и какого… ты тянешь? Давай быстрее! — Ученый посмотрел на мясистую морду, не имеющего, по его мнению, права жить мерзавца, взглянул на его псов, и не вставая, скомандовал:

— Сидеть… — Влад подумал, что ослышался. Оба охранника, остались в ожидании команды, вперившись в глаза Дмитрича. Тот смотрел сквозь налегающий на него взгляд депутата, словно отталкивая его своим, будто оба они материализовались. Несколько мгновений и глаза авторитета помутнели.

Стражник за это время произнес еще два слова, которые, по понятным причинам, опустим из изложения, подождал еще минуту и уже совсем тихо, но властно приказал:

— Сидеть…

Толстяк послушно сел так, как обычно садятся собаки, высунул язык и часто задышал, всем своим видом выражая готовность к любой команде.

Оба здоровяка с опаской повернули толстенные шей и с недоверием смотрели на шефа. Тот быстро оглядел их, взвизгнул и пару раз тявкнув, прилег как пес.

— Сидеть… — «Дисней» снова принял прежнюю позу… — Будем работать, и работы впереди много…

— Этооо… Док, а чей-то с ним?

— Крайне редкое психиатрическое заболевание… Ну да вы не поймете. Я еще с утра его продиагностировал, и хорошо, что успел… Как раз обострение, мог бы кого-нибудь задрать или укусить в городской думе. Очень удачно, что он заехал, очень… Таааккк… он остается здесь… не переживайте в отдельной палате, разумеется… со всеми удоообствами, выгуливать будут пока в наморднике, кормить тоже… Дальше будет видно… И пришлите мне кого-нибудь… Диагноз серьезный, сами понимаете…

— Ага… А нам-то чего делать? Нам его с собой забрать нада…

— Говорю же — это невозможно, он… Аааа… Пробуйте… — Сам в это время нажал кнопку вызова, посмотрел на часы и засек время, за которое прибегут санитары и вневедомственная охрана.

Богатыри повернулись, попробовали подхватить «хозяина» под мышки, чтобы поставить его на ноги. Тот преданно смотрел на «своего хозяина» Дмитрича, пока не понял, что полностью может делать, что посчитает нужным. Единственным правильным отношением к такому больному может быть действительное признание его животным. Поверить в это моментальное преображение было нелегко, но доказательство явилось почти сразу.

Человек-собака гавкнул, зарычал и вцепился в горло ближе стоящему телохранителю. Опешив, здоровяк огрел его тяжелым ударом, но только разозлил. В ход пошли когти и зубы, спасли вовремя появившиеся санитары, внешне оказавшиеся еще больше двоих пришедших с посетителем…

Алексей не переставал удивляться продуманности плана и привязанности его к временным рамкам. Была уже середина ночи, когда супруги вышли точно на место нахождения схрона, устроенного Еремеем. Во вкопанной бочке оказались два достаточно толстых «мокрых» костюма для подводной прогулки, они не позволят замерзнуть в прохладной воде. Ласты, маски, трубки, аппараты для подводного дыхания изолирующего действия и все необходимое к ним.

Переодевшись и запрятав снятые вещи вместе с ненужными теперь рюкзаками, вместо вынутого, влюбленные возложили все на лошадей, и продолжили путь, чтобы успеть погрузиться в воду не затемно.