Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

К сожалению, отношения у Бротмана и Хелен не сложились. Ее раздражало, что «Крон» постоянно опаздывает, а то и вообще путает места встреч. Бротмана же злило, что, по его словам, Хелен думает, что фланец — это кухонная плита. В конце концов он попросил Голоса, чтобы тот прислал кого-нибудь разбирающегося в химии.

И Голос прислал Гарри Голда. Голд должен был встретиться с Бротманом в 10 часов утра в один из жарких [60] Не все россияне знают, что Нью-Йорк расположен на 40° северной широты. Это уровень Бухары, много южнее Баку и Еревана. В сентябре здесь жарко! сентябрьских понедельников на малолюдной улочке в Манхэттене. Бротман, как всегда, опоздал на пятнадцать минут.

Наконец из-за поворота медленно подъехал автомобиль с заранее названным номером: 2N9088. Как только мышиного цвета «Форд» остановился, Голд открыл дверь, сел на переднее сиденье рядом с водителем и задал обусловленный вопрос: «Вы Эйб? [61] Эйб — сокращенно от Абрахам. Поэтому в США купюру в пять долларов, на которой изображен президент Абрахам Линкольн, называют в обиходе «эйбом». Привет от Хелен».

В машине работало радио: спортивный комментатор вел репортаж о бое между чемпионом мира по боксу в тяжелом весе Джо Луисом и претендентом на титул Лу Нова…

Последующие их встречи проходили, как правило, в забегаловках-автоматах. Голд получил от Бротмана и, соответственно, передал Голосу массу информации. Среди нее попадались, как водится, и «пустышки», но их с лихвой перевешивали действительно ценные материалы. Так, были получены данные о производстве высокооктанового бензина, натурального и искусственного каучука, органических химикалий, синтетического спирта, коллоидного графита, смазочных масел, новых авиационных турбин и многом другом.

Затем вся эта информация через Голоса поступала к «Геннадию» — Гайку Овакимяну.

Голд уже был приучен к конспирации. Для общения с Бротманом он самостоятельно придумал трогательную легенду: дескать, его зовут Фрэнк Кесслер, у него больная жена (Голд никогда не был женат) и двое малолетних детей… Только через много месяцев, когда они стали деловыми партнерами, Годд назвал Бротману свое настоящее имя.

Другое задание Голоса привело Голда осенью 1941 года в Рочестер, штат Нью-Йорк, в знаменитую «Истмен Кодак Компани». Здесь он встретился с агентом Овакимяна — неким Альфредом Ди-ном Слэком (псевдоним «Аль»). От него он получил информацию о технологии производства высокочувствительной фото- и кинопленки, а также информацию о разработках в области цветной фотографии. Все компоненты технологического процесса производства последней были настолько засекречены, что компания даже не запатентовала их из-за боязни утечки информации.

Сам Голд впоследствии писал: «…Я считаю это более разрушительным, чем атомная бомба, потому что этот процесс нельзя скопировать… После того как стало известно, что атом можно расщепить, это может сделать кто угодно, если он обладает достаточным техническим и промышленным материалом. Это не сложно с той точки зрения, что известна теория процесса… Но фотография — это та область, в которой нет теории. Здесь все зависит от знания мельчайших деталей, на открытие которых может уйти два-три года. Примерно столько времени нужно, чтобы разработать определенный проявитель. А кроме этого, нужно разработать и эмульсии, в некоторых из которых смешиваются компоненты шести-семи цветов» [62] Де Граамон. История шпиона. — Смоленск: Русич, 2002. — С. 117. .

От Слэка также был получен способ промышленного извлечения серебра из использованной фотокинопленки. Это очень важно, потому что серебро применяется в промышленности, в том числе оборонной, гораздо шире, нежели золото. Слэк передал Голду также информацию о производстве нейлона. Благодаря этому советские женщины, правда уже лишь после войны, получили в неограниченном количестве и по весьма доступной цене прочные и красивые чулки, чуть позднее — косынки, шарфики, колготки. Но куда важнее другое: нейлон нашел широкое применение при производстве многих изделий военного характера.

Через год «Аль» перешел на новую работу — на завод Holston Ordnance Works («Артиллерийские предприятия Хольстона») в Кингспорте, штат Тенесси. Здесь Голд получил от него данные о новых взрывчатых веществах, разработанных на этом предприятии.

Ввиду невероятной перегруженности Голос передал Голда на связь сотруднику резидентуры Семенову («Твену»), Голд знал его как «Сэма». Уже под руководством «Сэма» Голд в начале лета 1943 года принимал участие в операции «Сульфо» — ее цель заключалась в сборе материалов о разработке биологического оружия в Германии, Японии, а также США и Великобритании. Позднее, уже под началом сотрудника резидентуры Анатолия Яцкова (работал под фамилией «Яковлев», оперативный псевдоним «Алексей»), был связным с физиком-ядерщиком Клаусом Фуксом («Чарльз»).

Научно-техническая линия была не единственной заботой Голоса. На связи у него было еще несколько групп государственных служащих в Вашингтоне. Кроме того, он поддерживал нелегальные контакты с Фредом Роузом, канадским парламентарием-коммунистом, и Сэмом Кэрром, национальным организатором Рабочей прогрессивной (Коммунистической) партии Канады, а также с группой единомышленников уже по другую сторону южной границы страны — в Мексике.

Коль скоро несколько раз упоминалась фамилия Овакимян, видимо, об этом человеке следует уже рассказать более подробно. Ибо с ним связан хоть и короткий, но весьма насыщенный период деятельности Голоса в предвоенные два-три года и в первые месяцы Великой Отечественной войны.

Гайк Бадалович Овакимян — «хитрый армянин», как его впоследствии называли между собой агенты ФБР, — родился в Нахичевани в 1898 году. Молодым человеком участвовал в известном Алек-сандропольском восстании в Армении, после подавления которого был приговорен к длительному тюремному заключению. Из тюрьмы был освобожден после советизации Армении.

Уже вполне сложившимся, хотя и молодым человеком был направлен в Москву на учебу в знаменитое МВТУ им. Баумана. По окончании института Овакимян, проявивший заметную тягу к научной работе, был зачислен в аспирантуру Химико-технологического института имени Менделеева. Так, вероятно, и покатилась бы его жизнь по рельсам чисто научной и преподавательской линии, если бы вскоре после защиты диссертации его не пригласил на беседу начальник Иностранного отдела ОГПУ Артур Хри-стианович Артузов. В результате беседы кандидат химических наук Г. Б. Овакимян 18 февраля 1931 года по решению Оргбюро ЦК ВКП(б) был зачислен в штат ИНО и рекомендован на работу в советское торгпредство в Берлине. Тогда же он получил свой основной оперативный псевдоним «Геннадий».