Анатолий Терещенко - Фаворит и узник

Он любил общение, любил семью и друзей, ненавидел и презирал открытых врагов и мнимых попутчиков.

Так случилось, что его загородный дом оказался по соседству с дачей коллеги, одного из заместителей министра госбезопасности СССР — фамилию не стоит называть, который еще в 1951 году, поддавшись угрозам следователя Рюмина, оклеветал Евгения Петровича и фактически обрек его на длительные и суровые муки в камере смертников.

Такое соседство не входило в планы прохвоста. Он, по всей вероятности, забеспокоился из-за старческих переживаний за свой в прошлом постыдный поступок. А у таких людей стыд в такой ситуации, как правило, превращается в гнев, только обращенный вовнутрь. Появился страх перед ожидаемым бесчестием, которое всякий раз его накрывало, когда он видел спокойного и с достоинством прохаживающегося соседа.

Из-за прошлого бесчестия он чисто морально не мог выдержать присутствия рядом по соседству оклеветанного им человека и вскоре продал свою дачу…

Но случилось, как в пословице: «Не ищи беды: беда тебя сыщет». И сыскала она семью Питоврановых. В погожий июльский день 1998 года — дача сгорела дотла. Дочь Наталья, ворвавшись в горящее строение, чудом спасла задыхающегося от дыма отца. Здоровому все здорово, но случившееся ЧП подкосило здоровье. Родственники решили купить теплый деревенский дом. Отставного генерала на новом месте радовали тишина, щебет птиц, зеленый ситец березовой рощи и по-настоящему чистый воздух, без московского машинного угара.

Второго декабря 1999 года Евгений Петрович вышел на обычную утреннюю прогулку. Свежий морозный воздух бодрил. Поскрипывал сухой снег под ногами. Солнце, поднявшееся еще невысоко и светило из-за синей полоски лесного горизонта. Горело светило, но уже не грело. А так хотелось тепла обессиленному годами телу. Мотор уставал гонять кровь по кругу тела. Но несчастье не предупреждает о своем приближении. Его неожиданно качнуло, закружилась голова, ноги стали ватными и тяжелыми. И он присел на невысокую лавочку у ограды. Поднял воротник и задремал. Снежинки лениво кружились вокруг и падали ему на лоб, щеки и нос и совсем не таяли…

Такой легкой смертью закончился нелегкий путь удивительного человека — сына священника, генерала госбезопасности, возглавлявшего в разное время советскую разведку и контрразведку, руководившего крупнейшим по значению и численности представительством КГБ за границей и Торгово-промышленной палатой Советского Союза, сотрудника Сталина и Андропова, свидетеля и участника нескольких эпох советской и российской истории…

Замолк военный оркестр. Троекратный залп нарушил тягостную тишину Троекуровского кладбища. Текли слезы из глаз родственников, близких, друзей… Тяжело перенес уход друга Борис Семенович Иванов: «Мы потеряли не просто редкостного, замечательного, мудрого и доброго человека. Это — невосполнимая утрата, поскольку он был Личностью, олицетворявшей эпоху…»

Говорят, человек живет до тех пор, пока его помнят. Автор помнит его в том возрасте, когда Евгению Петровичу было 48, 49 и 50 лет, и приходилось, пусть накоротке, не только встречаться, но и общаться с ним. А это много значило, чтобы спустя много-много лет засесть за написание книги об этом Человеке.

Питовранов прожил интересную жизнь длиной в 84 года, оставаясь непримиримым бойцом со всяким земным злом. Он запечатлелся у многих, которые знали его, прежде всего, порядочным человеком и профессионалом. На его пути встречались всякий раз люди испорченные и нечестные, которые убеждали себя, что честность и порядочность существует только из-за какой-то неопытности и наивности людей и лишь потому, что начитались всякой проповеднической литературы. С ними можно согласиться только в одном: да, он много читал, у него был огромный чекистский и жизненный опыт, но он брал из книг пройденной жизни только уроки порядочности!

Да, ошибка ошибке — рознь. Особенно та, которая действием умышленным и завуалированным направлена против общества и соотечественников в угоду противника. Ошибаться так — нечеловеческое свойство. Подобная ошибка — грабли, а наступив на них, не забудьте приложить лед ко лбу, а то шишка все лицо испоганит. Но бывают случаи, что такой удар может лишить и жизни. Все зависит от силы удара.

Разобравшись с действием граблей, правоохранители начинают погружение в знания древней истории с выкриком Юлия Цезаря: «Люблю измену, но не изменников!»

Утверждать, что их не было — это равносильно не верить в то, что у реки два берега. Даже моря и океаны имеют земные ограничения и очертания. Во все времена и в каждом государстве проявления от оппозиционного бурчания и до целенаправленного охаивания государственности с целью нанесения ущерба стране, в которой живут эти типы были, есть и будут. Задача органов социальной защиты видеть их и соответствующим образом, сообразуясь с действующими законами на них реагировать. Одних народ видит и слышит, другие работают тонко в рядах пятой колонны, третьи, тихой сапой, невидимо, но все равно разрушительно для государства.

Начиная с хрущевской «оттепели» и до сих пор, власти почему-то стесняются их называть. Но они были и остаются для борьбы за завоевание то ли власти себе, то ли показа умничанья и способности глубокого виденья перспективы через всякого рода пророчества, но всегда по заданию Запада.

Спокойствия обществу все они не приносят. О них знали наши вожди — генсеки и президенты — через подсказки спецслужб, которые профессионально определяли по фактам возможную их принадлежность к таковым.

Давайте разбираться исходя из открытых источников, перетряхивая ворох всевозможных материалов на эту тему.

Александр Николаевич Яковлев (1923–2005).

Начнем с «прораба перестройки» Александра Николаевича Яковлева — любимца Горбачева и Ельцина, фронтовика, получившего, как он вещал, четыре ранения разрывными пулями…

«Стоп, — сказал когда-то автору фронтовик полковник Николай Васильевич Левшин, — если бы попала хоть одна разрывная пуля в любое место, боец бы не выжил. А тут четыре…»

Автор ни в коей мере не пытается поставить под сомнение признание Александра Николаевича — на войне как на войне. И пули по-разному летают и ранят…

Биографию А.Н. Яковлева не стоит пересказывать — она широко афишировалась при Горбачеве и Ельцине.

Итак, начнем с того, что в 1958 и 1959 годах он стажировался в Колумбийском университете США. Во время учебы Яковлев был в одной группе с сотрудником КГБ Олегом Калугиным. Научным руководителем Яковлева в США являлся Дэвид Трумэн, автор концепции политического плюрализма, ярый русофоб и антисоветчик. Он всеми фибрами души ненавидел славянство, русских и Советскую Россию. Видно, в тот период после тщательного изучения, был завербован американцами Олег Калугин, а Александра Яковлева готовили под несколько другой статус — агента влияния, зная, что он прибыл в США с должности инструктора ЦК КПСС. С такими кандидатами разведка США тоже осторожничала с проведением прямой вербовки. Она знала, как с ними лучше работать.