Николаус Риль - 10 лет в золотой клетке

Но достаточно футурологии, критики, рациональных рассуждений! Я заканчиваю свои описания. Я испытываю легкое чувство грусти, так как это похоже на второе прощание со своим прошлым. Еще раз мой взгляд возвращается к далекой России и ее людям. И, чтобы выразить все мои чувства, я хотел бы закончить свои воспоминания словами: «Достаточно тебе страданий, матушка Россия!»

Д. Ирвинг. «Мечта о немецкой бомбе» [D. Irving. Der Traum von der deutshen Atombombe], Bertelsmann 1976, Rowohlt (книжка карманного формата), 1969. (английское издание под названием «The Virushouse», W. Kimber, London)

Очень основательное и достоверное описание немецких стараний в области атомной энергии во время войны.

Г. и Е. Барвих. «Красный атом» [Н. und Е. Barwich. Das rote Atom), Scherz Verlag 1967, Fischer Biicherei 1970.

Воспоминания немецкого физика , который работал в Советском Союзе в немецкой атомной группе. Книга содержат также и статью его жены, об условиях жизни.

И. Н. Головин. «И. В. Курчатов. Пионер советского атомного исследования» [J. N. Golowin. J. W. Kurtchatow. Wegbereiterdersowjetischen Atomforschung] (перевод с русского) Urania Verlag, Leipzig-Jena- Berlin, 1976.

Советская биография заслуженного научного руководителя советского атомного проекта. Все данные соответствуют действительности, но о полном представлении советского атомного проекта не может быть и речи. О работе немецких ученых нет никакого упоминания. Все рассчитано на упрощенный героизм Курчатова и советской науки.

Ж. Медведев «Атомная катастрофа в СССР» [Zh. Medwedjew. Atom- katastrophe in der UdSSRl Verlag Hoffmann und Campe, 1979.

Как говорилось в конце главы 8, речь идет о печальном описании взрыва или вспышки на складе с радиоактивными отходами под Кыштымом на Урале, недалеко от Сунгуля, который произошел в 1957 или 1958 г., т. е. после нашего отъезда из Сунгуля.

Ф. Куровский. «Охота союзников за немецкими учеными» [F. Kurowski. Alliierte Jagdaufdeutsche Wissenschaftler], Verlag KristalLbei Langen Muller, 1982.

Достоверное описание судьбы немецких ученых и инженеров, работающих в различных, преимущественно военных областях, которые после войны были привезены в США и СССР. Были использованы также и мои мемуары о «10 годах в золотой клетке», с моего разрешения.

Интервью Н.В. Риля кинорежиссеру E.С. Саканян

Рано утром из Женевы поездом отправляемся в Мюнхен к Николаусу Рилю. В дороге по радио все время говорят о страшном урагане с каким-то женским именем, проносящимся где-то параллельно с нами из Швейцарии в Германию. В Мюнхене звоню профессору Н. Рилю. Он живет в пригороде Мюнхена - Бальдхам.

Николай Васильевич очень расстроен и сильно испуган. Он отказывается сниматься в фильме и говорит, что мы обещали приехать в январе, а вместо этого приехали в феврале, и сейчас он не будет давать интервью. Что-то произошло за этот меся ц, очевидно, его предупредили, чтобы он с нами не встречался. С трудом договариваюсь с ним о встрече без камеры. Еду в Бальдхам

Супруги Риль встречают меня на вокзале. Каким-то чудом он стоит как раз на том месте, где остановился мой вагон, и мы сразу узнаем друг друга Риль очень высокий красивый старик, ему 89 лет. Он как осенний листок на ветру: вот-вот сорвется и отправится в дальний путь. Я сразу же ощущаю ту же непосредственность, юмор, обаяние, которыми отличаются все люди тнмофеевского круга. За рулем фрау Риль, встретившая меня настороженно. По пути заезжаем сделать ксерокс письма, которое Риль написал Дайане Пол несколько месяцев назад. В нем он отвечает на все вопросы по поводу Тимофеева. Ксерокс этого письма он вручает мне, и говорит, что я могу его эпубликовать. Но повторяет, что сниматься он не будет.

По дороге - вывороченные с корнями деревья от прошедшего здесь урагана. «Видите, какой страшный ураган был у нас вчера», — говорит Риль. — Наверняка это Тимофеев примчался сюда», - отвечаю я. Риль смеется: Возможно, так оно и есть, во всяком случае, на него это очень похоже».

Дома Риль лукаво показывает мне письмо от Г. А. Середы, в котором тот предупреждает Риля «ни в коем случае не встречаться с ужасной армянкой, которая ездит и собирает всякие сведения о Тимофееве».

Но не этого письма испугался Риль: оно написано полгода назад. Какие-то более могущественные инстанции предупредили его прямо накануне нашего приезда. Но об этом мы с Рилем не говорим.

Мы говорим о том страшном и прекрасном времен и, которое было временем расцвета их творческих сил.

Риль написал книгу «Десять лет в золотой клетке» - о своем пребывании на закрытых объектах в Советском Союзе, где советские и немецкие ученые создавали советскую атомную бомбу. (Эту книгу нам подарила Дайана Пол го время визита в Москву.)

В разговоре я замечаю, что, по сути, он теперь единственный человек, который был знаком и с гитлеровской верхушкой (из-за того, что он бы ди- гектором Ауэр-Гезельшафт), и со сталинской (атомным проектом руководил Лаврентий Берия), и он мог бы сравнить два тоталитарных режима. Эта идея Риля очень веселит. И он соглашается ответить завтра только на этот единственный вопрос, при условии, что снимать мы будем не более 15 мини. и чтобы не было никакого киношного света.

На следующий день повалил густой снег, снимать без света невозможно, то есть съемка срывается. Тогда, в присутствии оператора М. Алексаняна, я открываю в гостинице окно и кричу в эту метель: «Николай Владимирович, что Вы делаете, я так долго и трудно шла к Рилю, а Вы не даете нам работать. Возьмите себя в руки, прекратите эту метель!» В мгновение ока метель стихла, на небе раздвинулся облачный занавес, засияло солнце, и мы отправились к профессору Рилю. Произошедшую резкую смену погоды отметил также и Риль, и мы с удовольствием признали присутствие Николая Владимировича здесь, с нами.

Беседа наша началась, как мы и договорились, со сравнения двух тоталитарных систем и Риль должен был выступить в роли эксперта, но сперва надо было поговорить, как он оказался в этой роли. Риль известен как изобретатель люминесцентной лампы, ученик Отто Гана и Лизы Мейтнер, в конце 1930-х годов стал директором научного центра акционерного общества Ауэр. После открытия расщепления атома стал заниматься технологией получения чистого урана.

- Уран должен быть очень чистым, чтобы реактор функционировал, и чтобы можно было бы получить атомную энергию. Мы, правда, не очень далеко дошли до конца войны, потому что гитлеровское правительство не интересовалось этим.,. В общем, все кончилось тем, что в Германии до конца Второй мировой войны ядерный реактор не получился.

- То есть в Германии ставилась цель сделать атомный реактор, а не атомную бомбу?

- Первой целью была разработка атомного реактора, но в конечном итоге, конечно, было ясно, что из этого когда-нибудь можно будет сделать и бомбу. Но до этого, к счастью, не дошло 12. Ну и, конечно, я и мои сотрудники представляли интерес для советских властей, и они нас нолудобровольно, полунедобровольно пригласили в Советский Союз.