Константин Сорокин - Трудные дни сорок первого

Агитаторы, пропагандисты и парторги, политруки и комиссары, все коммунисты сейчас же взяли на вооружение и широко, а главное, с большой пользой для дела использовали в своей работе и эту речь, и услышанный накануне доклад. Воинов вдохновляло и то, что до этого они вынуждены были отступать, обороняться и только изредка переходить в контратаки, да и то преимущественно лишь батальонного и полкового масштаба, а сейчас наносился контрудар силами двух армий!

…В общий гул сражения ворвался обвальный грохот: заговорили наши славные «катюши». Залп, второй, третий. Позднее выяснилось, что этими тремя залпами 34-го дивизиона реактивной артиллерии в районе населенных пунктов Гостевка и Новобасово, где сосредоточился противник, было уничтожено почти семьсот гитлеровцев, несколько орудий и более трех десятков автомашин с боеприпасами, горючим и смазочными материалами.

Жесточайшие бои разгорелись в полосе наступления 413-й стрелковой дивизии. Здесь оборонялись полк СС «Великая Германия» из шести тысяч человек и другие части, поддержанные танками и артиллерией. Вот почему наша дивизия продвигалась медленно. Лишь к исходу дня она овладела населенными пунктами Большая и Малая Еловая и Тихвиновка. Вскоре, однако, соединение было атаковано вражеской пехотой с двадцатью четырьмя танками, что вынудило ее отойти и закрепиться на рубеже Большая Еловая, Барыково.

Настал следующий день. 290-я стрелковая дивизия вплотную подошла к Косой Горе, заняла станцию Рвы и Струково. 260-я стрелковая дивизия ворвалась в Малевку и завязала бой за Гостевку. В это же время 413-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 32-й танковой бригадой овладела рубежом Новобасово, Шиши, Крутое.

Пытаясь вернуть потерянное, противник ввел в дело еще два батальона мотопехоты, пятьдесят восемь танков и из района Гостевка, Тихвинское развернул наступление на Малевку, Большую Еловую. Но сейчас же получил ответный удар.

Действия войск 50-й и 3-й армий продолжались и 9 ноября. Нет, полностью разгромить тульскую группировку гитлеровцев им не удалось — сказались недостаточность сил и средств, а также слишком широкий фронт контрудара — тем не менее результат, и немалый, был налицо. На-ши войска хотя и временно, но сумели вырвать инициативу из рук противника и продиктовать ему свою волю. Мы значительно улучшили свое положение, перешли от обороны к активным действиям, что особенно вселяло в воинов веру в собственные силы, укрепляло решимость отстоять Тулу. И не случайно именно тогда значительно усилился приток личного состава в ряды партии и комсомола, именно тогда многие бойцы, командиры и политработники совершили подвиги. И здесь, вероятно, лучше снова обратиться к документам тех дней.

Так, в своем обращении Военный совет 50-й армии, приветствуя храбрых и мужественных защитников Тулы, призывал воинов следовать примеру особо отличившихся товарищей: «Подражайте бойцам, командирам и политработникам частей Терешкова, уничтоживших 25 вражеских танков, из которых 3 захвачены. Учитесь стойкости и мужеству на примере части Сиязова, 15 дней храбро защищавшей подступы к Туле. Боритесь с танками так, как это делают бойцы, командиры и политработники части Зубкова. Держите крепче винтовку, имейте всегда под рукой гранату и бутылки КС, отрывайте глубокие окопы и щели, всегда маскируйтесь, беспощадно уничтожайте танки противника, и победа будет за нами» [27] ЦАМО, ф. 405, оп. 9769, д. 7, л. 81–82. .

А враг не хотел мириться с крушением своих планов захвата Тулы. В районе населенных пунктов Поповка и Суходол его 31-я и 131-я пехотные дивизии настойчиво проверяли на прочность боевые порядки наших войск. Но главные силы он сосредоточил юго-восточнее, намереваясь отсюда осуществить глубокий обход города. Тут действовали три корпуса из четырех, подтянутых к Туле, причем два из них — 24-й и 47-й — танковые.

Большую опасность представляло и северо-западное направление. Здесь оборонялась 258-я Московская стрелковая дивизия, крепко спаянная, сильная высоким моральным и боевым духом, однако малочисленная. Воины отрыли окопы полного профиля, заминировали танкоопасные направления, короче, хорошо позаботились о том, чтобы враг не прошел, и мы не сомневались: биться они будут яростно. Беспокоило другое. Правый фланг 991-го стрелкового полка, не имея локтевой связи с войсками соседней 49-й армии, оказался оголенным, а прикрыть его нам было печем. Между тем немецкой 31-й пехотной дивизии оставалось пройти до Московского шоссе всего каких-то пятнадцать километров. К этому следует добавить, что, судя по всему, противнику удалось нащупать слабый стык наших двух армий, и не случайно он подтягивал сюда все больше и больше своих войск.

Командарм пригласил меня к себе.

— Надо, Константин Леонтьевич, посоветоваться.

Вскоре весь Военный совет был в сборе. Генерал Ермаков, по своему обыкновению коротко и четко изложив суть дела, заключил:

— Обстановка складывается, товарищи, весьма опасная. Чтобы разрядить ее, нужны срочные меры. Давайте сообща подумаем: какие?

Через четверть часа — на долгий разговор у нас просто не имелось времени — мы решили: в помощь 258-й Московской стрелковой дивизии бросить 31-ю кавалерийскую, усиленную артиллерией; в районе Варфоломеево сосредоточить 154-ю стрелковую дивизию…

10 ноября решением Ставки 50-я армия была подчинена командованию Западного фронта. Генерал Ермаков немедленно связался со штабом фронта и доложил его командующему генералу армии Г. К. Жукову обстановку.

— Тулу защищайте всеми силами, — выслушав, проговорил Георгий Константинович. — Подробно донесите Военному совету фронта о положении и боеспособности соединений, а также ваши соображения по отражению удара противника на Тулу с северо-запада.

В тот же день, то есть 10 ноября, гитлеровцы провели мощнейшую артиллерийскую подготовку и двинулись в направлении на Спас-Канино, Суходол. Вся сила этого удара обрушилась именно на 991-й стрелковый полк, который оборонял деревню Никулино на стыке двух армий. Через эту деревню проходила дорога, связывавшая город Алексин с Тулой, шла также дорога на станцию Суходол и к Московскому шоссе.

Фашисты атаковали тремя, одна за другой, развернутыми цепями. Наши встречали их артиллерийским и пулеметным огнем. Однако, как и прежде, с потерями враг не считался, и Никулино несколько раз переходило из рук в руки. Только к исходу дня противник укрепился в деревне, а затем, гак как силы были слишком неравны, занял и станцию Суходол. Оборонявшиеся подразделения отошли на Никулинские высоты и Варфоломеево.

Следовало восстановить положение. Только каким образом? На Ермакова смотреть было больно. Похудел, лицом потемнел, на лбу прорезались свежие морщины. И при очередной встрече с ним у меня невольно вырвалось: