Уоррен Харрис - Софи Лорен

Неожиданно из квартиры пришлось уезжать, причем не только семейству Виллани, но и самим хозяевам: оккупационные войска потребовали освободить дом для размещения в нем офицеров. И прежде чем Маттиа попыталась обсудить вариант о переселении теперь уже к Виллани в Поццуоли, те рано утром выскользнули из квартиры и направились прямо в оставленный город. Общественный транспорт из-за разбитых дорог и разбомбленных вагонов не ходил, поэтому весь путь до дома, а это больше двадцати километров, пришлось пройти пешком.

"Дорога на Поццуоли была забита возвращающимися жителями, и каждый тащил на себе какой-то скарб или вез на колясках и других приспособлениях на колесах, — вспоминала впоследствии Софи. — Сама дорога была в ужасном состоянии, постоянно встречались воронки от разорвавшихся бомб. Люди часто натыкались друг на друга, коляски ломались и блокировали проходы, то и дело кто-нибудь проваливался в воронку, кругом раздавались ругань взрослых и плач детей, нередко происходили и кулачные стычки, порой, правда, слышались и радостные голоса встретившихся родственников или знакомых; по сторонам дороги сидели, отдыхая, изнеможенные люди. Но, несмотря на все, я была в приподнятом настроении — ведь мы возвращались домой".

К ночи Виллани добрались до пригорода Поццуоли. Хотя они устали, но, глядя на разрушенные дома на улицах родного города, они прибавили шагу, испытывая невольный страх найти на месте своего дома одни развалины.

К счастью, дом № 5 на улице Сольфатара в целом сохранился, хотя крыша провисла, окна были выбиты, а внутри из-за обрушившегося потолка, разбитых стен и поломанной мебели царил хаос. Во время войны, как известно, стройматериалы достать еще труднее, чем еду. Поэтому о ремонте не могло быть и речи. Оставалось разгрести мусор, навести порядок, закрыть окна тем, что подвернулось под руку, и благодарить бога, что у них есть хотя бы такое жилище, иначе пришлось бы ночевать под открытым небом в специальном лагере для бездомных.

Все члены семьи Виллани вернулись из Неаполя настолько завшивленными, что ни тщательные умывания, ни горячая вода, ни обработка дезинфицирующими средствами не помогали быстро справиться с паразитами, гнездившимися в голове, на теле и в одежде. София так сильно страдала от невыносимого зуда, что и годы спустя при воспоминании об этих днях ей хотелось чесаться.

Она к тому же умудрилась в Неаполе подхватить чесотку. Военнослужащие американской армии выдавали местным жителям дезинфицирующее средство на основе ДДТ, но оно оказывало слабое действие на этих крошечных тварей. Армейскому врачу пришлось выписать девочке более сильное лекарство — серную мазь. В тот день, когда доктор объявил, что она полностью здорова, Софии подумалось, что вот теперь война закончилась, хотя на самом деле до победы еще очень далеко. Снова начинались бомбежки, приходилось по ночам бежать спасаться в железнодорожный туннель.

19 марта, казалось, наступившему относительному покою пришел конец, и причиной этого была вовсе не война. Возле Помпей произошло извержение Везувия, ночными потоками воздуха огромная темная туча пепла поднялась более чем на десять километров и закрыла небо над всем Неаполитанским заливом. К утру следующего дня Неаполь, Поццуоли и острова Капри и Искья покрылись слоем вулканического пепла в несколько сантиметров. Часть городка Сан-Себастьяно, расположенного недалеко от Везувия, сгорела под толстым слоем огненной лавы.

В Поццуоли началась паника, жители боялись, что извержение Везувия вызовет цепную реакцию, в результате которой пробудится Сольфатара, вулкан, расположенный недалеко от дороги, возле которой жила семья Виллани, тогда их постигнет незавидная участь. Все в Поццуоли истово молились, прося святого Януария заступиться, и, возможно, он сотворил чудо — спустя пять дней Везувий начал остывать.

Продовольствие, поставляемое союзниками, как правило, поступало на черный рынок. Весь разбомбленный район вокруг Неаполя представлял собой кишащий отстойник бедных, голодных и бездомных людей, которые пытались выжить в этих условиях, надеясь только на себя. Многим женщинам пришлось стать проститутками, обслуживающими военнослужащих союзных войск, расквартированных в Неаполе и его окрестностях.

В сентябре 1944 года Софии исполнилось десять лет. Для своего возраста она была слишком высокой для bambina (девочки), однако пройдет еще два или три года, прежде чем она сможет называться ragazza (девушкой). Однако внутренне она взрослела очень быстро. "Когда мы вернулись из Неаполя в Поццуоли, опыт последних месяцев очень изменил ее. Детство закончилось", — вспоминала впоследствии ее тетя Дора.

После того как София превратилась в знаменитую кинозвезду Софи Лорен, начали распространяться слухи, что во время войны она была проституткой. Софи всегда отвергала подобные измышления. Когда писатель Рекс Рид в 1976 году брал у нее интервью, он затронул этот щекотливый вопрос. Глаза актрисы засверкали от гнева, и она заявила: "Это типичные сплетни, которые разносят мои недоброжелатели. В 1944 году, когда пришли американцы, мне было всего десять лет. В то время я была достаточно большим ребенком, но не настолько, как обо мне иногда говорят".

Не раз также утверждалось, что и ее мать занималась проституцией. Ромильда Виллани в свои тридцать с небольшим все еще походила на Грету Гарбо. Говорили, что она торговала собой в Неаполе, обслуживая то немцев, то союзников, когда власть в городе менялась. В разоренной войной Италии тысячам итальянских женщин приходилось идти на это, чтобы прокормить своих детей. Всю правду о поведении Ромильды Виллани в те годы мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Но так или иначе, кто из нас может винить ее?

По словам Софи Лорен, ее мать действительно занималась тем, что развлекала военнослужащих союзных войск, но в рамках приличия. В Поццуоли квартировало много американских солдат, офицеров и матросов, однако в городе было очень мало мест, где они могли отдохнуть и расслабиться от тягот военной службы. Когда Ромильда начала играть на пианино в небольшом кафе-баре и приобрела известность своими выступлениями, у бабушки Луизы возникла блестящая идея — превратить семейную гостиную, которой они практически не пользовались, в своеобразный клуб. У Марии — к тому времени ей исполнилось шесть лет — был хороший голосок. Бабушка посчитала, что пение ребенка дополнит игру мамы на пианино. София, более робкая, чем младшая сестра, боялась выступать на публике, поэтому помогала бабушке и тете разносить гостям ликер и убирать гостиную после выступления.

В семье появились деньги, за которые на черном рынке можно было купить чистый спирт, бренди и сахар. Из этих ингредиентов бабушка Луиза делала домашний коктейль, состоявший на 75 процентов из воды и на вкус британцев и американцев излишне сладкий. Луиза также вошла в долю с одним фермером, который делал домашнее вино, его тоже продавали на вечеринке в клубе.