Борис Соколов - Истребленные маршалы

22 февраля 1939 года Егоров предстал перед Военной коллегией Верховного Суда. Александра Ильича приговорили к расстрелу. Его вина в приговоре определялась следующим образом: «Егоров признан виновным в том, что он, с двурушнической целью вступив в компартию, в 1919 году, установил преступные связи ч: Каменевым С.С. и Лебедевым П.П. (с главкомом и начальником Штаба Красной Армии. — Б.С. ), а также с Троцким, по заданию которого пытался сорвать выполнение плана Сталина по разгрому Деникина. В 1920 году подготавливал террористический акт в отношении Сталина. В 1928 году, установив антисоветские связи с Рыковым и Бубновым, по их заданию создал в РККА антисоветскую террористическую организацию правых. В последующие годы Егоров установил контакт по антисоветской работе с Тухачевским и Гамарником. В 1931 году, находясь на учебе в Германии, установил шпионские связи с германским генеральным штабом, а в 1934 году, по заданию Рыкова, стал шпионом польской разведки».

Здесь — стандартный «джентльменский набор» обвинений: заговор, подготовка покушения на вождя, шпионаж в пользу потенциальных противников — Польши и Германии, благо, что жену Егорова еще раньше объявили польской шпионкой, а сам он побывал в Германии. Вот китайским шпионом Александра Ильича делать не стали, хоть и был он военным атташе при гоминьдановском правительстве. И вполне понятно, почему. Ведь в конце 30-х Чан Кайши оказался советским союзником против Японии, и делать казнимых военных мнимыми агентами китайской разведки Сталину было без надобности.

Оригинальным же пунктом обвинения Егорова был план разгрома Деникина. Теперь Александр Ильич не только перестал быть соавтором и исполнителем этого плана, но вообще превратился в злостного саботажника, пытавшегося не допустить реализации гениального сталинского замысла. Так Иосиф Виссарионович отомстил Егорову за неосторожную похвальбу перед Щаденко и Хрулевым. Что же касается «двурушнического вступления в партию», конечно, к большевикам Александр Ильич присоединился не по идейным, а по карьерным соображениям. Но разве подавляющее большинство членов компартии не были движимы теми же самыми карьерными мотивами? Даже Ленин и Сталин, в сущности, рассматривали партию как средство захвата власти, надеясь занять в новом государстве главную роль.

Егорова расстреляли 23 февраля 1939 года, в 21-ю годовщину создания Красной Армии, в рядах которой маршал находился с первого дня. Реабилитировали его 14 марта 1956 года той же самой Военной коллегией Верховного Суда СССР, теперь отменившей смертный приговор «по вновь открывшимся обстоятельствам» и прекратившей дело «за отсутствием состава преступления».

По точному определению В.Н. Рапопорта и Ю.А. Геллера, маршал Егоров — это «человек, в натуре которого было больше от чиновника, чем от полководца». Можно сказать, что, в отличие от Тухачевского, гибель Егорова была случайностью. Если бы держал Александр Ильич язык за зубами, не сетовал бы в компании не слишком надежных друзей на неправильное освещение роли Сталина и своей собственной, вряд ли доносам против него был бы дан ход. Сомневаюсь, что Александр Ильич оказался бы на высоте в годы Великой Отечественной войны. Его могла ожидать почетная отставка с назначением на малозначительную должность. Но такого счастливого финала судьба Егорову не отпустила.

Сергей Александрович Худяков — самый неизвестный из истребленных маршалов. До сих пор о нем не написано ни одной книги. А между тем жизнь маршала авиации таит немало загадок. Начать с того, что его подлинные фамилия, имя и отчество совсем другие. При рождении будущего маршала звали Арменак Артемович Ханферянц. Он появился на свет в 1902 году в селе Мец-Гаглар в Нагорном Карабахе. В 1915 году отец Арменака погиб на фронте, а вскоре умерла и мать. Чтобы не помереть с голоду, подросток пошел подручным в рыболовецкую артель, базировавшуюся на полуострове Сара в Каспийском море, а через несколько месяцев перебрался на Бакинские нефтепромыслы, где трудился чернорабочим.

Что делал Арменак Ханферянц в революционном 1917 году, достоверно неизвестно, как и многое другое в его биографии. А в 1918 году мы видим юного уроженца глухого карабахского села в рядах одного из отрядов, обороняющих Баку от наступающих на город турецких войск. После ареста маршала обвинили в том, что отряд этот был дашнакский. Он, однако, это отрицал и на следствии, как и во всех автобиографиях, настаивал, что отряд был красногвардейский, сражавшийся за Бакинскую коммуну во главе с 26 легендарными комиссарами. Потом этот отряд влился в полк Григория Константиновича Петрова, военного комиссара Бакинского района, расстрелянного под Красно-водском вместе с другими бакинскими комиссарами в сентябре 18-го года. Незадолго до захвата Баку турками отряд, в котором служил Ханферянц, эвакуировался в Астрахань. Перед этим он был разоружен захватившим власть в городе эсеро-меньшевистским правительством. По словам единственного на сегодня биографа Худякова генерал-майора Ашота Вагаршаковича Казарьяна, по пути пароход был обстрелян английскими военными судами и поврежден. Арменак оказался в воде и стал тонуть. Его спас товарищ по роте Сергей Худяков. Вместе они добрались до Астрахани, где были зачислены в ряды 289-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии Красной Армии, сформированного из бывших бойцов отряда Петрова. Худяков стал командиром отряда конных разведчиков, а Ханферянц — его заместителем. В 1919 году во время одного из боев с деникинцами команда разведчиков оказалась в окружении. Худяков был смертельно ранен. А.В. Казарьян так передает его последние слова, обращенные к другу Арменаку: «Надень мою коммунарку (кожаный картуз. — Б.С. ), браток, и веди отряд вперед. Пусть враги думают, что я жив». После этого разведчики во главе с Ханферянцом прорвались к своим. В память о друге Арменак взял не только коммунарку, но и фамилию, имя и отчество и превратился в Сергея Александровича Худякова. Возможно, об этом бое, где погиб настоящий Худяков, Ханферянц-Худяков рассказал в автобиографии 1940 года. Там написано, что в апреле 1919 года он попал в плен к белым, но через семь дней ему удалось бежать вместе с другими разведчиками. Не исключено, что смена фамилии каким-то образом связана с этим коротким пребыванием в плену. Во всяком случае, будущий маршал никогда не скрывал, что его первоначальная фамилия — Ханферянц, так что вряд ли перемена имени была связана со стремлением утаить какие-то неблаговидные факты биографии.

Интересно, что наш герой унаследовал не только паспорт друга, но и его короткую биографию. С тех пор во всех энциклопедиях писали, что маршал авиации Сергей Александрович Худяков родился 7 января 1902 года (а по старому стилю - 25 декабря 1901 года) в городе Вольске Саратовской губернии в семье железнодорожника и в 1916 году окончил городское начальное училище. В действительности отец маршала Артем Ханферянц был бедным крестьянином, и вообще сомнительно, что до революции образование Арменака пошло дальше церковно-приходской школы. Ведь уже с 15 лет он вынужден был сам добывать средства к существованию. Трудно также сказать, действительно ли Арменак Ханферянц родился 7 января 1902 года или это — дата рождения его друга Худякова. Вместе с его паспортом Арменак обрел и столь ценимое при Советской власти пролетарское происхождение, и достаточно высокий образовательный ценз — курс городского начального училища давал полное среднее образование, которого у паренька из Мец-Гаглара, очевидно, не было.