Роберт Шёнберг - Мистер Капоне [litres]

Томпсон предложил делать инвестиции в его грандиозный проект. Буксир тянул «Большого Билла» по Чикагскому санитарно-судовому каналу (по пути Томпсон произносил громкие агитационные речи), перед Новым Орлеаном он перебрался на обыкновенное пассажирское судно и вернулся в Чикаго. К большому сожалению Томпсона, общественность от участия в проекте уклонилась: никто не дал ни цента.

Никто не сомневался, что Томпсон снова будет избран мэром Чикаго. Он полностью порвал с Фредом Лундином, который спонсировал нового кандидата, доктора Джона Дилла Робертсона, гениального шарлатана. В 1915 году, несмотря на недовольство общественности, мэр Томпсон назначил Робертсона комиссаром здравоохранения Чикаго. 6 апреля 1926 года, за год до выборов, Томпсон уничтожил политического противника во время мероприятия, получившего название «крысиное шоу». Оно прошло днем в театре «Корт» в Чикаго Луп.

Томпсон показал зрителям двух больших серых крыс, которых представил как Фреда Лундина и Старого Дока Робертсона. «С левой стороны находится Док, – пояснил он ошарашенной аудитории. – Скажу по секрету, он не принимал ванну лет двадцать. – Одарив публику фирменной улыбкой вечного мальчика, Томпсон обратился к правой клетке: – Фред, позволь кое-что спросить. Разве я не был твоим лучшим другом? Ну, ну, не опускай так голову. Не правда ли, что я специально вернулся домой из Гонолулу, чтобы вытащить тебя из тюрьмы? Хотя какой благодарности можно ожидать от крыс?

Помнишь, Док, – Томпсон снова повернулся к левой клетке, – как тысячи граждан протестовали против твоего назначения комиссаром здравоохранения? Я встал на твою защиту! Сейчас я называю крысами тебя и Лундина!»

Робертсон не стал участвовать в праймериз 1927 года.

В апреле Томпсону предстояло столкнуться с действующим мэром Девером. Девер не хотел баллотироваться еще раз, но был нужен демократам, чтобы остановить Томпсона.

Избирательная кампания Большого Билла шокировала всю страну. «Каким-то невероятным образом, – восхищалась The New York Times – он объявил короля Георга V злейшим врагом Соединенных Штатов!» Томпсон критиковал начальника Департамента образования в администрации Девера, назвав его «подсадной уткой короля Георга и лидером заговора, направленного на подрыв патриотизма у чикагских школьников». Томпсона несло дальше: «Не удивлюсь, – заявил он, – король прилагал усилия, чтобы в нашей стране не прошел Закон Волстеда. Он хотел, чтобы английские производители алкогольной продукции заработали состояния на продаже нам контрабандного алкоголя! Но ваш Ковбой Билл придет на помощь. Если Георг осмелится появиться в Чикаго, я лично пущу ему кровь из носа!»

Девер отвечал: «Я пытаюсь заставить оппонента говорить о конкретных проблемах. Задаю вопросы и получаю единственный ответ – Америка всегда на первом месте. Как я могу оппонировать человеку с такими мозгами? Что творится в его голове? При чем здесь король Георг?» В этом, как утверждал один из сторонников Томпсона, и была проблема Девера. Газета Star, издававшаяся в Пеории, писала: «Билл знал электорат лучше, чем его оппоненты…»

Больше всего Деверу в отношениях с электоратом мешала настойчивость в попытках обеспечить соблюдение сухого закона. Результаты его деятельности не вызывали симпатий ни у «сухих», ни у «мокрых». Сторонники Девера противопоставляли громогласным лозунгам Томпсона вопросы, обращенные к избирателям: хотят ли они жить в обществе, где дети смогут посещать «чистые, спокойные школы, дающие качественное образование», при администрации, не склонной к разжиганию скандалов.

Его кампания действовала под лозунгом «Девер и порядочность», но, как прокомментировал один старый политик, «кого, черт возьми, интересует порядочность?».

Для Капоне и других главарей банд имела значение только одна проблема. Большой Билл с гордостью говорил о собственной избирательной кампании: «Даже Атлантический океан не такой мокрый».

Под пристальным вниманием Девера полиция была вынуждена закрывать тысячи питейных заведений. «Когда меня изберут мэром, – говорил Томпсон, – мы не только откроем эти места, но и еще десять тысяч новых. Я вышвырну со службы любого полицейского в Чикаго, который пересечет порог чьего-либо дома или коммерческого предприятия без ордера. Ни один коп не вторгнется в ваш дом, чтобы провести незаконный обыск».

В офисе в Metropole Капоне повесил портрет Большого Билла рядом с портретами Вашингтона и Линкольна. Люди Аля собрали на кампанию Томпсона по $40 с заведений, в которых не было игровых автоматов, и по $250 с тех, которым повезло больше.

Дэниел Серрителла, близкий друг Капоне, пожертвовал много денег для поддержки избирательной кампании. Он стал главным инспектором тюрем в администрации Томпсона.

В общей сложности, Капоне пожертвовал в избирательную кампанию не менее $100 000, хотя Фрэнк Дж. Леш, глава Чикагской комиссии по борьбе с преступностью в администрации Девера, полагал, что сумма может составлять $260 000. Суперсутенер Джек Зута внес $50 000 наличными, сказав: «Самое важное на рыбалке – крючок, леска и грузило, а Большой Билл – и первое, и второе, и третье».

Босс демократов Бреннан съязвил, что все городские хулиганы горой стоят за Томпсона. Он обратил замечание себе на пользу, называя аудиторию товарищами по хулиганству. Однажды вечером Томпсон и Кроу вышли из гостиницы Sherman и обнаружили, что шины на их автомобилях проколоты. Кроу сказал: «Благопристойные сторонники Девера весьма грубо отнеслись к нам, хулиганам, стоящим за Томпсоном. Полагаю, это дело рук какого-нибудь аристократа из Золотого берега, вооруженного зонтом-тростью с заостренным наконечником».

Когда головорезы Норд-Сайда, подавив сопротивление сторожа, разгромили офис одного из олдерменов Девера в сорок втором округе, шеф полиции Коллинз приказал своим людям провести основательную зачистку лидеров северян. За день до выборов, 5 апреля 1927 года, отряд полицейских остановил Винсента Друччи с двумя спутниками на выходе из отеля Bellaire.

Отрядом руководил Даниэль Хили, еще в начале двадцатых годов пристреливший грабителя и однажды стрелявший в Джо Салтиса. Он сцепился с Друччи почти мгновенно.

Гангстер, которого Хили держал за руку, проклинал детектива на чем свет стоит. В результате Даниэль влепил Друччи хорошую оплеуху и, вынув револьвер, пригрозил: «Назови меня так еще раз».

Хили повез гангстера в суд для слушания habeas corpus [106] Habeas corpus ( юр .) – доставка задержанного лица в суд с доказательствами законности задержания. . Потасовка продолжилась прямо в служебном автомобиле. В рапорте Хили начальству (скорее всего, рапорт был несколько переработан прессой) говорилось: «Когда Друччи посадили в машину, он сказал: «Я тебя… [нецензурн. выражение]! Буду ждать на пороге твоего дома!» Я приказал заткнуться, на что Друччи ответил: «Давай, медведь, продолжай и не сомневайся, я смогу все исправить». Я снова приказал замолчать, однако Друччи заорал: «Вот уберешь ствол, и я из тебя душу выбью».