Том Шон - Тарантино [От криминального до омерзительного: все грани режиссера]

«Это было как такая старая ветхая затея, – сказал Тарантино, – и единственный способ освежить ее – это вдохнуть в нее реальную жизнь. Этого могло не произойти как в прошлый раз, так и в этот. Вся идея, вся история построена вокруг события, и ты думаешь, что сейчас отправишься в это путешествие, но тут «Бум!», – все закончилось».

Это была довольно сомнительная идея – один поворот влево, который оставляет зрителей с пустыми руками и просит их находить эту пустоту смешной.

Фильм бы мог помочь Тарантино избежать ожиданий, нависших над ним после выхода «Криминального чтива», и вернуть ему тот дух товарищества, которым он наслаждался, когда работал в видеоархиве, но съемки показали, что это только мечты. Андерс не смогла удержаться и отметила, что декорации Тарантино были в несколько раз больше, чем у всех остальных вместе взятых. «Все наши комнаты могли бы поместиться в его одну, – сказала она, – это было метафорой того, что происходило».

Споря о том, кто будет режиссировать финальную сцену, которая идет после титров, Тарантино сказал Андерс: «Ты постоянно говоришь, что мы как рок-группа, как Битлз, в которой все пререкаются: «Нет, я хочу петь основную партию, нет, я хочу петь», а потом просто записывают одну песню и разваливаются».

Андерс ответила: «Есть другой тип таких групп, которые записывают один хит и исчезают, как Buckinghams, где все целуют друг другу задницы».

«Тогда сейчас я хочу, чтобы мы сдвинулись больше в сторону задницо-целовательной модели», – парировал Тарантино.

«Ага, до тех пор, пока целуют твою задницу», – сказала Андерс.

Съемки «Четырех комнат» завершились прямо перед Рождеством 1994 года. Монтаж длился до 9 марта. Боб и Харви Вайнштейны стояли на страже, чтобы убедиться, что грубый монтаж больше чем на два часа порежут на 90-минутную версию. «Они не могли порезать часть Роберта; она была как разворот журнала комиксов, – сказал Рокуэлл, – Квентин снял свою длинными кадрами, поэтому ее трудно было порезать. Так что весь удар пришелся на нас с Эллисон».

Позже Рокуэлл объяснил суть спора. «Я сказал Бобу и Харви: «Ну хорошо, все собираются немного сократить фильм, так?» И Харви с Бобом сломались и сказали: «Кто скажет Квентину, что его часть надо сократить?» Харви сказал: «Ну, я сказал ему, что Алекс вырезает что-то, и тогда он начал думать, что может добавить минуты к своей комнате». В конце концов Рокуэллу принадлежит самая короткая часть, за ним следует Андерс, Тарантино и потом Родригес. Miramax оказался намеренно застенчивым с новым фильмом, минуя все кинофестивали, кроме Торонто, перед тем, как наконец выпустить фильм 25 декабря 1995 года – дата, доказанная публикацией рецензий.

«Это можно рассматривать как акт милосердия, потому что чем меньше говорят об этом абсолютно неудачном профессиональном фиаско, тем лучше», – написала Жанет Маслин в New York Times.

«В рейтинге «Красного гида Мишлен» одна история обозначалась бы как полезная поездка («Нарушители спокойствия»), а другая – то, что лучше объехать стороной («Человек из Голливуда»), – сказал Роберт Эберт, – сюжетная линия, как и полагается, тарантиновская, но хронометраж отсутствует (кроме одного ключевого кадра), и диалог совершенно нечеткий».

«Мне нравилось гулять, погруженным в свои мысли, но я не могу делать это сейчас. Если бы я каждую ночь пытался снять девушку, это был бы величайший дар в мире, но я не пытаюсь».

Фильм показывали несколько недель, затем он быстро исчез, это изворотливое ухищрение оказалось совершенно неспособным противостоять объему ожиданий от режиссера «Криминального чтива». Они только дополнились критикой и негативными реакциями. «Тарантиновский». В рецензиях не говорилось ничего плохого о нем, так же как и о его репутации.

«Я стал именем нарицательным еще до того, как я думал, что собираюсь им стать, – отметил режиссер, – мне нравилось гулять, погруженным в свои мысли, но я не могу делать это сейчас. Если бы я каждую ночь пытался снять девушку, это был бы величайший дар в мире, но я не пытаюсь». Он читал такие фразы, как «опасно излишне разрекламированный Квентин Тарантино» и думал: «Это ты сам, ублюдок, излишне разрекламировал меня».

Кроме эпизода «Материнство» из сериала «Скорая помощь» Тарантино ничего не делал год, пытаясь найти убежище от давления, следующего за «Криминальным чтивом», выступая на шоу Saturday Night Live, появляясь на ток-шоу и в сериях «Симпсонов». Ему предложили снять фильмы «Скорость» и «Люди в черном», но он отказался от обоих. Он занимался редактированием сценария для «Багрового прилива» Тони Скотта («Вы можете узнать, что там принадлежит моему перу: это дерьмо про комиксы и туалетный юмор из «Стар Трека») и неуказанным в титрах переписыванием сценария Джулии Суини «Эта кошмарная Пэт», несмотря на то, что только одна его шутка вошла в фильм.

Его величайшим вкладом в мировой кинематограф, пожалуй, стала его поддержка Вонга Карвая, его любовного письма Гонконгу «Чунгкингского экспресса», изданного Rolling Thunder Pictures, отделом распространения Miramax, с которым Харви Вайнштейн дал ему поиграться. «Я просто заплакал», – рассказал он о просмотре фильма, не от того, что фильм был грустным, а потому что «просто был счастлив от того, что этот фильм нравится мне настолько сильно».

Более того, это было действием, которое захватило его. Во время поиска локаций для «Криминального чтива» он протиснулся в камео в романтической комедии 1994 года «Спи со мной» Рори Келли, в которой он использует написанную вместе с Эвери старую зарисовку из времен видеоархива о том, что фильм «Лучший стрелок» является гомосексуальной аллегорией («Они говорят: «нет, иди по гомосексуальному пути, иди по пути гея, хорошо»).

В 1995 году он начал встречаться с Мирой Сорвино, которая выиграла «Оскар» в один год с ним. Когда он проводил время с актрисой и ее отцом, тоже актером, Полом, семейный разговор за столиком оживлял «старые мечты и желания из времен, когда я был маленьким мальчиком». Пара сыграла вместе в фильме «Дестини включает радио», где Тарантино сыграл Джонни Дестини, вежливого, пощелкивающего пальцами бога-притворщика, который иногда возникает, чтобы напомнить персонажам о том, что они живут в городе «безграничных возможностей». Как и в большинстве своих ролей, он играл не столько персонажа, сколько ведущего церемонии: Квентин Тарантино, святой покровитель независимого кино, модный орнамент, с помощью которого создатели фильмов могли заявить о своих эстетических амбициях. Одним из его новых друзей того периода стал Стивен Спилберг, который сказал ему: «Ты как кинематографический сказочник».

За этим последовали камео в «Любить кого-то» Рокуэлла, где он играет бармена; в «Руки вверх» Вирджинии Тевене, торговца запрещенными товарами, который влюбляется в женщину, связанную с БДСМ, и в «Отчаянном» Родригеса, наркокурьера, произносящего длинный монолог о мочеиспускании в стакан перед тем, как его застрелят.