Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Генерал-майор П. А. Половцов в своих воспоминаниях утверждал существование военного заговора во главе с Гучковым. «Существовал заговор. Предполагалось уговорить царя поочередно приводить гвардейские кавалерийские полки в столицу на отдых и для поддержания порядка, а затем выманить царя из Ставки и, при помощи кавалергардов, совершить дворцовый переворот, добившись отречения в пользу цесаревича и регентства. Все это должно было произойти в середине марта» 1917 г. [1098] Половцов П. А . Дни затмения. Записки главнокомандующего войсками Петроградского военного округа. М.; Берлин, 2016. С. 34. С 6 декабря 1916 г. командиром Кавалергардского полка был Николай Николаевич Шипов, родной племянник Д. Н. Шипова, отошедшего от политических дел бывшего лидера кадетов и управляющего сахарных заводов миллионеров Терещенко.

Рассказ Половцова можно было бы считать преувеличением, если бы не неожиданное и несвязанное подтверждение его в воспоминаниях великого князя Александра Михайловича. В феврале 1917 г., незадолго до последнего отъезда императора из столицы в Ставку, автор мемуаров встречался с императором Николаем II, убеждая принять срочные меры по предотвращению бунта Петроградского гарнизона, но царь недооценивал опасность ситуации. Александр Михайлович пишет: «Я спросил у военного начальства, собирается ли оно вызывать с фронта надежные части? Мне ответили, что ожидается прибытие с фронта тринадцати гвардейских кавалерийских полков. Позднее я узнал, что изменники, сидевшие в Ставке, под влиянием лидеров Государственной думы, осмелились этот приказ Государя отменить» [1099] Александр Михайлович, великий князь. Воспоминания. М., 2001. С. 269, 271. . Информация получает свое подтверждение и уточнение в мемуарах директора департамента полиции Васильева. По его словам, император, по совету министра внутренних дел Протопопова и после консультации с начальником военного округа Хабаловым, приказал передислоцировать в Петроград 4 гвардейских кавалерийских полка [1100] Васильев А. Т . Указ. соч. С. 469. .

Наиболее подробное описание этого сюжета присутствует в показаниях министра А. Д. Протопопова. «В половине февраля царь с неудовольствием сообщил мне, что он приказал ген. В. И. Гурко прислать в Петроград Петергофский уланский полк и казаков, но Гурко не выслал указанных частей, а командировал другие, в том числе моряков 2‐го гвардейского экипажа (моряки считались революционно настроенными; они при призыве пополнялись из фабричной и мастеровой среды). Я ответил царю, что моряки, действительно присланы неудачно, и я считаю полезным увеличение числа лишь благонадежных частей войск в Петрограде, но не удивлен ослушанием ген. Гурко; думаю, что царь пожелает настоять на исполнении своего приказа. Царь сказал: «Да, конечно!» [1101] Падение царского режима. Т. 4. Л., 1925. С. 93. . Генерал от кавалерии Василий Гурко в связи с болезнью М. В. Алексеева с 11 ноября 1916 до 17 февраля 1917 гг. исполнял обязанности начальника штаба Ставки. Рассказ Протопопова не противоречит, а лишь дополняет более краткие сведения А. Т. Васильева и великого князя Александра Михайловича.

Несмотря тот факт, что Гурко задолго до войны был лидером известного кружка «младотурок», дать однозначную оценку мотивации его отказа выполнить прямой царский приказ затруднительно.

Приведенные воспоминания однозначно говорят лишь о том, что части гвардейской кавалерии предполагалось использовать в случае революции в Петрограде. Возможно одни силы видели в них последнюю опору монархии, другие наоборот оружие против нее.

Не вызывает сомнений, что кто-то подсказал императору идею переброски гвардейской кавалерии. Впрочем, если утверждения Половцова верны, следует отметить, что условные заговорщики предполагали перебросить в столицу не весь гвардейский кавалерийский корпус, которым командовал искренне преданный царю генерал от кавалерии Гусейн Хан Нахичеванский, а именно по отдельности некоторые полки, те, в которых была проведена политическая работа среди офицерского состава. 28 января 1917 г.

Николай II встречался с Хан Нахичеванским и новым военным министром генералом М. А. Беляевым в Царском Селе [1102] Дневники и документы из личного архива Николая II. Воспоминания. Мемуары. Минск, 2003. С. 16. . Переброска гвардейской кавалерии в столицу с большой долей вероятности могла на встрече обсуждаться. Принятое решение переводить в Петроград весь корпус, наоборот, нарушало планы заговорщиков. После окончания Владимир-Волынской операции в октябре 1916 г. корпус находился в резерве в районе Ровно, и его вполне реально было перебросить в столицу.

Интересные воспоминания об умонастроениях Алексеева накануне Февральской революции оставил бывший жандармский генерал Д. А. Правиков, встречавшийся с начальником Ставки 14 февраля 1917 г. в Курске по долгу службы. После официального обсуждения безопасности на железных дорогах генералы уединились в железнодорожном вагоне для обсуждения политической ситуации в стране. Алексеев не только выражал крайнее разочарование персоной царя и монархией в принципе, но был уверен в том, что революция произойдет в ближайшее время. Когда жандарм Правиков предположил, что революция возможна через три месяца, начштаба парировал: «Многое может измениться боюсь, что раньше» [1103] ГА РФ. Ф.Р5856. Оп. 1. Д. 325. Л. 4. . Из беседы явствовало, что Алексеев был мало осведомлен о политической деятельности общественных организаций, будучи близко знаком лишь с Г. Е. Львовым и М. В. Челноковым. Он подробно расспрашивал о работе общественных организаций, их возможностях и силе влияния, одобряя созыв Государственной думы. Обсуждая необходимые кадровые перестановки в стране, в том числе замену министра внутренних дел А. Д. Протопопова на графа П. Н. Игнатьева, генерал сильно волновался. Правиков напрямую предложил ему спасти государственный строй, предотвратить революцию и взять ответственность на себя. Алексеев отказал на повышенных тонах, мотивировав это разочарованием в императоре: «Что я могу сделать? Поймите – ведь Вы знаете государя» [1104] Там же. «Ведь мы знаете» – так в тексте. – Прим. В. Х.-Г. .

Гучков «обрабатывал» не только Алексеева. В момент его болезни и лечения в Крыму обязанности начальника Штаба Верховного главнокомандующего исполнял уже известный генерал В. И. Гурко. Строго говоря, именно он не выполнил приказ императора о переброски в столицу гвардейской кавалерии. По данным столичной охранки, в 20‐х числах января 1917 г. он лично приезжал к Гучкову на квартиру в Петроград и пробыл у него более трех часов [1105] Там же. Ф. 102. Оп. ОО‐1913. Д. 144. Л. 167. . Сам факт, безусловно, ничего не доказывает, но дает повод для размышления. То, что второй после императора человек в армии, ведущей мировую войну, находит время приехать в столицу и провести вечер у оппозиционного политика, вряд ли можно объяснить исключительно их знакомством по давно распавшемуся кружку «младотурков».