Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Командиром корпуса жандармов графом Д. Н. Татищевым была произведена проверка жандармских подразделений в Москве. Если состояние ЖПУЖД, ГЖУ и жандармского дивизиона получило высокие оценки, то содержание эвакуированных частей было крайне неудовлетворительным. Так, проверка Варшавского жандармского дивизиона, на службе в котором состояло 10 офицеров, 372 строевых нижних чина и 75 прочих, выявила многочисленные нарушения. Жандармы были рассредоточены по двум казармам – на Ходынском поле и на Петроградском шоссе.

Первые представляли собой бывшие частные беговые конюшни, ветхое деревянное здание с низкими потолками. Нары для нижних чинов были двухъярусными, частично трехъярусными. Свободных проходов между нарами не было, все углы были буквально завалены солдатскими вещами, воздух в помещениях стоял несвежий. Карабины и сабли также были свалены по углам. Новые казармы на Петроградском шоссе только обустраивались, но и они не отличались простором и удобством [1145] Там же. Ф. 97. Оп. 4. Д. 101. Лл. 329–330. . Татищев отметил, что у чинов сохранялась хорошая воинская выучка, но потребовал как можно скорее привести дивизион в нормальное состояние.

В Петроград на усиление было направлено бывшее Варшавское ЖПУЖД. Калишское и Петроковское ГЖУ разместились в Смоленске. Остальные эвакуированные жандармские управления в крупных губернских центрах Центральной России – Курске, Ярославле, Калуге, Рязани, Пскове [1146] Там же. Ф. 110. Оп. 19. Д. 205. Л. 1об. . Три жандармские крепостные команды забрали в свое подчинение военные: Гродненская подчинялась штабу 1‐й армии, Ковенская – штабу 10‐й армии, Особая (Ивангородская) – производителю работ военного строительства в Минске генерал-майору В. К. Фельдту [1147] Там же. Ф. 97. Оп. 4. Д. 102. Л. 118. . Фактически эти три подразделения были изъяты из подчинения МВД и не могли быть задействованы для поддержания порядка в случае революционных выступлений.

В наибольшей степени силы жандармерии были сконцентрированы в Московской и ближайших к ней губерниях, но не в Петрограде. Причина этого может заключаться в том, что столица относилась к театру военных действий, и применение сил жандармерии здесь зависело от подчинявшегося командующему Северным фронтом начальнику гарнизона. В то же время расквартированные в Москве части жандармерии и полиции находились полностью в руках МВД. Но было ли такое решение рациональным? Возможно, сказалась перенасыщенность Петрограда воинскими, в основном запасными, соединениями, а также представление о Москве, как о центре и рассаднике активного неповиновения: опыт боев на Пресне во время Первой русской революции и немецкий погром 1915 г. также давали знать о себе.

Проблема военно-полицейского двоевластия в Петрограде неоднократно обсуждалась на самом высоком уровне и выносилась на рассмотрение императора. Еще в июле 1915 г. председатель Совета министров И. Л. Горемыкин писал Николаю II, что с введением в столице военного положения в ней прекратится действие Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Иными словами, руководство действиями по охране государственного порядка в городе перейдет к главнокомандующему фронтом, а с министра внутренних дел эта обязанность сложится. Это приводило к изданию военными и полицией не только несогласованных, но зачастую и противоречивых распоряжений. Горемыкин отмечал, что «Петроград состоит на военном положении, что поддержание в нем полного порядка, несомненно, отражается на настроении страны и что все распоряжения, издающееся для столицы, вызывают широкий интерес и приобретают значение руководящего характера для прочих местностей империи» [1148] РГВИА. Ф. 2005. Оп. 1. Д. 70. Л. 60. . 8 июля Николай II согласовал создание в столице Особого комитета под председательством главнокомандующего армией в составе товарища министра внутренних дел, директора департамента полиции, градоначальника, представителей министерств юстиции, двора, торговли и промышленности и других лиц по приглашению главнокомандующего армией. Однако структура не заработала.

Через полгода в декабре 1915 г. – январе 1916 г. был снова поднят вопрос об урегулировании отношений между МВД и начальником Петроградского военного округа. На этот раз двоевластие препятствовало организации нормального снабжения города. Новый глава правительства Б. В. Штюрмер ходатайствовал перед императором с просьбой обязать военных издавать распоряжения по столице только после обсуждения в Совете министров. Николай II наложил резолюцию «Согласен», но дальше слов дело межведомственной координации не ушло [1149] Там же. Лл. 74, 74об. . За безопасность в столице должен был отвечать кто-то один. В итоге по инициативе столичного градоначальника А. П. Балка была создана комиссия под председательством командующего войсками Петроградского военного округа С. С. Хабалова, состоявшая преимущественно из представителей армии и городских властей. Комиссия разрабатывала проект «дислокации войск для совместных их действий с полицейскими частями», и к концу января 1917 г. завершила, не уведомив о проекте ни МВД, ни департамент полиции [1150] Романов К. С . Департамент полиции МВД… С. 225. .

Один из упущенных шансов по предотвращению вооруженного противостояния в случае революции случился в то время, когда Климович был назначен руководителем департамента полиции, формально являясь товарищем министра внутренних дел. 22 марта и 7 апреля 1916 г. в Совете министров обсуждался вопрос об изъятии огнестрельного оружия у населения для нужд армии. Главным инициатором обсуждения было Военное министерство. Дело в том, что ранее реквизиция длинноствольного оружия шла медленно и в форме выкупа у населения. На заседаниях Совмина было принято решение начиная с 1 июля организовать безвозмездное изъятие всего огнестрельного оружия, а не только необходимого войскам. Выполнение решения было поручено чинам полиции и жандармерии в тесном сотрудничестве с военными властями, на что последние охотно шли. Министры рекомендовали МВД и Военному министерству войти в сношение по этому вопросу и разработать четкий алгоритм действий [1151] Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. / 1916 год. М., 2008. С. 150, 151. . Однако, как известно, в полной мере эта инициатива получила воплощение только при советской власти, в первые годы ее существования. Возможность под предлогом обороны государства и вооружения армии лишить потенциально взрывоопасные слои населения, прежде всего рабочих и крестьян, огнестрельного оружия царским МВД была упущена.

Не полагаясь на надежность армейских подразделений, понимая объективную малочисленность сил полиции и жандармерии, в 1916 г. руководство МВД предприняло робкие попытки по восстановлению в стране внутренних войск. Речь шла о проекте организации внутри империи отрядов полицейской стражи. Он был инициирован еще 13 января 1916 г. в записке министра А. Н. Хвостова на имя директора Белецкого. После создания стражи в Галиции, Хвостов приказал сформировать под председательством командира ОКЖ графа Татищева комиссию «для образования внутри России 5 отрядов по 1000 человек с необходимым количеством офицеров и снабженных конными пулеметами» [1152] ГА РФ. Оп. 11. Д. 1003. Л. 2. . Только 19 февраля записка попала в руки Татищева, и внутри жандармского руководства началась работа над проектом. 25 февраля был сформирован состав комиссии. Председательствовал сам командир корпуса жандармов, от штаба в работе участвовали: начальник генерал-майор В. П. Никольский, офицер для поручений при Главном управлении ОКЖ полковник Е. А. Обермиллер, старший адъютант штаба подполковник С. К. Чуйкевич и ротмистр А. М. Каменнов. От департамента полиции в комиссию входили вице-директор К. Д. Кафафов и делопроизводитель действительный статский советник А. А. Волков [1153] Там же. Л. 5. .