Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Впрочем, сами представители промышленности совершенно не стеснялись невыполнения заказов. Такая неаккуратность, граничащая с растратой государственных средств, наблюдалась чуть ли не с момента создания комитетов. 25 июня 1915 г. на торжественном открытии Московского военно-промышленного комитета М. В. Челноков цинично заявил: «Заказы надо давать не в обрез. 100 000 ружей нужно – давайте заказ на 200 000, ибо только в этом случае будет уверенность, что наберется 100 000. Петроград должен давать заказы в гораздо большем количестве, чем это он думает сделать» [1324] ГА РФ. Ф. 63. Оп. 47. Д. 494. Л. 37 . Начальник московской охранки Мартынов отмечал и странное ценообразование в военно-промышленных комитетах. Если механическая секция Московского ВПК по состоянию на 1 октября 1915 г. распределила заказ на изготовление 3,5 млн ручных гранат по цене 1,75 руб. за штуку, то Центральный ВПК заказывал такие же точно гранаты по цене 2 руб. за штуку [1325] Там же. Л. 119. . При сходных объемах заказа дополнительная прибыль заводов-исполнителей заказа, сверх заложенной в контракте, составляла 875 тыс. руб.

Собственно, и знаменитое письмо Гучкова М. В. Алексееву с тотальной критикой работы правительства и военного министерства, подлинность которого является предметом обсуждения, также было запущено в широкие массы через Московский военно-промышленный комитет. Автору данной работы в личном фонде Гучкова среди анонимных писем и писем неустановленных авторов удалось обнаружить оригинал письма Алексееву без первого листа, написанный рукой Гучкова [1326] Там же. Ф. 555. Оп. 1. Д. 1218. . Впервые о его отправке было сказано в московском клубе «Купеческое собрание» на Малой Дмитровке. Вскоре экземпляр письма был передан Гучковым Павлу Павловичу Рябушинскому и его заместителю по Московскому ВПК Сергею Алексеевичу Смирнову. Автор напрягал все усилия, чтобы это письмо попало на фронты действующей армии, через посредство военно-промышленных комитетов, через сочувствующих офицеров запаса и представителей общественных организаций [1327] Там же. Ф. 102. Оп. ОО‐1913. Д. 144. Лл. 145, 146. . Большую надежду с письмом связывал и руководитель рабочей группы ЦВПК К. А. Гвоздев, который прямо утверждал, что доклад будет иметь решающее значение для грядущих политических перемен [1328] Граве Б. Б . Буржуазия накануне Февральской революции. М.; Л., 1927. С. 112. .

Особую опасность представляли вышеупомянутые рабочие группы при военно-промышленных комитетах. Фактически в этих структурах шло общение и тесная, в том числе политическая, работа представителей крупного капитала, государственных чиновников, в том числе военных властей, оппозиционно настроенной общественности и зачастую представителей революционных социалистических партий, включенных в комитеты в качестве делегатов от рабочих. Выборы в них были устроены оригинальным способом: в них участвовали не только рабочие заводов, имевших оборонный заказ, но и представители всех средних и крупных промышленных предприятий того региона, в котором находился военно-промышленный комитет, даже не связанные с армейскими заказами. Например, в выборах представителей от рабочих Петрограда в Центральный комитет участвовало 265 тыс. человек со всех городских фабрик и заводов с численностью не менее 500 рабочих. 27 сентября 1915 г. собралось 200 выдвинутых пролетариями выборщиков, большинство из которых, по недосмотру руководства ЦВПК и благодаря подтасовкам с записками для голосования, получили сторонники пораженческого отношения к войне, в том числе большевики, которые и одержали в итоге победу [1329] ГАРФ Ф. 63. Оп. 47. Д. 494. Лл. 119об., 120. . Только в результате чистой случайности по формальным основаниям итоги выборов были признаны несостоявшимися, были назначены новые, на которых победили социалисты-оборонцы от партий меньшевиков и трудовиков. В Москве в выборах участвовали рабочие 41 крупного предприятия общей численностью около 80 тыс. человек. То есть рабочие группы являлись именно представителями рабочего класса в чистом виде. А. И. Коновалов и П. П. Рябушинский обеспокоились победой большевиков, однако не осознали, что ведут «игру с огнем», ограничившись изменением нормативов представительства выборщиков и личным участием в избирательном процессе для купирования враждебных элементов.

Сохранилась статистика представительства общественности и рабочих в ВПК разных регионов страны на 1916 г. Сведения предоставили 25 из 118 комитетов. Средняя доля представителей рабочих в них составлял 11 % (всего 107 человек), варьируясь от 18,7 до 2,6 % в зависимости от региона. В Московском областном ВПК было 10 рабочих, то есть 13,5 % от общего состава комитета [1330] Представительство общественных групп в военно-промышленных комитетах. Пг., 1916. С. 23–24. . Ударную в политическом отношении силу представляли 16 человек, составлявших рабочие группы Центрального и Петроградского областного военно-промышленных комитетов. Их члены были выбраны от 101 предприятия Петрограда и находились под полным покровительством Гучкова и Коновалова. Именно с их подачи рабочие группы ЦВПК и ПОВПК изначально заняли резко оппозиционную позицию. Под видом заседания номинально крайне малочисленных рабочих групп собиралось иногда по 500 делегатов, среди которых были эсеры, меньшевики, большевики, члены Бунда, представители рабочих профсоюзов, обществ взаимопомощи, рабочих касс [1331] Куликов С. В . Центральный военно-промышленный комитет накануне и в ходе Февральской революции 1917 года // Российская история. 2012. № 1. С. 72. . Даже на предполагавших закрытый характер официальных мероприятиях рабочие страны были представлены незначительно, лишь номинально, в то время как всем руководили петроградские революционные деятели. Например, на совещании областных военно-промышленных комитетов, проходившем 13–15 декабря 1916 г., из 49 человек, подписавших резолюцию рабочей группы, лишь 30 человек были собственно представителями рабочих групп из 12 различных городов империи. Петроград представляло 30 делегатов, из них 15 – рабочую группу ЦВПК, а остальные – социал-демократическую фракцию Государственной думы, различные подпольные ячейки, рабочие коллективы столичных заводов. Из регионов самое большое представительство было у Москвы и Киева – по 3 человека, остальные направили в основном по одному делегату. При этом резолюцию подписывали люди, казалось бы, к оборонной промышленности отношения не имевшие, как, например, представитель харьковской еврейской рабочей столовой [1332] ГА РФ. Ф. 102. Оп. ОО‐1917. Д. 347 ч. 46. .

В своих регулярно публиковавшихся обращениях рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета не ограничивалась исключительно вопросами имущественного и социального положения пролетариата. Ее представители регулярно писали о необходимости введения в России ответственного перед Государственной думой правительства, об изменении всего политического строя, введения всевозможных свобод. Не обходили стороной и «империалистический» характер войны, грубо вторгаясь во внешнеполитические вопросы. Во время визита в мае 1916 г. известного своими социалистическими убеждениями французского министра боеприпасов Альбера Тома в Петроград председатель рабочей группы ЦВПК К. А. Гвоздев передал ему письмо, содержащее тотальную критику российского государства и сомнения в возможности выиграть войну. Правительственный курс Николая II сравнивался в письме с «авантюристской политикой Наполеона III». Антипатриотические воззрения рабочей группы можно охарактеризовать и приведенным отношением к победам русской армии в Галиции. Авторы письма не только не приветствовали успехи на фронте, но осудили их, а равно и всю политику в регионе. Наибольшее возмущение у представителей группы вызвало направление туда «развращенной полиции» и православного духовенства, «которое насильственно стало обращать в православие население, примыкающее к унии», а также закрытие польских и украинско-националистических культурных и общественных заведений [1333] Там же. Оп. ОО‐1916. Д. 347 т. 8. Л. 370об. . Надо отметить, что Тома поддерживал право национальных правительств на военную агрессию и инициативу революционных рабочих всерьез не воспринял. 8 июня на заседании французского Совета министров Тома критически отозвался о русском пролетариате как неорганизованном и отметил, что не смог связаться ни с одним из лидеров русских рабочих [1334] Пуанкаре Р . На службе Франции 1915–1916. Воспоминания. Мемуары. М., 2002. С. 493. . Несмотря на то что текст письма был известен охранке и по нему проводилась доследственная проверка, никаких действенных мер предпринято не было.