Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

По состоянию на осень 1916 г. наибольшее число полицейских было сосредоточено в прифронтовых Минской и Могилевской губерниях – 1681 человек, или 35,5 % от всех эвакуированных. На третьем месте шла Калужская губерния – 484 полицейских, которым там было просто нечем заняться. В Петроград было направлено лишь 312 человек, а в Москву чуть больше – 446 человек [1395] ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316–1916. Д. 50 ч. 1. Лл. 124–125об. . То есть на два крупнейших города, где постоянно происходили выступления, забастовки рабочих, митинги (а в Москве и вовсе знаменитый немецкий погром), было направлено лишь 16 % эвакуированных полицейских. Сложно назвать это решение рациональным и обоснованным. Решая проблемы некомплекта полицейских в отдельных губерниях, куда направлялось в среднем по 20–30 человек, а также создавая некие пункты концентрации полицейских сил в прифронтовой зоне (вероятно, в расчете на возвращение потерянных губерний), МВД оголяло политически значимые центры, в которых, без преувеличения, решалась судьба империи. В феврале 1917 г. в Петрограде не хватало 5 тыс. полицейских чинов, которые были в распоряжении министерства. Но Протопопов пошел не по пути концентрации сил полиции в столицах, а продолжил линию своих предшественников по увеличению штатов, «размазывая» бесценные силы безопасности по бескрайним просторам страны, что лишала его реформу смысла.

Другой серьезной ошибкой было игнорирование руководством политического сыска конкуренции (если не сказать – антагонизма) между чинами полиции и жандармерии. С мест регулярно приходили жалобы, что сотрудники полиции стремились сами раскрывать преступления, принося в жандармское управление итоги своей работы «на блюдечке». На практике это выражалось в противодействии работе наружного наблюдения жандармских управлений. В Тверской губернии дошло до комичного эпизода. Губернатор барон Н.Г. фон Бюнтинг, имевший покровителей в окружении императрицы, попытался поставить жандармское управление под контроль, заставляя доносить об общественно-политической ситуации ему лично, а не в департамент полиции. Полиция брала на учет всех посетителей Тверского ГЖУ [1396] Чудакова М. С . Проблемы взаимоотношений общей и политической полиции царской России // Вестник Томского государственного университета. История. 2010. № 3(11). С. 31, 32. . Ярославский и костромской губернаторы также желали переподчинить жандармскую агентуру общей полиции.

Официоз департамента полиции словами публициста Н. А. Громова определил набор приоритетных задач полиции в военное время: борьба с дороговизной и спекуляцией, содействие властям в сборе увеличенного подоходного налога, вводимого с 1917 г., обеспечение безопасности на вновь создаваемых промышленных предприятиях и подавление «германизма», немецкого засилья и шпионажа [1397] Вестник полиции. 1916. № 47 (30 ноября). С. 1084. . До революции оставалось три месяца.

Таким образом, в начале 1917 года в результате предпринятых правительством и МВД мер резко обострились основные крупные внтуриполитические конфликты: между общественными организациями и правительством, между политическим сыском и оппозиционными генералами. В февsрале в решающую стадию вошла борьба за контроль над военными контрразведками, домоклов меч был занесен над руководством Земского и Городского союзов, Центрального военно-промышленного комитета. Нельзя сказать, чтобы министерство А. Д. Протопопова бездействовало, но наносимые им политические удары, несмотря на их болезненность, были нескоординированными между собой, эпизодическими акциями, ни одна из которых не была доведена до логического. Ни на одном направлении МВД не достигло ощутимых результатов.

1 января 1917 г. член бюро Прогрессивного блока И. Н. Ефремов писал в частном письме: «Мрачные действия конца прошлого года и начала этого, хотелось бы думать, – последние потуги отжившего старого строя, бывших людей, удержаться хоть ненадолго наверху государственной жизни. Хотелось бы верить, что скоро уже они навсегда потонут и Россия вздохнет, наконец, свободнее» [1398] Представительные учреждения Российской империи в 1906–1917 гг. Материалы перлюстрации Департамента полиции. М., 2014. С. 532. . Действительно, работу Министерства внутренних дел не только конца 1916-го, но и первых двух месяцев 1917 г. иначе как «потугами» назвать крайне сложно. Символично, что 24 февраля, когда революция в Петрограде уже началась, по заявлению Протопопова Совет министров традиционно продлил действие Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественной безопасности в губерниях империи до 4 сентября 1917 г. [1399] Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. / 1917 год. М., 2009. С. 285. Руководство МВД и члены правительства не вполне трезво оценивали политический момент и всерьез полагали, что режим продержится еще минимум полгода, в то время как оставалась ровно одна неделя. Введенное в августе 1881 г. особое охранное Положение действовало на территории империи 35,5 года и было отменено уже победившей революцией.

На допросах в ЧСК Временного правительства Глобачев прямо говорил, что не знает, как Протопопов рассчитывал бороться с революцией [1400] Глобачев К. И. Указ. соч. С. 414. . 25 февраля, когда на улицах Петрограда была слышна стрельба и пролилась уже не первая кровь, товарищ обер-прокурора Синода князь Н. Д. Жевахов телефонировал Протопопову, прося дать прогноз тревожных событий. Но и тут Александр Дмитриевич оказался верен собственной беспечности, сделав безапелляционное заявление: «Если революция и будет в России, то не раньше, как через 50 лет» [1401] Жевахов Н. Д . Воспоминания товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Н. Д. Жевахова. СПб., 2014. Гл. 81. . В январе – феврале столичная охранка неоднократно направляла министру письменные доклады о положении в столице, однако, по мнению начальника отделения, он попросту не читал донесений. Бессистемность и нерешительность действий, сопровождавшаяся отдельными громкими ликвидациями, не наносившими приближавшейся революции или подготовке государственного переворота смертельных ран, лишь будоражила умы противников режима, подталкивала их к более активным действиям. Сами же защитники самодержавия оказались в худшей – за многие годы – форме.

Отдельный корпус жандармов встретил Февральскую революцию в состоянии глубокого кризиса: острейший кадровый голод, перманентный конфликт с армией, обилие сложных задач при очень слабом и нерешительном руководстве из центра. События февраля 1917 г. были скоротечны и трагичны для чинов политического сыска. Спецслужба фактически была парализована и не смогла оказать никакого сопротивления. Будущий комендант Петрограда Петр Половцов вспоминал, что в дни революции комитет Государственной думы, перехватывавший все правительственные и царские телеграммы, получил доступ и к секретной переписке. По оценке Половцова, жандармское начальство проявляло большую растерянность и полную неосведомленность о положении дел, не владело реальной политической ситуацией в стране [1402] Половцов П. А . Указ. соч. С. 14. .