Марк Штейнберг - Мои воспоминания

Время для записи 10-минутного эпизода — с двенадцати ночи до четырех утра. Уж полночь близится, а Карамышева все нет. Оскар Сандлер выдергивал последние волосы из своей почти облысевшей головы. «Песня Софийки» ведь была только в клавире, и дирижеру еще предстояло оркестровать ее.

На студию Борис Карамышев приехал только в половине первого. Оказывается, он по ошибке сел во Внукове на харьковский, а не на одесский самолет. А уже из Харькова прилетел попутным почтовым «кукурузником». Но уже через полчаса оркестровка была готова. Запись получилась великолепная. В четыре утра мы разъехались по домам. Так я познакомился с талантливейшим аранжировщиком, композитором и дирижёром. Мы долго поддерживали дружеские отношения. С его легкой руки мне довелось в различных музыкальных составах озвучить десятки фильмов.

Часто посещал концерты нашего оркестра в «Украине» кинорежиссер Петр Тодоровский, с которым я познакомился тоже на записи музыки к его кинофильму о моряках. Вместе музицировали, он прекрасно играл на гитаре, сочинял хорошую музыку. Через некоторое время, к нашему сожалению, Тодоровский уехал жить и работать в Москву. Когда 4 ноября 1995 года теплоход увозил меня от одесского берега в Израиль, в голове звучала песня на стихи и музыку Тодоровского:

У тебя в деревне травы да деревья,

А у нас, куда ни погляди,

Море подо мною, море за кормою,

И море, только море — впереди.

Много лет я руководил художественной самодеятельностью. Будучи членом обкома профсоюза работников культуры и активистом отдела культуры Одесского военного округа, вел шефскую работу в воинских частях и госпиталях.

Весной 1960 года я женился. Вместе с женой мы нередко проводили отпуск на борту крупных пассажирских лайнеров «Россия», «Тарас Шевченко», «Шота Руставели», куда меня, других музыкантов и артистов приглашала администрация Черноморского пароходства. Играли в музыкальном салоне, сопровождали концерты.

В круизе 1976 года на «Шота Руставели» собралась хорошая компания: актер Борис Сичкин с сыном-пианистом, Юрий Тимошенко (Тарапунька) и его жена певица Юлия Пашковская, Зиновий Высоковский, Володя Высоцкий с Мариной Влади. Инструментальный ансамбль подобрался в таком составе: пианист — композитор Олег Негруца, гитара — Евгений Танцюра, бас-гитара — Илья Байер (сейчас живет в Австралии). Ударные — Борис Шпирт (сейчас он в США), саксофон и кларнет — ваш покорный слуга. Играли разную музыку, в том числе клезмерскую, какую можно было услышать только в исполнении одесских музыкантов. Правда, уже попав в Израиль, я убедился, что одесситам составили бы конкуренцию клезмеры Цфата.

У представителей каждой профессии есть свои критерии и условности взаимоотношений. Бывает, они ревниво и болезненно относятся к появлению новых талантливых имен. Но уж если это талант — так талант! Радоваться нужно, а не завидовать! Как-то ночью, устав после звукозаписи, затянувшейся из-за того, что вокалист не подготовился как следует, мы беседовали о том о сем, и Женя Танцюра громко делился своими впечатлениями о недавней поездке в Москву и о том, что обнаружился там новый талант… «Музыканты фирмы „Мелодия“ рассказали мне, что появился очень талантливый парень — Лева Лещенко. Он прямо в студии берет ноты песни и через короткое время тут же на выбор предлагает композитору несколько вариантов исполнения».

Из собственной практики мы знали таких безупречных в своем профессионализме исполнителей. Всегда приятно было работать с оперными певцами Галиной Поливановой и Женей Ивановым, которые тоже могли почти набело записывать с листа. Но жизнь рождает и новые таланты… Жизнь рождает, а потом их и подтверждает. Если это, конечно, действительно талант. Вот так загорелась звезда Льва Лещенко…

Я хорошо знал Михаила Жванецкого. Ну а как же! Его шутки тех лет и сейчас помнят мои друзья, с которыми я общаюсь в Израиле, а это: Сёма Бронфман — ударник военного оркестра, Илья Рабинович — тубист, Алик Шлаин — в прошлом прекрасный гобоист и саксофонист. Кстати, учиться он поехал далеко от Одессы, в Новосибирскую консерваторию.

«Почему он так далеко учился?», — иногда спрашивали друг у друга коллеги. И сами же и отвечали, всё прекрасно понимая: «А ближе не принимали…»

Уж эта пресловутая пятая графа в советское время… В стране, объявившей себя на весь мир оплотом демократии, равенства и дружбы! Но на самом деле…

Хочу рассказать нашим читателям немного о себе. Самую малость. Прошу прощения у героя моего очерка Марка, что вставляю сюда свои «пять копеек».

1973 год. Я заканчиваю срочную службу в оркестре штаба Прикарпатского военного округа. Моей мечтой было поступить в консерваторию. Но во Львове, где я проходил службу, об этом не могло быть и речи. Там и русских не очень жаловали, а евреев и подавно. Что делать?

— Езжай в Казань, — советует мой отец, в то время музыкант Житомирского военного училища, — на Украине тебе будет трудно поступить. В Казани зав. кафедрой духовых инструментов — мой друг по воспитонской службе Шамиль Незамутдинов, он тебе хоть маленькую, но всё-таки протекцию составит… А это уже что-то. Может, не так посмотрят на нашу графу». «Как это?», — кипел я, — я отлично играю на кларнете, в форме — как никогда. В оркестре штаба, ведущем коллективе округа, играл 1 кларнет, 1 пульт. Мне доверяли сложнейшие соло и…»

Но отца послушал и взял билет в Казань. В том году на Ближнем востоке была война, и арабы уже в который раз потерпели поражение. При чем здесь советские евреи, всякие преграды и препоны для них, спросите вы?

Не скажите… Еще как при чем.

Встретился я с Незамудиновым и сразу понял, что не в то место я приехал и не в то время. Единственное, что он сделал, — отправил меня на беседу к проректору консерватории — как и я, еврею, который закрыл за собой дверь и тихо сказал: «Уезжай в другое место». «Но вы ведь меня даже не прослушали», — возмутился я. Как я был наивен!

Иду на вокзал и смотрю, куда бы поехать. В пределах 1000 км. Свердловск, Саратов, Горький… Там есть консерватории. «Куда есть ближайший рейс?», — спрашиваю в кассе ЖД.

Билетёрша очень удивилась: «Вы что, серьезно?» «Серьезней некуда», — отвечаю я.

…в Свердловск через два часа. Лотерея, но она была мне послана свыше.

И вот я в Свердловске, очень далеко от родной Украины. Очень!!!

В консерваторию я поступаю без проблем. С большой благодарностью вспоминаю преподавателей Уральской консерватории: моего преподавателя И.М.Нестерова, преподавателя трубы, композитора, профессора В. М. Щелокова, преподавателя трубы М. П. Вагина, преподавателя тромбона В.В.Коровякова, преподавателя гобоя В.Т.Феденко и многих других.