Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

Одновременно Фредди и Майк Моран работали с возлюбленным Элейн Пейдж, поэтом Тимом Райсом, над песней The Golden Boy для альбома Barcelona [45]. Элейн сказала, что хотела бы записать альбом кавер-версий песен Queen, на что Фредди ответил, что в восторге от этой идеи. Он отнесся с большим вниманием к ее интерпретации песен.

Фредди и я несколько раз встречались с Элейн и Тимом. Однажды вечером Тим отвез нас в Wodka, польский ресторан в Кенсингтоне, который славился обширным ассортиментом лучшей водки в мире, и Фредди оказался в своей стихии. Он попробовал несколько разных сортов, и из ресторана мы почти выползали на коленях. Вернулись в Гарден Лодж мы пьяными в стельку.

25 января в отделе регистрации браков Кенсингтона и Челси состоялась свадьба Роджера и Доминик Тейлор. Фредди и Мэри были свидетелями. По возвращении в Гарден Лодж мы с Фиби помогли Джо приготовить небольшой праздничный фуршет. Когда гости уже уходили, Фредди, улучив момент, обнял меня и поцеловал.

— Ты меня любишь? — спросил он.

— Да, я люблю тебя.

Я обнял его покрепче, и мы поцеловались.

Он постоянно нуждался в словах любви и просил повторять их постоянно до конца своих дней. Конечно, он знал, что я его люблю, но ему необходимо было слышать это снова и снова. Тысячи поклонников по всему миру обожали его, даже не мечтая когда-либо с ним встретиться, но он хотел знать и слышать, что его по-настоящему любит единственный человек — я. Своей нежностью он давал мне возможность почувствовать себя особенным. Не помню, чтобы кто-то так сильно нуждался во мне, и это трогало до глубины души. Я отвечал ему горячей любовью.

В ночь перед Днем святого Валентина 1988 года мы с Фредди ужасно поссорились. Не помню, с чего все началось, но закончилось тем, что мы легли спать, не разговаривая.

На следующее утро я встал особенно рано. Пока Фредди спал, сгонял в Нью-Ковент-Гарден [46] на юг Лондона и купил шестьдесят роз сорта Блю Мун — это бледно-голубые цветы большего размера, чем обычные розы, с великолепным ароматом. Они были совершенны и особенно нравились Фредди.

Я вернулся домой и расставил цветы в плетеной корзине. Затем отнес их к Фредди в постель вместе с чаем.

— С Днем святого Валентина, — сказал я.

Фредди, все еще дуясь, пробормотал что-то себе под нос. По всей видимости, он проснулся в том же дурном настроении, в котором заснул. Я оставил его и пошел поработать в саду.

Позже, когда Фредди окончательно проснулся, то перенес корзинку с розами в зал. Когда в тот день к нам в гости зашли друзья, они впечатлились эффектным букетом.

— Да, — пояснил Фредди, — это мне муж подарил.

В общем, мне удалось ему угодить. Он признался в этом, когда мы ложились спать. Поцеловав друг друга, мы помирились, и Фредди подарил мне валентинку.

Моя следующая встреча с Монтсеррат Кабалье произошла на ужине в «Понте-Веккьо». Нас было человек пятнадцать, и мы расположились практически вдоль всей стены ресторана. Завидев нашу почетную гостью, итальянские официанты не могли поверить своим глазам. После ужина Фредди и Монтси услаждали слух гостей исполнением Exercises in Free Love и нескольких других песен. Однажды утром, поработав в бассейне для кои, я заглянул на кухню. Фредди пил кофе.

— Что с твоим кольцом? — спросил он.

Я посмотрел на свою руку и увидел, что кольцо от «Картье», которое он мне дарил, погнуто и поцарапано. Я повредил его, ворочая камни в бассейне.

— Вот почему я не люблю носить кольца, — сказал я ему.

Когда работаешь в саду, постоянно рискуешь за что-то зацепиться кольцом. Я починил кольцо, но потом надевал его только по особым случаям.

В апреле Фредди в первый и последний раз присутствовал на проходившем в Вест-Энде мюзикле Дэйва Кларка Time. Мюзикл шел в театре «Доминион» в рамках специальной благотворительной акции. Все вырученные средства направлялись в фонд Терренса Хиггинса на финансирование исследований по борьбе со СПИДом. Фредди по-прежнему избегал говорить со мной о своем физическом состоянии. Я знал, что он регулярно проходил обследования у своего лечащего врача, доктора Гордона Аткинсона, и консультировался с различными специалистами по СПИДу. Также я знал, что ни один из них не мог порадовать нас хорошими новостями. Смерть Фредди была неизбежна. Вопрос заключался только в том, как долго он сможет цепляться за жизнь.

В начале лета 1988 года мы с Фредди улетели на Ибицу на десять дней, чтобы спокойно отдохнуть. С нами поехали Фиби, Питер Стрейкер и водитель Грэм Гамильтон, замещавший Терри, пока тот был в отпуске. Перед отъездом Фредди поднял шум по поводу того, что мой подарок на день рождения до сих пор не доставили. И потребовал, чтобы к нашему возвращению «Вольво» была на месте.

В этот раз мы искали умиротворения и, в отличие от предыдущих поездок на Ибицу, решили не останавливаться в отеле «Пайк». Фредди еще больше ослаб и хотел избежать скопления людей; кроме того, он чувствовал, что в отеле не хватает уединения, в котором он нуждался сейчас больше, чем когда-либо. Чтобы не привлекать внимания прессы, мы поселились на вилле Роджера Тейлора и большую часть времени принимали солнечные ванны у бассейна, подальше от любопытных глаз.

Несколько раз мы отважились на вылазки за пределы виллы и купили на Ибице одежду, глиняную посуду и керамику для Мьюз. Каждый вечер мы ужинали в милых ресторанчиках. Единственное, чего не хватало Фредди на острове, так это кошек — его отрады и утешения. Первое, что он сделал, вернувшись в Гарден Лодж, — сгреб в охапку всех кошек, выбежавших в холл нам навстречу.

Нас ждала новость, что мою «Вольво» можно забирать. Терри повез меня в салон. Фредди велел ему сразу вывезти меня на автомагистраль, чтобы я самостоятельно проехал по ней в первый раз. Домой я приехал на грани нервного срыва.

Помню, как впервые прокатил Фредди на «Вольво» — заехал за ним в студию. Он был нервным пассажиром и постоянно дергался из-за моей ужасной привычки крадучись ехать за машиной, а затем резко останавливаться вплотную к ней. Фредди тогда рефлекторно хватался рукой за переднюю панель. Опасность ему не угрожала, и я следил, чтобы он всегда был пристегнут ремнем безопасности. Также я настоял на том, чтобы во время движения между нами никогда не было физического контакта, который мог бы нарушить мою концентрацию.

Первый раз доставляя Фредди домой, я решил перестраховаться и тащился со скоростью не более сорока километров в час. Мне сразу пришел на ум солнцезащитный козырек с надписью «Мелина и Джим». Но я решил изменить привычный маршрут Терри, поехав по другой дороге. Там почти не было машин, и мы доехали очень быстро.

— Почему Терри не возит меня по этому маршруту? — удивился Фредди. — Так намного быстрее.