Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

В том же году я познакомился с сестрой Фредди, Кашмирой — она приехала со своей семьей в Мьюз погостить несколько дней. Было сразу видно, что они с Фредди брат и сестра — те же большие темно-карие глаза. У Кашмиры была дочь Натали, маленькая прелестная попрыгунья, и сын, тогда еще совсем малыш.

Фредди очень ценил отношения с семьей. Где бы он ни находился, он всегда считал своим долгом отправить открытки родителям и сестре.

Его всегда привлекала красивая мебель. Однажды он влюбился в чудесный журнальный столик из дерева и стекла, изготовленный одним очень искусным мастером. Столик был сделан в обожаемом Фредди японском стиле. Единственной проблемой была цена — около двух тысяч фунтов. Фредди решил, что это очень дорого, и не стал его покупать.

Немного погодя он сказал мне:

— А ты смог бы сам сделать такой столик? Если сделаешь, я тебе заплачу.

В моей семье в Ирландии было немало строителей и плотников, и я прикинул: если пошлю им фотографии образца, они смогут изготовить все деревянные элементы; таким образом, в Лондоне мне бы осталось только заказать стекло и собрать столик. Но потом я решил обойтись своими силами и начал искать книги по изготовлению мебели.

Я купил книжки и принялся за работу в мастерской. Первый столик я изготавливал из сосны. По площади стол получался около одного квадратного метра. Каркас был собран, и мне показалось, что для первого раза все выглядит неплохо. Затем я отправился к стекольщику и заказал листовое стекло. В день доставки Фредди пребывал в радостном возбуждении. Но, достав стекло из вороха упаковочного материала, обнаружил, что я ошибся с размерами. При заказе я указал устаревшие имперские единицы измерения, а современные стекольщики давно перешли на метрическую систему — и я всех сбил с толку своими вычислениями. Получилось, что я заказал кусок стекла размером всего в 23 квадратных сантиметра!

— Вот дурачина! — рассмеялся Фредди.

Я вернулся к стекольщику, и он срочно переделал заказ. На этот раз стекло подошло идеально, и, увидев результат, Фредди пришел в восторг. Единственное, ему не очень нравился цвет обычной сосны, и он попросил меня выкрасить дерево в темный каштан. Я самостоятельно смешал краски и в итоге на покраску стола потратил времени больше, чем на его изготовление. Но то, что я смастерил этот столик специально для него, произвело на Фредди сильное впечатление.

Мы опять полетели отдыхать на Ибицу, и на этот раз Фредди был гиперактивен; он просто не мог сдерживать себя. Мы устроили шопинг до упада, как в старые добрые времена. Он искал керамику для Мьюз — по его задумке, в испанском стиле.

Где-то на задворках мы забрели в магазин, где полки ломились от керамики. Фредди спросил, как мне ассортимент.

— Обыкновенный ширпотреб для туристов, — легкомысленно ответил я, не подозревая, что владелец магазина, британец, стоит у меня за спиной. На самом деле Фредди нашел там несколько занятных вещиц, так что я немного погорячился. Он выбрал светильники из глазурованной керамики своего любимого желтого цвета. Вернувшись домой, Фредди отнес лампы в Мьюз, но не мог придумать, куда их поставить.

— Может, сделаешь для них столики? — спросил он.

Не откладывая в долгий ящик я взялся за работу. Столики изготовил из сосны и ДВП — полутвердой древесноволокнистой плиты. Потом покрасил и установил стекла. Я отнес столики в Мьюз и как раз расставлял их, когда вошел Фредди.

— Чем это ты занимался? — спросил он. — Я тебя целыми днями не вижу.

Я показал на столы:

— Вот чем!

— Ты действительно сделал их сам? — Он подошел поближе.

— Да, — кивнул я. — Сам.

Рассмотрев их со всех сторон, он поцеловал меня.

Вскоре он попросил смастерить универсальный столик в нашу спальню. Для обтачивания деревянных ножек мне был нужен токарный станок, и Фредди его купил. Эти ножки стали моим ночным кошмаром. Я несколько раз безуспешно пытался их обточить. В итоге решил схитрить и купил четыре балясины — точеные столбики для перил. Затем я убил целый месяц на отделку шеллачной политурой.

Я преподнес стол Фредди, и он опять пришел в восторг. Сказал, что уже нашел ему место — у двери спальни. Мы украсили его фотографиями и антикварными вещицами. Мастеря для Фредди вещи, я нашел ответ на вопрос, что можно подарить человеку, у которого все есть. Моя самодельная мебель всегда несказанно радовала Фредди.

Но все же главной моей любовью оставался сад, и я ухаживал за ним изо всех сил, чтобы Фредди было приятно. Однажды в воскресенье я занимался прополкой газона и не заметил, как приближалось время обеда. Фредди ожидал гостей и подошел посмотреть, как у меня продвигаются дела. И тут же захотел прополоть сорняки. Мы вдвоем ползали на четвереньках, выискивая побеги сорняков. Один за другим начали прибывать гости, и Фредди велел им присоединиться к нам! Пока готовился обед, мы на карачках пропололи весь газон!

Фредди помнил о нашем уговоре и никогда не вмешивался в мои садовые дела. Иногда высказывал свои мудреные идеи, но я сохранял за собой право вето. Я постоянно стремился облагородить сад и ежегодно экспериментировал с новыми растениями и цветовыми гаммами. Фредди всегда нравился результат, но, поскольку он был самым нетерпеливым человеком в мире, считал, что достаточно одного солнечного дня, чтобы все зацвело буйным цветом.

Лишь однажды ему удалось меня провести с садом. Как-то утром он подошел ко мне и попросил подсадить комнатную азалию к садовым азалиям одинаковой расцветки. Они никак не сочетались, и я наотрез отказался. Чуть позже, когда я пил на кухне кофе, вошел Фредди, посмеиваясь. Он явно что-то тайно замышлял. Разгадал его замысел я только через несколько дней, обнаружив среди садовых азалий чужака — Фредди подсадил его тайком от меня.

Тем летом мы решили сделать передышку и отправились в Швейцарию, в город Монтрё. Там Фредди чувствовал себя как дома — он часто работал там в студии еще задолго до нашего знакомства. И всегда арендовал дом на берегу озера, который прозвали Лебединым потому, что из окон постоянно можно было видеть стаи лебедей. Фредди переименовал его в «Утиный домик», а Роджер Тейлор зашел еще дальше, окрестив его не иначе как Утингемский дворец [47]. Можно сказать, что дом представлял собой бункер-люкс — он был наполовину скрыт под землей, а через изящные витражи, установленные вдоль стены, открывался великолепный вид на озеро.

Фредди полностью расслабился. Думаю, что чистый горный воздух пошел ему на пользу. Климат в Монтрё намного благоприятнее лондонского. Как и в Лондоне, мы почти все время валялись в обнимку на диване и смотрели телевизор. А еще прогуливались вдоль озера и любовались лебедями.