Владимир Владимиров - Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

Флота генерал-майор Панферов

Отдельного корпуса жандармов ротмистр Владимиров

РГВИА. Ф. 2031. Оп. 4. Д. 24. Л. 11–12об.

10. Копия рапорта полковника П.В. Родзянко председателю Государственной думы М.В. Родзянко. 17 августа 1915 г.

В. Секретно. Его Высокопревосходительству господину председателю Государственной думы

Начальника гарнизона г. Аренсбурга и командира 350 Лифляндской дружины

Предлагаю, пока не поздно, для безопасности столицы, принять немедленно меры для возможности сильнейшей обороны островов: Эзеля, Даго и Моона. Эта база, предположительно забыта, а вместе с тем, с предстоящим возможным натиском всего (не только Балтийского) флота германцев, эти острова откроют путь дальнейшим наступлениям и высадкам на Пернов и Ригу, и раз взятые, – с технической способностью германцев укрепляться, – будут стоить неимоверных жертв для их отобрания.

Изучив эти острова, имеющие массу прекраснейших бухт с блестящими укрытиями для минного флота, полагаю, что неукрепление островов является некоторого рода пробелом со стороны обороны наших берегов, а потому до надвигающейся катастрофы обращаюсь к Вашему Высокопревосходительству, по долгу присяги перед Царем и Родиной, с указанием на серьезное положение этого, важнейшего во всех отношениях, пункта как для обороны стратегической дороги на столицу, так и для целости нашего Балтийского флота и владения Балтийским морем.

Если будет приступлено немедленно к осуществлению серьезнейшего приготовления к отпору, то до атаки германского флота возможно еще успеть оборонить острова, но с условием, чтобы флот не уходил от островов и чтобы приступлено было сейчас к делу.

По-видимому, в программу действий флота входит непременное условие отойти к Ревелю; в таком случае острова могут быть совсем окружены неприятельским флотом, и одна дружина, или батальон, дурно сооруженный, без ружей, артиллерии и без патронов не будет в состоянии не только задержать противника, но осуждена на голодную смерть, не имея возможности подвоза провианта с материка.

Грандиозность предполагаемого неприятельского десанта на островах немыслимо будет задержать даже целой дивизией, а не одной какой-то дружиной, дурно вооруженной, – если флот ускользнет в Ревель.

Считаю своим долгом перед Царем и лицом службы обратить внимание Вашего Высокопревосходительства, что власти недостаточно понимают значение этих островов и думают только об укрытии флота в Финском заливе, видя в этом его сбережение. Острова – неисследованный край для петроградских стратегов, как и многое, что имеется в российских руках, – однако, они идеальный опорный пункт для всего строящегося Балтийского флота, так как пора забыть о Кронштадтах и Ревелях, когда имеется такая бесподобная местность, неприступная, в случае осмысленного вооружения – и тогда действительно мы будем властелинами всего Балтийского моря и угрозой других; и наши торговые пути по направлению Балтийского залива будут обеспечены.

Как здесь известно, германцы давили на все пружины в Петрограде, чтобы не допустить вооружения островов и достигли своего. Ныне стоит проблема, поставленная ребром и не позволяет отсрочки; молю обратить внимание содержанию сего рапорта в Комиссии государственной обороны почтеннейшей Государственной думы.

Прошу принять уверения в совершеннейшем к Вам уважении и искренней любви.

П. Родзянко.

РГВИА. Ф. 2031. Оп. 4. Д. 24. Л. 331–331об.

11. А.А. Хребтов. Остров Эзель во время войны 1914–1915 года [156]

Тревожное положение населения

Население острова, находящегося в сфере морских военных действий русского и германского флота, с первых дней войны стало испытывать большую тревогу и особенно в то время, когда раскаты орудийных выстрелов по маякам Балтийского побережья донеслись до г. Аренсбурга и центра острова, а огни прожекторов с судов по ночам направлялись на город. Были случаи паники, когда за прекращением пароходного сообщения с Ригой дачное население, застигнутое врасплох, не могло выбраться с острова и своими волнениями влияло на коренное население, разделявшее опасение попасть под ужасные зверства немцев.

Пароход «Суровцев»

В довершение всего, отсутствие на зунде парохода «Суровцева» [157], обычно поддерживавшего постоянное сообщение между с. Кувастом и с. Вердером (7 верст) и находившегося в г. Риге для окраски до конца августа, обрекло население на полную изолированность. Хотя местная администрация и убеждала население в отсутствии опасности, а газета «Аренсбургер Вохенблат» писала статьи с призывом не верить русским газетам, печатающим про зверства немцев, однако многие служащие поспешили отослать, при больших затруднениях, свои семьи на материк. Оставшиеся на месте чиновники, а равно и эстонское население чувствовало себя забытыми и покинутыми ввиду отсутствия охраны и беспомощности, рисовавшейся в его представлении. Затем тревога постепенно ослабевала и население стало равнодушным и безразличным к опасности. Кстати, следует указать, что капитан «Суровцев» не знал русского языка.

Патриотизм под звуки австро-германского оркестра

Обыкновенно инертное население города «лжи, сплетен и лени» 19 июля 1914 года в некоторой своей части вдруг пожелало высказать свое отношение к войне во время музыки в городском парке. С любезного разрешения командира пограничной стражи генерал-майора К<���окорева> [158] местный муниципальный оркестр, состоявший преимущественно из австрийских и германских подданных, согласился исполнить народный гимн, и в публике послышались крики «ура». Когда же наиболее патриотично настроенные посетители потребовали также Марсельезу, то оркестр уклонился выполнить эту затею. Австро-германский оркестр продиктовал патриотам г. Аренсбурга свою волю и спокойно продолжал услаждать публику звуками мелодий «фатерланда» до конца сезона (середины августа).

Германский унтер-офицер Ретлингер

Высокомерный эконом паркового буфета Р., распустив оркестр по домам, невозмутимо до конца августа месяца угощал посетителей рейнвейном, венскими сосисками и прочими продуктами немецкой кухни, попутно узнавая все, что необходимо знать каждому гражданину «фатерланда». К 1 сентября эконом буфета унтер-офицер Ретлингер добровольно и без всяких препятствий отбыл на родину.

Выселение германских и австрийских подданных

С чувством глубокого удовлетворения встретила колония русских людей известие о выселении врагов России, и казалось, меры военного начальства возымеют силу. Но австрийцы и германцы (турок не оказалось) продолжали оставаться. Из общего их числа в 40 человек – подлежало высылке шесть определенного возраста, из которых трое выселены в середине сентября, а другие три на время заболели. Вообще с высылкой врагов России дело долго тянулось. Например: германский офицер запаса, по бумагам вольноопределяющийся германской армии, фон Зидов, прибывший за месяц до войны на остров Эзель, бодро разгуливал по г. Аренсбургу в январе 1915 года. Как было видно, везло тем австрийским и германским подданным, у кого были влиятельные местные сородичи. Наконец, высшая военная власть распорядилась всех без исключения врагов России и их семейства выслать с территории острова. Некоторые враги продолжают жить в Аренсбурге.