Марк Яковлев - Бродский и судьбы трех женщин

Стихотворение «Прочида и Иския» необходимо рассматривать в контексте всех стихов сборника «Наизусть». Нам не только «не дано предугадать, как слово наше отзовется», но и когда отзовется словом то, что с нами было. Одному Господу известно, когда память поэта достанет из своих кладовых то далекое, что называлось «островом счастья», и сложит из него стихи.

ИБ отозвался на «Искию Аннелизы» и написал «Ночь, одержимая белизной / кожи…». АА отозвалась на «Искию Иосифа» только в 2001 году, написав «Прочида и Иския». Теперь можно точно ответить на вопрос Марины Цветаевой:

«Линией береговою / скоро ль память отошла?» У АА память отошла – через 18 лет.

Продолжая «Попытку ревности» Марины Цветаевой, можно сказать, что Бродский для АА был не только « ложным причалом непрочного плота», но и плавучим островом,

Но счастливые в момент счастья, как известно, стихов не пишут, а если и пишут, то шуточные стихи, как написал Бродский на Искии в июне 1983 года:

«Прекрасна каза Мальковати, одна беда – малы кровати».

Величие поэта определяется универсальностью места, где его читают, и независимостью от времени, в котором его читают. Почти за двадцать лет до поездки на Искию ИБ обеспечил самоиронией алиби своим шуточным стихам. Джон ле Карре говорил о ИБ: «Ему нравилась самоирония. Ему всегда досталяло удовольствие самого себя ставить на место».

Это о нас с вами, читатель, о «любителях острот и искателях правд», сказал поэт, поэтому мы последуем мудрому совету знаменитого поэта и в конце эссе «выглянем из времени вперед». А пока мы выглянем из нашего времени назад и посмотрим, что написано о пребывании ИБ и АА на Искии (и сразу после него) в «Хронологии жизни и творчества Иосифа Бродского», составленной Валентиной Полухиной.

«1983 год:

1—15 июня – Бродский живет на острове Иския в доме Фаусто Мальковати вместе с Аннелизой Аллева (см. стихотворение «Ночь, одержимая белизной / кожи…»).

15—22 июня – Бродский в Риме (вероятнее всего, вместе с АА, где она родилась и живет всю жизнь. – Прим. М.Я.)

Июль-август – пребывание в Саут-Хедли, потом в штате Мэн вместе с Аннелизой Аллева.

12 августа – вернулся в Нью-Йорк (скорее всего, вместе с АА. – Прим. М.Я.)

31 августа – выступление Бродского на Римском поэтическом фестивале на вилле Боргезе (вероятнее всего, на выступлении присутствовала АА. – Прим. М.Я.)

1– 7 сентября – недельная поездка по Италии на машине в компании Аннелизы Аллева: Орвьето, Тоди, Перуджа, Сиена. Съездили также в Ареццо, где осмотрели фрески Пьеро делла Франческа в церкви Святого Франциска».

Мы видим, что все лето и начало осени 1983 года «от Искии и до Сиены» ИБ и АА практически не расставались. Поэтому интересно посмотреть, как отразилось одно и то же счастливое время в их стихах. Стихи ИБ, написанные летом 1983 года и позже, хорошо известны: «Сидя в тени», «Ночь, одержимая белизной / кожи…» и другие.

А вот первое стихотворение АА после Искии, написанное в Риме, в ноябре 1983 года (пер. Михаила Еремина):

АА ищет страсть между строчками стихов ИБ и не находит ее там, но она пророчески чувствует, что «прошлое его воспламеняет ее будущее». Так и произошло: во второй части книги «Наизусть», в «Потом», написанной уже после смерти ИБ, содержится больше стихов, чем в первой части книги «Раньше», и наиболее сильных стихов АА.

Желание владеть всем любимым, всем его временем, ревность к постоянным его исчезновениям, к стихам, посвященным другим женщинам, встречается во многих стихотворениях АА, первая часть книги «Раньше» практически вся пронизана ими:

Как тут не вспомнить Марину Цветаеву, написавшую за всех влюбленных женщин:

В конце книги в одном из лучших своих стихотворений АА пишет (пер. О. Дозморова):

Всматриваясь в зеркало времени, АА спрашивает его: « Ты тело мне возвращаешь мое, но что с ним делать одной? » (Это почти перекличка с Осипом Мандельштамом:

«Дано мне тело – что мне делать с ним, таким единым и таким моим?»).

А зеркало отвечает АА: « Хорошо только то, что далеко.. .» (стихотворение «Зеркало», пер. Глеба Шульпякова).

АА в послесловии к книге пишет, что ИБ был не только вдохновением многих ее стихов, но еще и ее учителем. АА была хорошим учеником и на-училась у ИБ брать очень высокие поэтические ноты, достойные учителя. Одной из самых высоких нот в партитуре ее стихов является строка, которая уже полгода не выходит у меня из головы:

Послушайте, как звучит эта же «нота справедливости» в партитуре языка Данте:

И далее АА пишет:

Наша жизнь – маленький островок счастья, находящийся в огромном море несправедливостей. Одна из таких несправедливостей, по-моему, заключается в том, что имя АА или ее инициалы, которые И. Бродский вписал своей рукой в экземпляр «Урании», подаренный Е. Рейну, он не перенес позже в опубликованные версии своих стихов.