Георгий Зимин - Истребители

Мы же — я говорю о 240-й дивизии — перед тем с большими трудностями провели перебазирование полков, приблизив их к наступающим частям 11-й гвардейской. Поэтому 27 и 28 января мы уже активно участвовали в боевой работе, сопровождая штурмовиков и бомбардировщиков. Наши летчики провели несколько воздушных боев. И на этот раз отличилось звено, которое вел капитан П. К. Лобас. Отражая атаку вражеских истребителей, он и его подчиненные Тёпин и Ткачук сбили три «фокке-вульфа».

28 января дивизии С. Д. Пруткова и Г. А. Чучева, а также части 277-й штурмовой дивизии нанесли удары по основным аэродромам противника, расположенным в районе Кенигсберга. Группы воздушных бойцов 86-го гвардейского авиаполка связывали над вражескими базами немецких истребителей, которые взлетали на отражение налета. В результате этих бомбоштурмовых ударов было уничтожено 65 самолетов противника и до 40 повреждено. В этот день очередной вражеский самолет сбил капитан П. К. Лобас, кроме того, один ФВ-190 был сбит капитаном Н. Ф. Чесноковым и один «хейнкель» — старшим лейтенантом А. И. Калугиным. Всего мы сопроводили 206 штурмовиков, 54 пикировщика и один «бостон».

29 января наши пилоты прикрывали «илы» и «пешки», действовавшие уже по восточной и северной окраинам Кенигсберга. Кроме того, вели разведку в этом районе и над морскими коммуникациями у порта Пиллау. Задачи были сложными: и над Кенигсбергом, и над Пиллау действовать приходилось в зоне мощного зенитного огня.

Части 11-й гвардейской армии стремились выйти к заливу. Это сразу же ухудшило бы положение вражеской кёнигсбергской группировки. А пока этого не случилось, противник мог перебрасывать под Кенигсберг войска с [357] участков, расположенных в полосе наступления войск 2-го Белорусского фронта. 11-я гвардейская опережала левого соседа, и на стыке фронтов, километрах в двадцати юго-западнее города, гитлеровцы накапливали войска, угрожая левому флангу армии.

Учитывая это, наше командование усилило фланг 11-й гвардейской, перебросив туда 36-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. К. Кошевого. Ему пришлось вступить в бой сразу же после ночной рокировки. Правый фланг армии тем временем подошел к форту «Понарт», который прикрывал город с южной стороны. Толщина его стен была от одного до трех метров. Укрепление было насыщено огневыми точками и имело надежную связь с другими фортами. Подступы к нему прикрывал ров шириной 25 и глубиной до 7 метров. Запас боеприпасов и продовольствия там был рассчитан на месяц полной блокады.

И все-таки ночью форт был взят. До 200 солдат и офицеров взяли пленными. В качестве трофеев нашим частям достались орудия калибров 210 и 280 мм, десятки пулеметов, большие запасы боеприпасов и продовольствия.

Войска продвинулись вперед, перерезав шоссе Бранденбург — Кенигсберг. Впереди был залив. Столица прусского милитаризма была охвачена нашими войсками с севера и с юга. Бои там шли с исключительной ожесточенностью.

29 января можно считать важнейшим днем в развитии операции. Еще ночью 26-я гвардейская стрелковая дивизия из корпуса генерала П. К. Кошевого, прикрыв фланг армии, с боями вышла к заливу Фришес-Хафф. Кёнигсбергская группировка противника оказалась отрезанной от остальных войск, находящихся как севернее, так и южнее города. В этот день истребители нашей дивизии сопроводили около двухсот штурмовиков и пикировщиков и выполнили 14 вылетов на воздушную разведку.

Как уже понимает читатель, погода в течение всей операции играла исключительно важную роль, поскольку авиация фронта располагала крупными силами. В те дни когда атмосферные условия позволяли ей действовать активно, наземные войска добивались ощутимых успехов. И наоборот: если воздушная армия оставалась на приколе или работала ограниченно, у противника сразу [358] появлялась возможность серьезных контратак. И он такой возможности не упускал.

30 января события развивались драматично. Еще вечером накануне погода испортилась, и на следующий день самолеты подняться в воздух не смогли. Гитлеровцы после короткой и сильной артподготовки крупными силами перешли в контрнаступление из района Кенигсберга с целью деблокировать крепость. В контрударе участвовало до пяти полков пехоты при поддержке 100 танков и штурмовых орудий. Он наносился в юго-западном направлении. Одновременно из района Бранденбург, Варгиттенен встречный удар нанесла не менее сильная группировка, которую фашисты создали на левом фланге (в стыке между 2-м и 3-м Белорусскими фронтами). Там он наносился силами пехотной дивизии и моторизованной дивизии «Великая Германия» при более чем 100 танках и штурмовых орудиях. Оба сходящихся удара были нацелены на измотанные, продвигавшиеся с непрерывными боями части 11-й гвардейской армии. Бранденбургская группировка всей своей силой обрушилась на 36-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. К. Кошевого.

Итог дня 30 января был тяжелым. Кёнигсбергской группировке удалось соединиться с войсками, расположенными южнее. Этого, безусловно, не произошло, если бы могла действовать наша авиация. Понеся в прошедших боях тяжелые потери, 11-я гвардейская не имела сил для дальнейшего наступления. Требовалась оперативная пауза. При выравнивании линии фронта пришлось отдать противнику форт «Понарт», а спустя несколько недель, перед штурмом Кенигсберга, снова брать его.

240-я дивизия в январе совершила 1690 боевых самолето-вылетов. Сопровождено было без потерь 2616 штурмовиков и пикировщиков. Необходимо учесть, что за весь месяц было только 8 погожих и 10 ограниченно летных дней. В воздушных боях было сбито 20 самолетов противника, из которых по три самолета сбили капитан П. К. Лобас и младший лейтенант Н. И. Тёпин. Еще 12 вражеских самолетов наши летчики уничтожили на земле. У нас в январе с боевого задания не вернулся один летчик — младший лейтенант Н. З. Головченко.

* * *

В феврале погода оставалась неустойчивой. По-прежнему было много нелетных и ограниченно летных дней. [359]

Между тем бои на земле продолжались, и каждый день с утра пехотинцы, конечно, с надеждой поглядывали в небо: помощь нашей авиации им была нужна сейчас позарез.

В течение трех первых дней месяца части 16-го гвардейского стрелкового корпуса, поддержанные танками тацинцев и 43-й отдельной танковой бригады, прорвались к побережью залива. Противник организовал ряд контратак, но все они были отбиты.

Как и раньше, наша авиация использовала любую возможность для боевых вылетов. Бывало, погода улучшалась всего на два-три часа, и тогда в это «окно» устремлялись десятки и сотни самолетов. 3 февраля, например, наша дивизия прикрывала 192 штурмовика и 54 бомбардировщика, причем «илы» и «пешки» действовали мелкими группами. Я в этот день дважды вылетал на сопровождение Ил-2 и позже, докладывая обстановку непосредственно командующему воздушной армией, подчеркнул, что в таких сложных метеоусловиях летчики действуют на пределе своих возможностей и что вылетать на боевые задания могут только самые опытные и самые подготовленные экипажи.