Леон Хендрикс - Джими Хендрикс, история брата

В гостинице по–прежнему не было никаких признаков присутствия моего брата. Однако за стойкой в лобби уже стояла другая женщина.

— А вы знаете, что лимузин вашего брата стоит перед входом? — спросила она. — Я полагаю, он прислал его вам в полное распоряжение.

Трудно не рассмеяться после таких слов. Весь день я скакал из одного такси в другое, тогда как всё это время перед входом стоял мой лимузин. Сколько помнил себя, я ни разу не подумал о такой возможности и вот теперь, у меня не было даже времени привыкнуть к такой роскоши.

— Доброго дня вам, сэр, — произнёс шофёр лимузина, распахивая передо мной дверцу. — Желаете ли куда ехать?

— Сказать по правде, у меня никаких идей, — ответил я, опускаясь на мягкое кожаное сиденье. — Давайте просто покатаемся. Чёрт побери, ну отвезите меня куда–нибудь, что ли!

Отъехав от гостиницы, мы поехали объезжать Лос–Анжелес. По бульвару Сансет, через Беверли–Хиллз, проехали виллы в Бель–Эйр и повернули обратно на восток по Сансет–Стрип. Время пролетело незаметно и, когда я снова посмотрел на часы, было 8 вечера. Оставалось не так уж много времени.

— Куда теперь, сэр? — спросил меня шофёр лимузина.

Солнце клонилось к закату, а от Джими по–прежнему не было никаких известий. Нужно было срочно найти место, где можно было бы бросить мои уставшие за день кости.

— Отвези меня в какой–нибудь из дешёвых отелей, — ответил я.

Прозвучало это так, как если бы это было единственным моим желанием. Мы отъезжали всё дальше на восток по бульвару Уилшир, дорогие улицы Беверли Хилз быстро исчезли и рафинированный ландшафт сменился обветшалыми прижатыми друг к другу строениями. Затем я занял себя спиртным и уже ничего кругом не замечал. Шофёр, по всей видимости, очень хорошо знал свою работу, потому что я совершенно не представлял куда он меня везёт. Наконец машина остановилась рядом с очень старым домом с вывеской гостиница Фигуероа, шофёр вышел и открыл мою дверцу. Дома, в Сиэтле я слишком много провёл времени в подобных местах, но такого видеть мне ещё не доводилось. И вместо того, чтобы подумать хорошенько и вернуться в какой–нибудь из шикарных отелей рядом с Беверли–Хиллз, я отослал лимузин и попросил шофёра забрать меня отсюда в 9 утра. Эту ночь спал у меня только один глаз, таких полчищ тараканов, я ещё не встречал ни разу.

Как и планировалось, утром меня подобрал лимузин и отвёз меня в гостиницу Беверли–Хиллз. К счастью там я встретил Майка Джеффри в одном их конференц–залов, где роуди готовили встречу Джими с журналистами. Майк сказал мне в каком номере я могу найти брата и лучшего он не мог для меня сделать, я бы не перенёс ещё одной такой постели с тараканами.

Когда Джими открыл мне, его лицо озарилось радостью.

— Где ты пропадал? Я тебя везде искал.

— Я ночевал в меблированных комнатах.

— О чём ты говоришь? Я же забронировал номер на твоё имя, здесь, в этой гостинице, — рассмеялся он.

— Ну, я нигде не мог найти тебя и не знал, куда деваться. Люди не рецепции стояли на смерть.

— Разве я тебе не сказал, что нас здесь не будет, у нас концерт в Оукленде, и только к утру мы должны были приехать в Эл–Эй?

Войдя в номер, я заметил Херба, распаковывающего багаж и развешивающего костюмы в стенной шкаф. Джими тут же познакомил меня с двумя симпатичными девушками, сидевшими на кушетке — Девон Вильсон и Кармен Борреро. Кармен — хорошенькая пуэрториканочка, похожая на модель, чего не скажешь о другой, Девон, более утончённой и рафинированной. Девон оказалась из нашего племени и всё время немного нагруженной. К сожалению, мы не могли долго болтать, у Джими была назначена встреча с нужными людьми в Рейнбоу–Рум на Сансет, перед тем как ему ехать в Чашу проверять звук.

Перед тем как отправиться в Голливуд, я слетал вниз в лобби, взять ключ от моего номера, и переоделся во всё новое, купленное в Мелроуз. Когда я нарисовался у выхода в туфлях из крокодиловой кожи, кожаных штанах–клёш, я понял по неодобрительному выражению лица, что Джими не врубился в мою обновку. Окинув меня с ног до головы и улыбнувшись, он молча направился прямиком к лимузину. Мне было несколько неловко, но я старался показать, что это меня нисколько не беспокоит. Дома, в Сиэтле я бы в таком не вышел на улицу, но в Беверли–Хиллз и Голливуде, думал я, родном доме гламурного глянца, все здесь одевались очень кричаще, и я хотел одеться как–то по–особенному и одновременно не выделяться из общей массы, если такое вообще было возможно.

Мы сидели на заднем сидении лимузина, наливая из минибара себе выпить и набивая гильзу, мыслями я вернулся в наши детские приключения. Такие разные пути нам пришлось пройти за эти годы, а теперь, мы сидим рядом и счастливее нас нет на свете людей. Самые несбыточные мечты брата воплотились, а я благодарен моей Судьбе, что она снова свела нас вместе и я могу разделить с ним его успех.

Со вчерашнего дня Сансет–Стрип преобразился до неузнаваемости. Он ожил. Как только мы доехали до бульвара Ла–Сиенега и повернули на Сансет, мы увидели толпы длинноволосых хиппи с цветами в своих волосах и одетых в странные дикие наряды. Чтобы попасть в Рейнбоу–Рум, нам пришлось продраться через толпу, но там царил ещё больший хаос. Помещение было переполнено, каждого из присутствующих можно было найти в какой–нибудь из энциклопедий. Каждый был кем–то в шоу–бизнесе. Это было то, о чём меня всегда предупреждал Джими. Хотя я был асом городских улиц, меньше всего я имел представление о суперзвёздах. Моя жизнь проходила под звуки мотауновского саунда, слушая Вильсона Пикетта и Supremes. Я был слишком занят, чтобы оглянуться вокруг, и не знал никого лучше.

Как только наши вывески оказались за столом и мы заказали выпить, волнами эффектные цыпочи начали прибывать к нашему столику. В надежде познакомиться с Джими, с радужным энтузиазмом одна за другой, они, такие сентиментальные, стали выстраиваться у нашего столика. Джими был очень обходителен и чрезмерно вежлив с каждой, но не проявлял интереса к продолжению знакомства. Девон сидела с одной стороны, Кармен по другую руку. Он же возвышался как скала, маленькими глотками попивая свой Джонни Уокер, и слушал музыку, я, напротив, не мог усидеть на месте и кружил по клубу. У меня не было никакого желания, чтобы меня разглядывали как кого–нибудь чудного зверя в зоопарке. Сногсшибательные цыпочки пялились на меня только потому, что я пришёл с Джими и в моих карманах потом оказалось полно записок с их именами и телефонами.

Вернувшись к нашему столику, я нашёл Джими очень озабоченным.

— Слушай, мне необходимо сейчас же быть в Чаше, нужно проверить звук, — произнёс он, поднимаясь из–за стола. — Обязательно найди меня перед концертом, я буду за кулисами, хорошо?