Тед Дикс - Марк Болан

Кроме того, 1–е место получило ТВ-шоу Болана Марк, его последний альбом Dandy In The Underworld и его группа ТиРэкс. А также в категории лучших концертов выбраны его последние британские игры.

Подруга Марка Глория Джонс… была признана лучшей вокалисткой года.

Вчера вечером представитель Рекорд Миррор сказал:

— Похоже, что они отдали ему последний прекрасный долг.»

Стив Кюри: Если бы не было Марка, не было бы ни панков, ни Sex Pistols, ни Дэвида Боуи.

Стив Харли: Он был выдающимся человеком.

Адриан: Он был самым красивым человеком из всех тех, кого я знал. Он был похож на маленького Бога.

Джон Пил: Он был чем–то вроде второго эшелона. Его статус был именно таков.

Тони Висконти: Он был очень, очень сильным человеком.

Микки Финн: Он был выдающимся человеком. Он обладал невероятной, самоотверженностью и энтузиазмом.

Стив Кюри: Он был отцом рок–н–ролла 70–х.

Мик О’Холлорэн: Он любил жизнь и всё в ней.

Элтон Джон: Он был верным другом, и он всегда до конца был предан тому, что он делал.

Б. П. Фоллон: Кто–то сказал мне:

— Итак, ты потерял друга.

Нет, ни в коем случае. Боли ещё здесь, и он будет здесь всегда. Клянусь, когда вы читаете это, он заглядывает вам через плечо и улыбается.

Мы с ним до сих пор поддерживаем связь. Всё дело тут просто в расширении сферы ваших контактов.

Я скажу вам:

— Боли до сих пор делает рок и круче, чем когда бы то ни было. Да благословит тебя бог, Марк, старый хрен. И спасибо. И не забудь забить для меня местечко там, да потеплее.

Элвин Стардаст: Он ел, пил, спал, жил, говоря о музыке и о жизни в шоу–бизнесе.

Джун Болан: Он был четвертью моей жизни.

Робин Нэш: Он был удачлив, и ему везло. Он точно знал, как пользоваться своим везением и пользовался им.

Эрик Холл: Он был уникален.

Элвин Стардаст: Понимаете, он был красивым человеком. Марк был одним из тех, в ком была звёздность, которую необходимо иметь в шоу–бизнесе. А кроме того, необходимо быть сумасшедшим.

Б. П. Фоллон: Он был очень значительным, очень волшебным, очень мудрым, очень ребячливым… прекрасным.

Мюриел Янг: Он был одним из самых волшебных людей, которых я знала.

Что я могу сказать? Это такая трагическая утрата. Помимо того что он был великим профессионалом, вызывающим восхищение у всех служащих студии своим озорством и весельем, Марк внушал нам любовь к себе, а кроме того им невозможно было не восхищаться за то, что он заботился об успехе шоу, о своих поклонниках, о коллегах, о своей музыке.

Тони Ньюмен: Марк Болан был одним из новаторов, великим гитаристом и одним из первых панк–рокеров.

Кит Алтхем: Я знал его, как друга четырнадцать лет. То, что это должно было случиться сейчас, является двойной трагедией, поскольку его карьера опять пошла в гору. Его физическое и психическое здоровье в последнее время были лучше, чем раньше, и сам он был готов к тому, чтобы произвести на слушателей прежний эффект. Новая Волна вдохновила его и заразила его новым энтузиазмом.

Рэт Скэбс: Он был одним из наших величайших вдохновителей, одним из наших немногих идолов. Он очень помогал нам на гастролях, он чуть ли не ухаживал за нами. И он и его группа очень помогали нам советами. Когда он был в зените славы, все сегодняшние панки только начинали слушать музыку, и он оказал на них огромное влияние.

Джон Пил: Марк уникален тем, что из идола цветочных детей он превратился в идола тинибопперов, а это не удавалось ещё никому. Его ранняя музыка также была уникальна. Неизвестно, откуда она взялась и куда она ушла. Мы познакомились с ним, когда я работал на Радио Лондон, и он прислал мне свои плёнки. Мы были хорошими друзьями и часто проводили время вместе. Он был очень дружелюбным парнем, но я думаю, что все мы боялись, что у него в характере окажется тяжёлая черта, как впоследствии и оказалось. Жаль, что когда успех стал проходить, он начал создавать вокруг себя мифы. Лично я оплакиваю смерть раннего Марка Болана.

Тони Джеймс, басист Generation X: Когда я услышал о смерти Марка Болана, то я расстроился больше, чем когда услышал об Элвисе.

Глория Джонс: Он был рождён для славы.

Мистер Сид Фельд, отец Марка: Он был рождён для буги, и он протанцевал всю свою жизнь.

Тони Висконти

В 1970 году Марк Волан начал делать наброски для своего главного произведения. Оно должно было называться The Children Of Rarn и было полно ссылками на мифологию. Оно в большей степени отражало любовь Марка к вымышленным персонажам, которым он давал имена звучащие так, будто они позаимствованы из легенд. К сожалению, он так и не завершил эту работу.

Тем не менее, он записал на плёнку ряд наиболее важных тем; просто голос и акустическую гитару. Однако, по ряду одному ему известных причин, этот проект был заброшен.

Несмотря на это, чувствовалось, что в этой записи есть нечто стоящее, и ухо профессионала обнаружило в ней определённый потенциал. Через несколько месяцев после смерти Болана Тони Висконти отыскал свою копию этой записи, и, прослушав её ещё раз, решил представить её публике в коммерческом виде. С присущим ему мастерством, аккуратно применив музыкальную современную студийную технику, он расширил музыкальную палитру оригинальной записи Марка Болана и таким образом осуществил этот проект [Кьюб—Рекордс].

Результат был прекрасен: он подтверждает артистический талант Болана и, более того, служит должным памятником ему…

Тони Висконти рассказывает о том, как семь лет назад Марк Болан сделал эту пробную запись — простую, порой небрежную, но, несомненно, значительную. Кроме того, описывает приёмы, применявшиеся им в том, что сам Марк назвал бы, пожалуй, перевоплощением Детей Pарна.

Мне пришлось изрядно покопаться в своей памяти, но просмотрев свои дневники и использовав другие детективные методы, я пришел к выводу, что это было в октябре 1971 года.

Марк написал этот материал год назад, но записал его на плёнку в моей демонстрационной комнате именно тогда. Эта лента должна была стать моей пробной рабочей записью. Насколько мне известно, тогда он записывал этот материал впервые.

Он был очень возбуждён. Он сказал, что это будет его рок–опера. Это было примерно во времена Томми, но задумал он ещё до того, как вышла Томми; это должно было стать его монументальной работой, его сержантом Пеппером. Но мы оба понимали, что она потребует много труда, чем просто 15–16 песен, которые он должен записать. Необходимы были длинные инструментальные пассажи, повествовательное декламирование, и всё это должно было быть тщательно обдумано. В результате, руки до всего этого у нас так и не дошли. В те дни мы делали сорокапятки — мгновенные сорокапятки и моментальные альбомы, которые не требовали слишком много времени, так что этой работой мы так и не занялись.