Тед Дикс - Марк Болан

В другой раз мы играли в Дюссельдорфе, в Германии, и Марк начал стегать свою гитару и усилитель железными цепями. Он врубился в хэви–метал раньше всех! А усилители были добротные, американского производства, и ему просто не удалось их разбить. После подобных игр Марк в течение получаса пребывал в очень возбуждённом состоянии, но потом постепенно успокаивался.

Наверное, истинным Боланом был спокойный Болан. Он был немного скрытным, но он всегда смело встречал трудности и чувствовал, что он нужен людям, и постепенно это захватило его. Во времена ТиРэкстаза, когда Болан был поп–феноменом, бывали дни, когда с Марком было невозможно разговаривать: он разговаривал с вами.

Его слова текли рекой: они были всегда забавны, иногда хвастливы, будто он был опьянён успехом. Но с течением времени он успокоился, а рождение сына Ролана и жизнь с Глорией Джонс сделали его счастливым и более уравновешенным, чем раньше.

Болан был сложной личностью. Однажды мы с ним летали домой из Нью—Йорка, где я случайно увидел его игру в маленьком клубе перед совершенно невосприимчивой аудиторией, В то время в Англии он пользовался огромным успехом, и, должно быть, эта игра его расстроила. Но он никогда не признавался в том, что Америка к нему не слишком добра.

Его совершенно не обеспокоил этот мрачный концерт в Рокпайл. Марк справлялся с неудачами, игнорируя их и составлял новые планы на будущее. Ничто не могло сделать его ожесточённым или циничным.

Если критики говорили, что его группа плоха, он набирал новую группу. В последний состав ТиРэкс входили Тони Ньюмен (барабаны), Дино Дайнс (клавиши) и Херби Флауэрс (бас). Этот состав был превосходен. Пожалуй, это была лучшая группа Болана. Если критики называли его умирающей суперзвездой, он возвращался в ТОП с новой сорокапяткой, как, например, в 1974 году с Teenage Dream.

Он писал песни всю свою жизнь. Из него лились песни, переполненные бесхитростными идеями, но иногда он поражал всех гениальными поэтическими образами.

Многие ли из вас способны сесть и написать вереницу поп хитов? Марк же занимался именно этим. Однажды вечером Марк ворвался в бар лондонского клуба Спикизи. Я был крайне удивлён его появлением, поскольку он никогда не был завсегдатаем клубов. Он был обеспокоен тем, что его сорокапятки не проигрываются по радио.

— Я собираюсь покончить с записью сорокапяток, — заявил он.

Вскоре после этого вышел Ride A White Swan, а вслед за ним начали появляться — Hot Love, одна из его лучших и оригинальнейших композиций, за ней в 1971 году бет Get It On, ставшая почти гимном, а уж потом рекой потекли Jeepster (‘71), Telegram Sam, Metal Guru, Children Of The Revolution, Solid Gold Easy Action (’72), XXth Century Boy, Groover, Truck On (’73) — и все они попадали в Топ.

В последние годы он начал записывать соло, так в 1974 году вышла Teenage Dream. Вслед за ней он с переменным успехом выпускал Light Of Love, Zip Gun, ставшую классикой I Love to Boogie, Laser Love, Soul of My Suit, Dandy In The Underworld. он только что завершил работу над, составлением сборного альбома для EMI Solid Gold, который должен выйти недели через три.

Навряд ли на нём окажется Дебора. В последний раз я видел, как он играл её в ТВ-шоу Гранады МАРК, это было его последнее шоу. Тот день был странен и символичен, поскольку вместе с ним в той же программе участвовал его старый друг Дэвид Боуи, с которым они когда–то вместе гастролировали.

Об этом дне в Манчестере ходят самые невероятные слухи, причём об одном из них писалось в ММ на прошлой неделе. Сейчас создаётся впечатление, что судьба собрала там всех друзей Болана на последнюю встречу.

Когда Болану был представлен фотограф Нейшнл Пресс, Марк сразу же воскликнул:

— Хелло, помнишь, как ты снимал моё шоу?

— Боже, — удивлялся позже фотограф. — Это было же десять лет назад. И он меня запомнил.

Марк никогда не забывал своих друзей, и всегда был рад помочь им. Услышав о болезни знаменитого американского джазового барабанщика Эдди Блэквелла, он выслал в фонд его лечения чек на 500 фунтов стерлингов.

Когда появилась Новая Волна, способная угрожать любой звезде его величины, он начал поддерживать новые группы и приглашать их на свои гастроли и ТВ-шоу.

Перепробовав множество путей к славе, Болан очень спокойно относился к раннему этапу своей карьеры. Он крайне не любил вспоминать о своей работе манекенщиком, о Марке Фельде, о том, как, подражая Доновану, он ходил в кепи и играл на акустической гитаре. Огромное влияние на него оказали книги профессора Токина, солидные изобретательные саги, полные таких имён, как Миддл Ёрт, Перегрин Тук, Хоббиты. В болановской смеси тяжёлого металла, мистицизма и всплесков роскошного кемпа проглядывается комбинация сказок, Джими Хендрикса, Боба Дилана и Донована. Именно она позволила Марку добиться успеха и в андеграунде, и в глиттер–роке, в сущности, им и изобретённым.

Однажды Марк расскал мне, как он зализывал раны после кончины Детей Джона:

— У меня не было ничего, даже денег. Потом я познакомился со Стивом. Он зашёл ко мне в гости, а у меня по полу были разбросаны бонги. И он стал подыгрывать песням, которые я ему играл. Примерно в то же время Джон Пил проиграл по радио мою пластинку Hippy Gumbo, которую я записал за два года до того для его радио–шоу «Душистый Сад». Я встретился с Джоном, и он устроил нас играть в Миддл Ёрт, где нам платили по два фунта десять шиллингов за вечер. В 1968 году Тираннозаурус Рэкс получил уже по 150 фунтов.

В то время Марк говорил мне:

— Я не знаю, как далеко мы зайдём. Просто я люблю играть. Это приносит мне счастье. Мы, конечно, не звёзды, но это лучше, чем голодать на пять шиллингов в день.

Когда Стив Тук ушёл, Марк стал часто бывать в загородном доме Эрика Клаптона, разучивая гитарные ходы Эрика. Я помню, как однажды мы с Марком целый день джемовали, и пока я играл на старых бонгах Стива, он гордо демонстрировал мне свои новые электрические идеи.

Это было забавно, и кто знает, чем бы всё это кончилось, если бы Микки Финн не прочитал в ММ объявление о том, что «группе Тираннозаурус Рэкс нужен молодой бонгист, обладающий приятной внешностью»… да, Марк всегда очень беспокоился об имидже группы. Тогда Марк привёл Микки Финна в старую контору ММ на Флит–стрит.

Марк со своей гитарой уселся на мой стол, а Микки начал барабанить по столам и пишущим машинкам. Марк, одетый в ярко жёлтые брюки, хоть сейчас на сцену в Раундхаус, закинул голову назад и начал подряд петь песни со своего последнего альбома, однако его прервал стук в стену и шквал жалоб из соседней конторы (мотоциклетного) журнала Циклинг.

Год спустя, когда Марк стал суперзвездой, толпа девочек ворвалась в нашу контору с целью выкрасть подборку фотографий Болана. Одна из них случайно заметила Саймона Мартина, репортёра Циклинга, в то время удивительно похожего на Болана. Поклонницы ринулись по коридору за бедным Саймоном, и таким образом наши ценные фотографии были спасены.