Дмитрий Емлютин - Шестьсот дней и ночей в тылу врага

Фриц тут же ответил на все наши вопросы. Мы узнали о движении в сторону Курска более 500 автомашин с частями и техникой, о размещении штабов трех воинских соединений, о местонахождении складов с оружием, авиабомбами, горючим.

Когда мы собирались уходить, Фриц вдруг зарыдал и стал просить не оглашать его показаний.

— У меня молодая жена… Живет в Мюнхене, я люблю ее. Если она узнает, то… Ведь она так богата!..

Мы вышли из землянки и двинулись к упряжке. По дороге нас догнал оперработник и показал обнаруженную у Фрица фотографию. На фоне красивого здания стояла группа развязных молодых фашистов, среди них — Фриц. На обороте снимка — надпись.

— Знаете, что написано? — спросил оперработник и перевел. «Клянемся уничтожить комиссаров, евреев и всех русских. Вырви жалость из своей души. Через ночь — к победе! Хайль Гитлер!»

Мы показали эту фотографию партизанам во время подготовки операции по взрыву мостов через Навлю и Десну. Железнодорожная ветка Суземка — Навля перерезает Партизанский край надвое. Посоветовавшись, мы решили во что бы то ни стало сорвать восстановление дороги. Начал разрабатываться план налета на участок Суземка — Кокоревка — Алтухово, протянувшийся более чем на 20 километров.

К этой операции штаб привлек 11 партизанских отрядов, несколько групп самообороны и 18 диверсионно-разведывательных групп. Операцию начали в 4 часа утра, сразу в 8 местах, и закончили к 20 часам. Партизаны взорвали 11 железнодорожных мостов, в том числе мост через реку Неруса, снесли несколько километров рельс, в пяти местах срыли насыпь, уничтожили телефонно-телеграфную линию, подорвали станционные здания. Более 200 фашистов были убиты.

По железнодорожной магистрали Комаричи — Брянск ежедневно к Курскому выступу проходило до 25–30 пар поездов. Нужно было взорвать железнодорожный мост на реке Навля, чтобы перерезать эту артерию. Кроме того, мы одновременно выводили из строя две других важных для врага железнодорожных магистрали: Брянск — Льгов и Брянск — Конотоп. Эта операция была названа у нас «Развилка».

В разведку мы направили опытных партизан и вместе с ними пиротехников Пайторова, Аржакина, Почекина.

Помню, я только что возвратился из отряда «За Родину» и отдыхал на берегу Нерусы. Адъютант Федор Садов вместе с дедом Фролом болтались в реке с сетью — рыбалили. Вдруг из-за леса показалась подвода. Увидев нас, ездовой остановил лошадь. С повозки соскочили наши подрывники Герой Советского Союза Алексей Ижукин и разведчики Пайторов, Аржакин и Пилюгин.

— Мы к вам! — сообщил Ижукин.

Разведчики доложили полученные сведения об охране моста через реку Навля. Оказалось, что мост охраняют 45 гитлеровцев: 12 всегда стоят на посту, остальные находятся в казарме. Вокруг моста — шесть дзотов с пулеметами. В 250 метрах от моста, в домике водокачки, размещен отряд полиции — 50 человек. К северу, в 2 километрах, в поселке Навля размещен фашистский гарнизон — 650 человек. В 2 километрах южнее моста находится блок-пост с охраной — 25 человек. Непосредственно на мосту круглосуточно стоят четыре часовых. Перед мостом — несколько рядов колючей проволоки, есть прожекторные установки. На станции — бронепоезд с автоматическими пушками, пулеметами. Такая вот обстановка!

— Нам с Ижукиным приходили в голову разные мысли, — говорит Медведев. — Если пустить вагонетку с начинкой и взорвать ее на мосту… Рискованно, может уйти за мост. Только шума наделает. Если опустить плот с взрывчаткой по течению реки… Отказались. Гитлеровцы уложили поперек реки бревна, а на полуметровой глубине протянули проволоку… Возникали и другие варианты… Остается одно — брать мост с боем.

— Другого выхода нет, — подтвердил Ижукин.

Операция была назначена на 12 сентября 1942 года.

Прошла она так.

В полночь перестал моросить дождь, показались звезды. Первыми двинулись партизаны отряда «Смерть немецким оккупантам». С трех сторон лесными тропами они незаметно вышли на исходный рубеж. Здесь их встретили разведчики штаба объединения, двое из них служили в Навлинской полиции. Они указали минированные участки и пути подхода к мосту.

В три часа утра раздался свисток, по которому одновременно в бой вступило восемь групп. Они уничтожили часовых на мосту и резерв, находившийся в казарме, разгромили охрану водокачки и отряд полиции, взорвали полотно железной дороги, пулеметным огнем по блок-посту убили 25 человек охраны. Группы, руководимые Пайторовым и Аржакиным, ликвидировали дзоты и заняли оборону на полотне железной дороги. В это время партизаны из группы № 1 Медведев, Ижукин, Воробьев, Берестнев, Подымалкин и другие уложили под фермы моста тол.

Все готово, вот уже партизаны отходят к лесу. Но гитлеровцы возобновили сопротивление, все ближе подступают к мосту, ведут яростный огонь. Наконец-то оглушительный взрыв! Багровое пламя осветило лес. И все увидели, как провис мост. На верхних сваях его горели брусья и настил.

Штаб соединения и оперативно-чекистский отдел разработали план проведения другой операции, которой было дано кодовое название «рельсовая война».

В ночь на 22 мая 1942 года семь партизанских отрядов, около тысячи человек, вышли к железнодорожной магистрали Брянск — Гомель. Еще двести человек пришли из Выгоничского и Трубчевского районов с топорами и вилами, чтобы помочь партизанам.

Семь с половиной километров разрушенного железнодорожного пути, четыре с половиной километра уничтоженных проводов телеграфно-телефонной связи — такой был итог этой ночной операции, положившей начало «рельсовой войне».

А в 1943 году Центральный штаб партизанского движения разработал операцию по одновременному разрушению железных дорог в тылу врага. Эта операция называлась «Концерт». В ночь на 22 июля орловские партизаны на участке Брянск — хутор Михайловский взорвали 1013 рельсов, а на участке Навля — Комаричи — 1119 рельсов. Это была существенная помощь нашим войскам на Орловско-Курской дуге. В операцию «Концерт» внесли свой вклад и наши соседи — отряды Клетнянских лесов.

Вражеские дивизии группы «Центр» все больше испытывали наши удары. Война в тылу самых оснащенных гитлеровских армий была фактом.

Узкая дорога по заваленному валежником темному сосновому бору вела к штабу партизанской бригады имени Чапаева. Шел дождь, такой, как бывает в мае: крупный, редкий, каждая капля с Ягодину. И дул ветер: молодые деревья качались из стороны в сторону, придорожные лужи рябили.

Наша повозка с боеприпасами громыхала на узловатых обнаженных корнях, у Гнилого ручья на глубоко прорезанной колее застряла, а тут еще переднее колесо развалилось.