Дмитрий Емлютин - Шестьсот дней и ночей в тылу врага

— В разведке был бывший танкист Федоров, — ответил Балясов. — Да вот и он сам.

К нам подошел невысокий крепыш в телогрейке, с гранатами за поясом и автоматом.

— Немецкие! — подтвердил Федоров. — У нас таких нет!

Подбежал вестовой Федор Салов и, задыхаясь, выпалил:

— Из Негино три фашистских танка!..

Что ж, их встречать положено по-особому. Навстречу им мы выдвинули группу Федорова с пушкой, противотанковыми ружьями и гранатами.

Глухой стеной подступал к Нерусе старый сосновый лес. По окраине этого леса партизаны и вышли на дорогу Негино — Денисовка, сделали засаду.

Вскоре показались танки. Партизаны приготовились к бою.

Но вот передний танк остановился, из люка вылезли два танкиста, стали всматриваться вперед. Федоров, не отрываясь от бинокля, вдруг вскрикнул:

— Братцы! Да ведь это наши!

Ему не поверили. Бинокль переходил из рук в руки. Зеленые погоны на телогрейках, зеленые звездочки на шапках! И наши и не наши.

Федоров скомандовал:

— Трое со мной! Остальным быть наготове! Если фашисты, то по моему сигналу бейте по танкам.

Затая дыхание, партизаны стали следить за удаляющимися к танкам товарищам. Вдруг послышалось «ура». Партизаны и танкисты обнялись. Наши!

Через час танкисты были в партизанском штабе, лейтенант Иванов, командир взвода, рассказывал о разгроме гитлеровцев в Севске.

— А мы посланы командованием корпуса для связи о вами, — закончил он.

— Мы вас за фашистов посчитали, — говорит Балясов, смеясь.

— Своим глазам не поверили, — подтверждает Федоров, не скрывая радости и конфуза.

Вслед за танкистами в партизанский отряд прибыла мотопехота. Партизаны, жители Партизанского края, женщины, старики, дети — все выходили навстречу. Расспрашивали и рассказывали, плакали и смеялись. Приглашали из дома в дом, угощали, чем только могли.

Открыли митинг: говорили офицеры, солдаты, партизаны. Все клялись до победного конца громить фашистскую нечисть. Крики «Ура!», ружейно-автоматная стрельба, хлопки бесчисленных ракет. Объятия, поцелуи без конца.

Появился гармонист, лихая пляска тут же у танков, песня и частушки Брянского леса. Но будто по-другому звучали голоса, будто новым смыслом наполнялись знакомые слова:

Партизанка с автоматом на плече старательно выбивает ногами, припевает:

На следующий день мы были уже у командира корпуса генерал-лейтенанта Лазарева, сообщили ему подробные данные о противнике, познакомили с положением дел в Партизанском крае, согласовали совместные удары по врагу.

И в дальнейшем мы действовали взаимосвязанно с гвардейцами Лазарева. В то время, как танкисты громили противника с фронта, партизаны наносили удары по коммуникациям врага в тылу.

В тот же день мы получили от Военного Совета фронта радиограмму, подтверждающую необходимость операций по взрыву железнодорожных мостов на реках Десне, Ревне, Навле, Нерусе.

Партизанским отрядом «Смерть немецким оккупантам» в то время командовал Газанов Адульгирим Бикирович. Ему было поручено взорвать Синезерский мост. В этой операции, проведенной без достаточной подготовки, погибли многие отважные партизаны…

Стояла вторая партизанская весна. Мартовское солнце пригревало с каждым днем сильнее. На полянах появились проталины, прилетели грачи.

Лейтенант Павел Двойнижков сидел на сосновом бревне и молча наблюдал, как партизаны его взвода Николай Кузьмичев и Толик, пристроившись на старом штабеле дров, разбирали трофейный немецкий пулемет. Рядом с ними примостился и подготавливал диски к ручному пулемету Матвей Петрович Кузьмичев. В стороне у костра переговаривались между собой Иван Дмитриевич Ананьев и Валя Кузьмичева.

«Опять пошлет Валю на задание, — думал Павел. Он отламывал кусочки коры, отставшей от бревна, и бросал их в снег. — Скоро ли они кончат?» Эта беседа казалась ему бесконечно долгой. Когда Ананьев ушел, Валя встала, тихо подошла к Павлу и села рядом.

— Сегодня идти? — спросил Павел.

— Вечером, с Марусей.

— Надолго?

— Дня на три-четыре.

— Боюсь я за тебя, Валька. Будь осторожна.

— Знаю.

Павел молча сжал ей руку, встал. Они пошли по тропе в лес.

— А ты, Павлик, когда уходишь?

— Через два дня. Всем отрядом.

— Мост? — спросила Валя.

— Да, мост!

Валя вздрогнула, изменилась в лице.

— Сколько из-за этого моста людей погибло! — вздохнула она. — Вдруг и с вами беда случится. — Она вынула из кармана платок, на уголке его было вышито: «Валя» и протянула Павлу.

— Возьми.

Павел взял, бережно сложил, спрятал, потом достал из потрепанной записной книжки свою фотографию с загнутыми краями и передал девушке.

— Если мы уцелеем, то никогда не расстанемся, а?

— Никогда, Павлик.

Отряд «Смерть немецким оккупантам» вышел на выполнение боевого задания в ночь с 13 на 14 марта 1943 года. Партизаны сосредоточились в шестистах метрах от моста и приготовились к атаке.

— Товарищ Двойнижков, вашему взводу с хода уничтожить гитлеровцев в дзотах и блиндажах. Диверсионной группе Ананьева под прикрытием огня взвода Кузьмичева подготовиться к взрыву моста! — отдал распоряжение Газанов, хотя и так ясно было кому что делать.

— Задача ясна, — за всех ответил Двойнижков.

По сигналу Газанова начали действовать.

Партизан встретил сильный вражеский огонь, появились убитые и раненые. Партизаны залегли. Двойнижков, взяв с собой пятерых, зашел в тыл к фашистам и забросал дзот и два блиндажа гранатами. Пулеметы и миномет противника замолкли. Воспользовавшись этим, минеры под командованием Ананьева с взрывчаткой приблизились к мосту. Впереди полз Николай Кузьмичев. Вот он на насыпи, вот переполз через рельс. За ним пошли Ананьев, Толик. Полоснула вражеская пулеметная очередь, и Николка, обняв руками рельс, остался на месте. Ананьев бросился к нему, но снова застрочил пулемет, и он покатился по насыпи.

Это увидел Двойнижков. Не раздумывая, он подполз к блиндажу, бросил гранату. Пулемет умолк. Но вот из окопа, как из-под земли, выполз гитлеровец и выстрелил из автомата в Павла…

Послышалась команда Газанова:

— За мной! Ура-а!..

Оставив пулемет, Матвей Петрович с гранатами и автоматом пошел в первой шеренге: он ворвался в блиндаж, но выстрел раненого фашиста опрокинул его навзничь. Кузьмичев уже не слышал взрыва, раздавшегося на мосту.

Партизанам удалось взорвать мост только с одной стороны. Нужно было уходить, так как на помощь охранявшим мост вышел батальон карателей с четырьмя танками.