Соломон Волков - Диалоги с Евгением Евтушенко

Волков: Так вы им преподаете кроме всего прочего еще и социальную психологию?

Евтушенко: Я стараюсь предостерегать их от розового оптимизма, потому что это ужасно: подойти к краю пропасти и не чувствовать, что она заполнена просто каким-то туманом розовым. А насчет пессимизма… Знаете, их очень здорово встряхивает, когда говоришь, что для многих людей пессимизм – это способ казаться умнее, чем другие.

Волков: Справедливо.

Евтушенко: Я им говорю: нужно начинать с себя. Осудить себя – прежде чем осуждать что-то в мире. А то многие сидят на кухне и ругают правительство свое собственное. Сами никогда не будут заниматься политикой, но ругают. Сидят и ругают-ругают-ругают. А что же вы сами не попробуете тогда? Может быть, надо попробовать иногда что-то сделать?

Волков: По-моему, эта функция преподавателя более типична для американской системы, а в России еще не прижилась. В России отношения педагога и ученика-студента рассматриваются так: педагог говорит, а студент записывает за ним. А потом должен это изложить. А в Америке упор делается всё же на общение.

Евтушенко: Не очень это типично, не очень. В Америке то же самое. Очень во многом.

Волков: Получается, что вы и здесь новатор…

Евтушенко: Я знаю, как учат в американской школе. Здесь не рекомендуется отвлекаться от темы. А первое, что я говорю: мы прочли с вами такой-то роман, посмотрели такой-то фильм. Я это знаю всё, я этот фильм смотрел, я перечитывал эту книгу. Не надо мне рассказывать то, что вы прочли. И доказывать мне, что прочли, не надо. Увязывайте это всё со своей жизнью – ведь вы даже представить не можете таких ситуаций! А вы попытайтесь сфантазировать, поставить себя на место этих людей в этих условиях. Тогда вам будет легче идентифицировать себя с ними, тогда вам будет ближе все. Все время объединяйте себя с тем, что вы прочли или увидели в кино.

Американцы начиная со школы – они называют это deviations [104] Deviation – отклонение, отступление, погрешность ( англ .). – это не приветствуют. А надо больше привлекать совершенно разные произведения. Поэтому я объединяю очень часто совершенно разные фильмы, разные группы вопросов. Замечательно получается, когда, например, объединяешь «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета и «12» Никиты Михалкова. Между прочим, интересно, что им больше Михалков нравится. Ну, вообще Михалков будет посильнее, надо сказать… Нравится вам, что делает Михалков как председатель Союза кинематографистов, или нет, но он физиологически талантливый человек. Это, конечно, удивительная картина! И совершенно феноменально там играет Сергей Гармаш. Какой образ! Невероятный.

Волков: Сергей Гармаш вообще великий актер, по-моему, недооцененный.

Евтушенко: Да, великий актер. А Михалков тут, кстати, ушел в тень как актер. Он слабее их всех здесь. По-актерски. Он даже не понял, что он сделал. Ведь там же всё совершенно не совпадает с его монархическими взглядами, которые он пытается нам внушить. Но я своим студентам говорю: не принижайте значения американского фильма. Если б не было его, то не было бы и фильма Михалкова.

Волков: То есть если б не было бы американских «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета, то не было бы и «12» Михалкова?

Евтушенко: Да! Вот это и есть нормальная циркуляция культурной крови! Потому что это впиталось когда-то, когда Михалков еще мальчишкой фильм Люмета посмотрел, он думал об этом, потом это каким-то образом наложилось на современные события.

Я не скрываю от своих ребят, какой противоречивый человек Михалков, но он очень талантливый. Когда я показывал студентам оба фильма, я даже защищал американский фильм. Но! Мои студенты проголосовали за михалковский фильм, они были потрясены. У Люмета Генри Фонда потрясающий совершенно, но Михалков какой фильм сделал! Ведь двенадцать гениальных ролей там, двенадцать гениальных актеров! Да и вообще пять или шесть гениальных картин сделал человек. Мы уже привыкли Михалкова ругать – то за то, то за другое, но он человек необыкновенного таланта. Он еще может многое сделать, надеюсь, – если забудет свои имперские замашки, о которых так много говорит. Ему просто нравится играть царя, по-моему, на самом деле он рожден для искусства.

А мои студенты… Что меня трогает в американских студентах – их способность на отклик. Вот я проходил с ними вместе книгу Гинзбург «Крутой маршрут». Само собой получилось так, что я преподавал им оптимизм, веру в человечество – через Евгению Гинзбург. И какой был отклик, какие они замечательные работы написали! Я обожаю эту книгу. Обожаю! Она меня самого многому научила. Гинзбург была для меня огромным человеческим открытием – и как писательница, и как человек. Как она не сдавалась! Как не потеряла любовь к человечеству, как оставалась до конца своей жизни веселым – веселым! – человеком. Жизнерадостным человеком. Любящим молодежь, верящим в человеческую душу. Ведь она сумела ее рассмотреть в самом, может быть, страшном месте – женском ГУЛАГе. Пусть это будет моим студентам прививкой от пессимизма.

Волков: Есть превосходный пример – Иван Сергеевич Тургенев: человек, который многие-многие годы прожил за границей и не переставал при этом быть настоящим русским писателем.

Евтушенко: Ну, в конце концов, и «Мертвые души» написаны в Риме.

Волков: Немножко другое с «Мертвыми душами»: все-таки Гоголь не вписывался так в итальянский пейзаж, как Тургенев вписался во французский литературный быт.

Евтушенко: А это не всем дано. Это тоже как талант, знаете. Чувствовать могут только люди, которые ездят действительно с жаждой познания мировой культуры.

Удивительный фильм есть, который недооценен был у нас, к сожалению, и на Западе тоже, – а я считаю, это просто потрясающий фильм с Инной Чуриковой, она наша Джульетта Мазина, можно сказать, – «Плащ Казановы». Это фильм Александра Галина по его собственному сценарию, поставленный в девяностые годы. Сюжет такой: в советские времена провинциальная делегация женщин приезжает в Венецию, в частности, женщина-водолаз – замечательно роль сыграна Екатериной Граббе. Да там все актеры просто гениальные! Ну, Инна, супергениальная Чурикова, она вообще национальная наша гордость. Вы знаете, это душераздирающий фильм. О том, как они себя ведут там, за границей. По-разному, разумеется. И Чурикова – преподавательница из провинциального города, ее взяли с собой только потому, что она была влюблена в Италию, самоучкой изучила итальянский язык, она приехала в Италию как уже в знакомую ей страну. И как она влюбилась в одного итальянца, даже не заметила того, что это просто жиголо – очаровательный, правда, милый, не карикатурный такой жиголо…