Юрий Фельштинский - Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время

После кончины матери Эрик и Эйлин стали ощущать все большую тоску в связи с тем, что у них не было детей. Летом 1943 года Эрику исполнилось сорок лет. Эрик несколько раз говорил друзьям, что именно он страдал бесплодием. Эйлин на вопрос одной из подруг на эту тему ответила что-то типа «ко мне это не имеет никакого отношения» 663 663 Shelden М. Orwell: The Authorised Biography. P. 397. . Знакомый обоих супругов, поэт канадского происхождения Пол Поттс как-то предложил Эрику, чтобы Эйлин забеременела от кого-то другого, добавив, что, по крайней мере, это будет ее ребенок. Эрик был таким предложением шокирован и отказался вести разговор на столь опасную тему 664 664 Rodden J. George Orwell: The Politics of Literary Reputation. London: Oxford University Press, 1989. P. 128-129; George Orwell Archive. Paul Potts’ Interview to Ian Angus. 1963. April. .

Постепенно у Эрика вызревало решение усыновить (или удочерить) ребенка. Эйлин вначале отнеслась к этой идее сдержанно. Она понимала, что основные заботы по воспитанию лягут на ее плечи, а существенно сокращать свою общественную активность она не планировала. Однако Эрик в этом вопросе проявил обычно не свойственное ему упрямство, и Эйлин отправилась за советом к жене своего покойного брата - Гуэн О’Шонесси. Будучи по профессии врачом-гинекологом и акушером, она после гибели мужа взяла на воспитание девочку. В мае 1943 года Гуэн подыскала подходящего ребенка и для Блэров. Это был только что родившийся здоровый мальчик. В течение месяца были выполнены необходимые формальности, получены требуемые документы, и в июне супруги Блэры стали родителями ребенка, которого назвали Ричард Горацио.

Крохотный Ричард сразу же оживил жизнь Эйлин и Эрика, казавшуюся им монотонной. Оба с радостью возились с ребенком. А друзья и знакомые порой с удивлением отмечали, что мальчик внес в семью успокоение и близость. Эйлин и Эрик вновь переживали медовый месяц. Как сказал Дэвид Астор, эта пара «возобновила свой брак в связи с появлением ребенка» 665 665 Shelden М. Orwell: The Authorised Biography. P. 398. .

Вначале Эйлин считала, что сможет продолжить работу, наняв приходящую няню. Однако условия военного времени были таковы, что большинство работоспособных нестарых женщин были заняты в военном производстве, где получали сравнительно высокие зарплаты и относительно удовлетворительное снабжение по продовольственным карточкам. Брать в няни малоприспособленную к нелегкому труду старуху супруги не пожелали. Эйлин пришлось расстаться с работой. Писатель Оруэлл открыто этому обрадовался, и не только потому, что за ребенком будет ухаживать мать. Он с трудом мирился с характером работы Эйлин и нередко испытывал раздражение в связи с содержанием ее «кухонных» передач. Сама же Эйлин признавалась, что теперь, когда она поняла, что означает материнство, для нее не было большей радости, чем растить мальчика 666 666 Csasar I. A «Spot the Size of a Shilling» on the back of George Orwell’s Head - Orwell in the Light of His Marriage with Eileen O’Shaughnessy. // Proceedings of the HUSSE10 Conference. Debrecen, Hungary, 2011. P. 105. .

Через несколько дней после того, как в доме появился Ричард, Оруэлл начал писать свое новое произведение, обдумываемое автором последние месяцы и годы. Легко возникло и название - Animal Farm (буквально: «Ферма животных»). На русском эта повесть-притча известна также как «Скотный двор». Но самый точный перевод, пожалуй, дало украинское эмигрантское издательство «Прометей», выпустившее книгу в Западной Германии в 1947 году. Это было первое иностранное издание произведения Оруэлла. На украинском оно называлось «Колгосп тварин», то есть «Колхоз животных».

Повесть (повесть-притча) «Скотный двор» стала одной из вершин литературного творчества Оруэлла. На протяжении лет, прошедших после его счастливого бегства из Испании, и особенно в годы Второй мировой войны, автор с изумлением наблюдал, как все более усиливалось в Великобритании влияние Советского Союза и Сталина, как скрывались от англичан последствия того, что произошло после Октябрьской революции 1917 года. Сталин в глазах Оруэлла был подлинным врагом человечества. Он погубил не только свой народ, но и создал модель, которая легко могла быть подхвачена и применена в Англии. Оруэлл называл ее «граммофонное сознание» - люди перестают мыслить и бездумно повторяют то, что как на грамофонной пластинке записывают в их мозгу 667 667 Так писал Оруэлл в предисловии к английскому изданию повести (Times Literary Supplement. 1972. Sept. 15). .

Так появилась на свет книга, в которой происходит революция домашних животных против людей-«эксплуа-таторов», ставящая перед зверьми благородные освободительные цели, но в конечном итоге приведшая к неограниченной власти даже не целого вида животных - свиней, а всего лишь одного диктатора, наиболее ловкого, хитрого и безжалостного лидера, захватившего власть в результате внутренних интриг на ферме.

Неизвестно, был ли Оруэлл знаком с русской литературой XIX века, в частности с произведениями М. Е. Салтыкова-Щедрина, который использовал образ свиньи в цикле очерков «За рубежом», впервые опубликованном в журнале «Отечественные записки» в 1880 году. В заключительной главе произведения (глава называлась «Торжествующая свинья, или Разговор свиньи с правдою») это не очень милое в описании Салтыкова-Щедрина животное предстает как обыватель, ценящий прежде всего или исключительно земные блага хлева. Затем свинья трансформируется в народ, который «свое твердит: жрать», и утверждает, что «книги истреблять надо». Так что у «Скотного двора» были предшественники в той самой стране, которая стала прообразом и объектом художественного анализа Оруэлла более чем полвека спустя.

«Скотный двор» было произведением нового жанра. Утопия - это проекция на будущее нынешних радостей и огорчений, надежд и разочарований, восхищения и ненависти, но всегда в концентрированном и часто в преувеличенном, даже карикатурном виде. Антиутопия - это ее противоположность, то есть реальность. То, что произведения Оруэлла и других «утопических» авторов иногда называют «антиутопией», - результат недоразумения. Традиционно утопическими считались произведения, описывающие счастливое светлое будущее, утопию со знаком плюс. «Антиутопией» человеческий язык окрестил книги, описывающие будущее темное и жуткое, утопию со знаком минус. Но будущая реальность, которая оказывается не только не реализованной, но и нереализуемой - неважно, имеет ли она положительный или отрицательный знак, - все равно всего лишь утопия.

Определив, что «Скотный двор» - утопия, отметим также, что это четко выраженная притча - поучительное произведение, указание, как следует и как не следует вести себя, предостережение, облеченное в художественную, иносказательную форму, но всегда имеющее жизненную основу. Важно уметь при этом выписать образы притчи сочно и густо, сказочно и вместе с тем реально. Это, конечно же, задача не из легких, но Оруэлл справился с нею, потому что идея произведения подспудно созревала у него очень долгое время, вероятно, еще со времени службы в Бирме. При этом сам автор считал свое детище скорее «сказкой» или «сказочной историей» и обозначил жанр книжки именно так: A Fairy Story.