Юрий Фельштинский - Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время

В самом конце 1929 года из-за безденежья и отсутствия перспектив Эрик вынужден был вторично вернуться в Англию. На какие деньги он смог добраться до Саусволда, что было недешево, остается невыясненным. Эрик позже рассказывал не очень правдоподобную историю, что какому-то семейству с недоразвитым ребенком внезапно понадобился воспитатель, Блэра пригласили, он откликнулся на вызов, и ему авансом прислали деньги. Надо ли было вызывать будущего учителя из Франции? Неужели нельзя было найти кого-то поблизости? На эти вопросы ответа Эрик не дал и не смог вразумительно объяснить, почему не приступил к работе, за которую уже получил деньги.

Парижский жизненный опыт и зревшее мастерство все-таки привели к тому, что Блэра стали печатать. Эрик представлял издателям документальные очерки, рецензии и литературные обзоры и очень редко поэтические опусы. Обращался он в основном во второстепенные, мало престижные издания, и это тоже отравляло жизнь. В октябре 1931 года Эрик писал своему другу Деннису Коллингсу: «Я довольно сильно занят, придумывая рассказы и прочее для новой газеты “Современная юность” (Modern Youth) (отвратительное имя для отвратительной газеты - и вещи, которые я для них пишу, также отвратительны, но надо на что-то жить)» 214. Но и эта газета, просуществовав непродолжительное время, закрылась, не успев опубликовать «отвратительные» рассказы Эрика и не выплатив ему гонорара.

Здоровье его оставалось неудовлетворительным, но на это он почти не обращал внимания. Рут Питтер вспоминала:

«Одним особенно ужасным зимним днем с тающим снегом на земле и ледяным ветром Оруэлл пришел без нормального пальто, без шапки, перчаток и шарфа. Я была почти уверена, что он находится в предтуберкулезном состоянии, как он сам это называл. И вот он появился в такую погоду в совершенно негодной одежде. Я набросилась на него с упреками, пытаясь убедить прислушаться к разумным советам и обратить внимание на свое здоровье. Все было тщетно. Он не смотрел в лицо фактам. Был случай, его проверяли на туберкулез, но результат вроде бы оказался отрицательным, по крайней мере так он говорил. Он никогда по-настоящему не лечился - до тех пор, когда это было уже поздно» 210 210 George Orwell Archive. 1/3. Copies of BBC Archives. Ruth Pitter Personal Memoirs of George Orwell. 1956. Jan. 3. .

Через некоторое время судьба, наконец, улыбнулась. Блэр привлек внимание редакции одного из наиболее популярных леволиберальных журналов с социалистическим оттенком. Он стал печатался главным образом в журнале «Аделфи» (Adelphi), основанном в 1923 году литературным критиком Джоном Марри (название всего лишь повторяло наименование не сохранившегося жилого квартала в Лондоне XVIII века и должно было, скорее всего, возбуждать интерес к чему-то ценному, но потерянному).

Блэр хорошо был знаком с этим журналом и как читатель, который выписывал его в Бирме, и как стрелок, по этому журналу стрелявший 211 211 New English Weekly. 1936. Jan. 23. . Но о своих стрелковых упражнениях Блэр редакторам журнала предусмотрительно рассказывать не стал. Позже, рассорившись с редакцией, Оруэлл мстительно поведал миру о первых проявлениях своего пренебрежения к журналу.

В начале 1930-х годов соредакторами «Аделфи» стали поэт Макс Плаумэн и Ричард Риз. Плаумэн не уделял журналу сколько-нибудь значительного внимания. Практическими издательскими делами ведал Риз, человек благородных кровей, баронет, занимавший ранее дипломатические посты, но уволенный из внешнеполитического ведомства за явное тяготение к левым. Он действительно придерживался социалистических взглядов и даже на некоторое время сблизился с Независимой рабочей партией Великобритании, которая порвала с лейбористами и тяготела к коммунизму, правда, не к советскому, а к «перманентной революции», пропагандируемой изгнанным в 1929 году из СССР Л. Д. Троцким. Период увлечения взглядами Троцкого у Риза было недолгим, но журнал «Аделфи» оставался на левом фланге британской литературной жизни, в то же время печатая высокохудожественную прозу, поэзию и публицистику, вплоть до начала Второй мировой войны.

Риз и Плаумэн (который позже стал фактическим главным редактором журнала) обратили внимание на материалы, присылаемые Блэром, и уже в 1930 году в журнале появился его небольшой библиографический обзор. Однако подлинным автором «Аделфи» Эрик стал в апреле 1931 года, когда Риз опубликовал очерк Блэра «Гвоздь» (Spike), в котором Блэр описал свое суточное пребывание на добровольно-принудительных работах в «работном доме» «Гвоздь» под Лондоном, куда Блэр был насильственно отправлен в связи с бродяжничеством. Блэр послал свой очерк в журнал еще в августе 1929 года, находясь в Париже. В течение долгого времени на этот материал не обращали внимания. В сентябре, не получив ответа, автор осторожно напомнил о судьбе своей статьи: «Дорогой сэр, в августе я послал Вам статью, описывающую день в обычном приюте. Так как прошел месяц, я был бы рад узнать о ее судьбе. У меня не осталось ни одного экземпляра статьи, а я хотел бы представить ее в другое место, если она вам не подходит» 217.

Риз не вернул материал автору, и после доработки он был, наконец, опубликован; стал первой публикацией Блэра в одном из ведущих английских журналов. Автор подробно и образно рассказывал о своем общении с бродягами и нищими, получавшими «счастливую возможность» провести ночь в крохотных камерах «работного дома», помывшись перед тем (не дольше пяти минут) и постирав свои грязные и изорванные обноски в вяло текущей холодной воде. Затем несчастные получали по куску того самого хлеба с маргарином, который превращал человека в желудок. На следующий день тяжелой физической работой обитатели «Гвоздя» расплачивались за полученные блага. Но дело было не в самом нищенском подаянии бездомным, считавшим это благом. Главный смысл очерка был в описании тех, кто имел реальную власть над людьми или, по крайней мере, претендовал на то, чтобы ее иметь.

Наблюдения автора позволили установить два уровня таковой власти (с оттенками в пределах каждого из уровней) . Низший - это те бродяги и нищие, которые по каким-то причинам или просто в силу своего характера и представлений о собственной личности считают себя выше остальных. Об одном из таких индивидуалов Блэр пишет: «Интересно наблюдать, как тонко он пытается отделить себя от своих собратьев-бродяг. Он движется по этому пути уже шесть месяцев, но даже перед Богом он всячески пытается подчеркнуть, что никак не может считаться бродягой» 212 212 Orwell G. The Collected Essays, Journalism and Letters. Vol. 1. P. 42. .

В глазах реальных носителей власти такой человек, конечно же, от остальных ничем не отличался.