Юрий Фельштинский - Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время

В тяжелые минуты даже самые левые интеллектуалы вспоминают о своем правительстве и просят у него защиты. Супруги Эрик и Эйлин Блэры не составили исключение. Они решили расстаться, но на следующий день встретиться в британском консульстве и через консульство получить разрешение на выезд из Испании. Конечно, ждать утра было рискованно, но «ведь Испания - не Германия, испанская неразбериха и тапапа 463 463 Завтра (исп.). Оруэлл имел в виду привычку испанских чиновников все дела «оставлять на потом». давали надежду на благополучный исход. Испанская тайная полиция кое в чем напоминает гестапо, но ей не хватает гестаповской оперативности», - считал Оруэлл.

Тем временем для спасения своих соотечественников с необходимыми документами и деньгами в Барселону в середине июня приехал Джон Макнейр, покинувший Испанию после майских событий. Правда, он был тут же арестован как «агент ПОУМ», но почти сразу же освобожден -как только предъявил британские документы. Обеспечить организованную эвакуацию Макнейр, однако, теперь был не в состоянии. Ему самому грозил повторный арест.

Ночь перед походом в консульство Эрик провел в какой-то полуразрушенной церкви. Наутро он направился в консульство, запечатлевая в своей памяти изменения, происшедшие в городе. Особенно запомнился ему рекламный щит на улице Рамблас, который «украшала антипоу-мовская карикатура - маска, а под ней фашистская рожа». В консульстве Эрик встретился с Эйлин и Майнейром. Консул посоветовал не обращаться к испанским властям за разрешением на выезд и выдал англичанам фиктивную справку о том, что они являются простыми туристами, путешествующими по стране поездом. Это был совершенно смехотворный документ для страны, где шла гражданская война, но при общей неразберихе он сработал. Гражданская война не смогла вытравить доверия официального лица к бумаге, написанной на бланке британского консульства.

По рекомендации консула (проявившего смекалки куда больше, чем фронтовик Оруэлл), отъезжавшие добирались до барселонского вокзала поодиночке и встретились на перроне у самого поезда, следовавшего к французской границе. Проблема оказалась в том, что поезда не было. Он ушел раньше времени, предусмотренного расписанием. Испанские нравы, как вновь и вновь убеждался Оруэлл, были непредсказуемы. Пришлось провести в городе еще одни опасные сутки. 23 июня, теперь уже международным поездом, группа пересекла французскую границу, сидя в вагоне-ресторане и придавая своим лицам вид беззаботных туристов. На пограничной станции путешественники купили свежую газету, где прочли новость о том, что в Испании за шпионаж был только что арестован некий Макнейр. «Испанские власти несколько поспешили с этим сообщением. “Троцкизм не подлежит депортации!”» - со свойственным ему сарказмом откомментировал Оруэлл.

Проведя несколько дней на средиземноморском побережье Франции, но не получив никакого удовольствия от отдыха (и из-за холодной погоды, и из-за воспоминаний о пережитом), Эйлин и Эрик возвратились на родину. Так закончилась полугодовая испанская эпопея Блэра-Оруэлла, давшая ему неоценимый жизненный и политический опыт. Что же касается остальных британских добровольцев, связанных с НРП и ПОУМ, то большинство их вернулось в последующие месяцы, кроме тех, кто навсегда остался лежать в испанской земле. Бывших своих товарищей Эрик и Эйлин пытались разыскивать, в частности, через НРП. Но поиски эти не дали ощутимых результатов. Удалось восстановить связь только с теми, кто был в Великобритании 486.

Дома Оруэлла ждало письмо. Оно было датировано 31 мая 1937 года и написано главным редактором журнала, выходившим в Москве, С. С. Динамовым 464 464 Переписку редакции «Интернациональной литературы» с Ору-эллом обнаружил в фонде этого журнала в Российском государственном архиве литературы и искусства российский исследователь А. Блюм (Блюм А. «Интернациональная литература»: Подцензурное прошлое. // Иностранная литература. 2005. № 10). (несколько позже Динамова расстреляли). Как оказалось, Динамов прочитал рецензию на книгу Оруэлла о рабочих Северной Англии и заинтересовался изданием. Он просил автора прислать книгу, чтобы «представить ее нашим читателям, по крайней мере, отозвавшись о ней в нашем журнале, русском издании “Интернациональной литературы”». 2 июля Оруэлл ответил обширным теплым письмом - единственным его письмом, направленным в СССР, из которого следовало, что и после Испании он верил в возможность стать известным в Советском Союзе не как шпион, а как автор. Тем не менее даже прошедший через испанский опыт Оруэлл оставался англичанином Эриком Блэром, ничего не понимавшим в том, что такое СССР в 1937 году. Можно только догадываться о том, что ощутил и что предпринял получивший ответ Оруэлла Динамов (вскоре после этого расстрелянный). Пытаясь сделать свой ответ максимально дружеским, Оруэлл писал: «Дорогой товарищ...»

Он рассказал дорогому товарищу Динамову, как только что вернулся из Испании, где был ранен. Он посылал экземпляр книги «Дорога на Уиган-Пирс». Однако он хотел быть в отношении дорогого товарища Динамова предельно честным. «Я хотел бы быть с Вами откровенным и поэтому должен сообщить Вам, что в Испании я служил в ПОУМ, которая, как Вы, несомненно, знаете, подверглась яростным нападкам со стороны Коммунистической партии и была недавно запрещена правительством; помимо этого, скажу, что после того, что я видел, я более согласен с политикой ПОУМ, нежели с политикой Коммунистической партии. Я говорю

Вам об этом, поскольку может оказаться так, что Ваше издание не захочет помещать публикации члена ПОУМ, а я не хочу представлять себя в ложном свете».

Можно представить себе, как был ошарашен Динамов, который, как выяснялось, проявил интерес к произведению «троцкиста»-поумовца Оруэлла. Похоже, что и ответа Оруэлла ему не суждено было прочитать (а если суждено, то не в качестве главного редактора, а в качестве арестованного, в кабинете следователя). По крайней мере запрос в иностранный отдел НКВД подписал уже совсем другой человек, исполняющий обязанности редактора Тимофей Рокотов:

«Редакция журнала “Интернациональная литература” получила письмо из Англии от писателя Джорджа Оруэлла, которое в переводе направляю к сведению, в связи с тем, что из ответа этого писателя выявилась его принадлежность к троцкистской организации ПОУМ. Прошу Вашего указания о том, нужно ли вообще что-либо отвечать ему и если да, то в каком духе?»

В результате письмо Оруэлла и запрос в иностранный отдел НКВД оказались в специальной папке с характерным названием: «Письмо Оруэлла Джорджа Динамову Сергею на англ. яз. с приложением копии письма редакции журнала “Интернациональная литература” в иностранный отдел НКВД о принадлежности Джоржа 465 465 Так в тексте. Оруэлла к троцкистской организации и прекращении с ним отношений. 2-28 июля 1937 г.». Но несмотря на «прекращение с ним отношений», 25 августа 1937 года Оруэллу был отправлен ответ, и это ответное письмо Оруэлл своевременно получил, причем английский оригинал посланного письма сохранился в архиве Оруэлла 466 466 George Orwell Archive. H/l. Letters to Orwell. , а русский черновик - в архиве в Москве: