Юрий Фельштинский - Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время

«Характерно, что Вы откровенно поставили нас в известность о своих связях с ПОУМ. Вы этим правильно предполагали, [что] наш журнал не может иметь никаких отношений с членами ПОУМ, этой организацией, как это подтверждено всем опытом борьбы испанского народа против интервентов, одним из отрядов “пятой колонны” Франко, действующей в тылу Республиканской Испании» 467 467 Российский государственный архив литературы и искусства. Фонд 1397. On 1. Ед. хр. 867. Л. 29; Оп. 5. Ед. хр. 46. Лл. 1-5. .

По прибытии в Англию Оруэлла ожидало еще одно письмо. Оно было помечено июнем 1937 года и представляло собой призыв писателей-коммунистов и близких к ним (в числе подписавших были Л. Арагон, Ж.-Р. Блок, Г. Манн, А. Монтегю, П. Неруда) выступить в защиту республиканкой Испании 468 468 George Orwell Archive. H/l. C/4/B. . На их обращение Оруэлл не ответил.

Тем временем в самой Великобритании началась проводимая компартией кампания против НРП и ПОУМ, во время которой неоднократно клеймили Эрика Блэра, обычно указывая, что это Джордж Оруэлл. По утверждению коммунистической прессы не только ПОУМ, но и НРП были «фашистскими агентами»; Оруэлл получал от франкистов директивы, а ПОУМ - оружие 469 469 Daily Worker. 1937. June 14,16; Soria G. Trotskyism in the Service of Franco: A Documented Record of Treachery by the P.O.U.M in Spain. London: Lawrence and Wishart, 1938. P. 40-42. . Британские коммунисты руководствовались при этом указаниями Коминтерна, в частности его генерального секретаря Георгия Димитрова, который в свою очередь получал многочисленные донесения от советских агентов из Испании, клеймивших «троцкистов» из ПОУМ как заговорщиков и агентов Франко 470 470 Spain Betraid: The Soviet Union in the Spanish Civil War. P. 177 и далее. . В «Памяти Каталонии» Оруэлл писал:

«Травля ПОУМ изобиловала личными оскорблениями, ее инициаторы совершенно не считались с тем, как она может отразиться на ходе войны. Многие коммунистические журналисты считали вполне допустимым разглашение военной тайны, если это позволяло лишний раз облить грязью ПОУМ».

Оруэлл все еще считал, что левые интеллектуалы являются частью общего фронта борьбы со всемирным капиталом и обязаны объединиться ради этой священной битвы. Но ничего этого не существовало в реальности: ни всемирного капитала, ни общего фронта. Капитализм не был един, так как конкурировал за рынок. Революционеры не были едины, так как бились за идеологическое первенство. На собственном опыте Оруэлл убеждался в том, что в этой битве все средства оказывались хороши, что информация, публикуемая в газетах, могла быть не просто выборочной, но и лживой. Особенно поражало Оруэлла, что лондонские газеты, неоднократно печатавшие вымыслы о войне в Испании, не были заинтересованы в правдивых репортажах. Из Испании Оруэлл привез подборку тенденциозных публикаций, собранных для того, чтобы затем в Англии заниматься опровержением лжи, и массу газетных вырезок, правдиво отражающих, по его мнению, события в Испании. Он разослал эти вырезки в центральные газеты, в частности в лейбористскую «Дейли геральд» (Daily Herald), но газеты материал проигнорировали 471 471 George Orwell Archive. C/3/D. .

Редактор «Нью стейтсмен» Кингсли Мартин, в целом положительно относившийся к творчеству Оруэлла, заказал Оруэллу очерк о его пребывании в Барселоне. Первую предназначенную для журнала статью, посвященную событиям в Каталонии в мае - июне 1937 года, Оруэлл назвал «Барселонский свидетель». Он попытался объяснить сложное переплетение событий, приведшее к запрещению ПОУМ и возникновению межреволюционного конфликта, спровоцированного коммунистами. Он писал, что республиканское правительство «имеет с фашизмом больше сходства, чем отличий», что для достижения социалистических целей республиканцы используют фашистские методы. Он стремился доказать, что уничтожить мировой фашизм чисто военным путем невозможно, что борьба за подлинную демократию немыслима без одновременной борьбы за социализм. Фашизм вторгается в демократические страны через задние двери - таков был лейтмотив статьи Оруэлла. И о том же 1 августа 1937 года он писал в письме своей читательнице, отвечая на вопрос, что же происходит на самом деле в Испании 472 472 George Orwell Archive. H/l. : «Если фашизм означает подавление политической свободы и свободного слова, аресты без суда и т. п., современный [республиканский] режим Испании - это фашизм... Я не имею в виду, что власть нынешнего правительства не лучше, чем Франко, если бы он победил, но разница только в степени, не в существе» 473 473 Orwell in Spain. P. 242-243. .

Понятно, что посланный Оруэллом Мартину очерк был отвергнут. По мнению редактора, он мог причинить только неприятности, причем и журналу, и автору. Вслед за этим журнал отказался публиковать написанный Оруэллом обзор литературы об испанской гражданской войне, в котором была показана тенденциозность и лживость большинства изданий, освещавших события с позиций поддержки мадридского правительства, а заодно подвергнут критике развернутый в СССР «большой террор». Мартин указал Оруэллу на недопустимость какой бы то ни было критики СССР: «Является фактом, достойным сожаления, -писал он Оруэллу 29 июля 1937 года, - что любая враждебная критика современного российского режима неизбежно будет принята как пропаганда против социализма» 474 474 George Orwell Archive. H/2. Letters to Orwell; Jones B. The Russia Complex: the British Labour Party and the Soviet Union. Manchester: Manchester University Press, 1978. P. 194-195; New Statesman. 2013. Apr. 12-25. .

Понимая причины политической целесообразности, по которым был отвергнут его очерк, Оруэлл тем не менее был не в состоянии отойти от занятой им позиции. Он целиком был поглощен своим испанским опытом. Эйлин с известной долей тревоги писала в конце 1937 года, что испанская война «доминирует в нашей жизни самым непредсказуемым образом», что ее муж продолжает раздумывать и писать о ее ужасах 475 475 The Lost Orwell. P. 71. . Примерно о том же говорилось в письме Оруэлла другу:

«Я просто ни о чем не могу писать, кроме Испании, и сражаюсь с чертовой книгой о ней... Эти испанские дела до такой степени привели к моему расстройству, что я действительно не могу писать ни о чем другом и, к сожалению, писать надо не о живописных вещах, а о сложной разрушительной истории политических интриг между массой космополитичных коммунистов, анархистов и т. д. Помимо книги, я не делаю ничего, кроме подготовки второстепенных рецензий, которые вообще не могут считаться писательством».

Оруэлл даже выразил сожаление, что ввязался в войну на стороне милиции ПОУМ, что ему пришлось участвовать в уличных столкновениях в Барселоне, а затем бежать из страны. Он рассуждал, что, если бы отправился в Испанию без политических рекомендаций, как обычный доброволец, то, скорее всего, вступил бы в Интернациональную бригаду. Но в этом случае он скорее бы понял истинный характер испанской войны и «безусловно, получил бы пулю в спину как политически ненадежный или, по крайней мере, находился бы в тюрьме». А теперь коммунисты называли Оруэлла фашистом или троцкистом, газета компартии «Дейли Уоркер» многократно пыталась скомпрометировать его в глазах всей левой общественности 476 476 IU. LL. Orwell Collection. George Orwell. Letter to Leonard Moore. 1937. Aug. 27. , Голланц отказывался иметь с ним дело как с троцкистом 477 477 NYPL. BC. George Orwell. Letter to Jack Common. 1937. . «Ну и спектакль! - писал в письме другу Оруэлл. - Подумать только, что мы всего лишь через шесть месяцев превратились из героических защитников демократии в троцки-стов-фашистов, пробиравшихся через границу и по пятам преследуемых полицией» 478 478 Ibid. P. 309. .