Коллектив авторов Военная история - Гвардии «Катюша»

7 часов 45 минут. От командующего артиллерией получен приказ — ввернуть взрыватели! Теперь время тянулось еще медленнее. Нервы напряглись до предела. И как назло, немцы, точно что-то почуяв, начали обстрел района огневой позиции из батальонных минометов. К счастью, мины рвались с небольшим перелетом, за оврагом. Откуда-то из глубины обороны наша артиллерия открыла огонь по минометной батарее врага, заставив ее замолчать. Мы поняли: нас берегут и охраняют. Еще раз проверили целость проводов запальных линий. Все было в порядке.

8 часов 00 минут. Командующий артиллерией приказал открыть огонь. Команда на батареи — и в ту же минуту загремел залп. Огневая позиция дивизиона заволоклась огромным облаком порохового дыма, пыли и земли, летевшей из-под сопел реактивных снарядов. Воздух наполнился воем и ревом работающих пороховых зарядов. Небо прочертили огненные факелы низко летящих мин. И вот на позициях врага забушевал огонь, в воздух взлетели обломки бревен, балок, камни. Глухо задрожала земля. 192 реактивные мины в считанные секунды доставили к цели около 10 тонн взрывчатки!

Эффект залпа был потрясающим. После воя тяжелых мин и грохота разрывов на фронте установилась короткая пауза: наша артиллерия, не слышавшая ранее подобной «музыки», начала артподготовку с некоторым опозданием, а «царица полей» пехота поначалу вжалась в стенки окопов, но затем, хотя и тоже с опозданием, пошла в решительную атаку.

Офицеры, убедившись в сходе всех мин, забрали подрывные машинки и быстро со всеми бойцами покинули огневые позиции. Через 20 минут в овраге, где находились наши огневые позиции, уже бушевал грохот рвущихся снарядов и авиабомб. Враг из глубины своего расположения открыл сосредоточенный артиллерийский огонь и подверг авиационной бомбежке овраг, который к этому времени уже опустел.

Нам довелось потом слышать от участников Старо-пановской операции много лестных отзывов о работе нашего тяжелого дивизиона. Отмечали, что подготовка к залпу была проведена так скрытно, что он явился неожиданностью даже для соседей, находившихся на флангах и в тылу дивизиона, не подозревавших, что за подготовка велась в овраге. Отличный отзыв о результатах огня дали и части, занявшие Старо-Паново.

Автор книги «У стен Ленинграда», бывший снайпер Ленинградского фронта И. Пилюшин так описывает начало Старо-пановской операции: «Не успело выглянуть солнце, как земля глухо ахнула и затряслась. Пронизывая дымку утреннего тумана, проносились над нами раскаленные стрелы. Это „катюши“ обрушили свои снаряды на голову врага. На нашем участке началась Старо-пановская операция… Буквально за несколько часов наступления были взломаны все укрепленные рубежи противника… В первые часы наступления вражеские танки, артиллерия и авиация бездействовали, настолько они были парализованы внезапным ударом наших войск».

По показаниям пленных, время залпа совпало со сменой гарнизона укрепрайона Старо-Паново. Немецкий пехотный батальон принимал позиции и сменял батальон испанцев из «Голубой дивизии». Оба батальона были накрыты залпом и полностью уничтожены.

Все пленные единодушно свидетельствовали, что залп наших БМ-28 произвел большое моральное воздействие на тех фашистских вояк, которые находились вне зоны поражения и оказались лишь наблюдателями сокрушительного действия нового оружия.

За успешное выполнение боевого задания наша группа и офицеры дивизиона М-28 получили правительственные награды. Вскоре после разбора Старо-пановской операции, который провел генерал Г. Ф. Одинцов, мы получили новое задание: нанести огневой удар по одному из основных узлов обороны врага на этом участке фронта — сильно укрепленному городу Урицку.

Возник вопрос о выборе огневой позиции. Местность на этом участке фронта равнинная, открытая. Готовить огневые позиции в нескольких сотнях метров от противника было невозможно. Единственно правильным, хотя и рискованным выходом, было попытаться вновь использовать овраг, из которого нанесли удар по Старо-Панову. Так и решили. Очень скрытно, ночами, без шума огневые позиции в овраге были приведены в порядок. Установлены и наведены на Урицк рамы. Вновь проделана утомительная, тяжелая работа по скрытной переноске и установке мин. Утром 30 июля 1942 года прогремел второй залп. И на этот раз он дал превосходные результаты: укрепления врага в районе падения мин были буквально сметены. Достаточно сказать, что в это летнее безветренное июльское утро красная кирпичная пыль от разбитых залпом укреплений Урицка держалась в воздухе свыше двух часов. Вновь после залпа противник обрушил лавину огня на пустой овраг. Гитлеровцы долго помнили место, откуда дважды по ним были нанесены такие тяжелые удары: в течение длительного времени они ежедневно производили артналеты по оврагу.

В августе резко обострилась обстановка в районе нашего плацдарма на левом берегу Невы, на так называемом Невском «пятачке».

Занятый еще в сентябре 1941 года, когда наши войска с помощью переправ, наведенных саперами генерала Б. В. Бычевского, форсировали Неву и, завязав бой с противником, закрепились на левом берегу, в районе Московской Дубровки, этот кусочек территории упорно удерживался нашими частями.

Значение занятого плацдарма для прорыва блокады города было очень важно. Немцы это прекрасно понимали и делали все, чтобы сбросить с левобережья героический гарнизон Невского «пятачка». Авиация и артиллерия врага непрерывно обрабатывали огнем и металлом эту многострадальную землю, стараясь уничтожить ее защитников. Но Невский «пятачок» жил, и справиться с его гарнизоном, отделенным от основных войск фронта широкой многоводной Невой, противник не мог.

В августе стало известно, что враг решил нанести мощный концентрированный удар и ликвидировать наш плацдарм на левом берегу Невы. Нужно было упредить врага и сорвать его планы.

Получив распоряжение от генерала Г. Ф. Одинцова, дивизион перебазировался под Невскую Дубровку, в район действия Невской оперативной группы. Передо мной была поставлена задача нанести огневой удар по скоплению вражеских войск и техники, которые сосредоточивались в районе развилки дорог Арбузово — Рабочий поселок № 6 — 1-й городок для последующего удара в район Невского «пятачка».

Обстановка под Невской Дубровкой все больше накалялась и стала очень напряженной. Враг наращивал частоту бомбежек и обстрелов Бумкомбината на правом берегу Невы: на месте бывшего здесь некогда густого смешанного леса с симпатичными полянами сплошь и рядом торчали лишь пни различной высоты, громоздились обломки деревьев, срезанных снарядами и бомбами. На опушке одной из таких лесных полян, стараясь не нарушать хаотического нагромождения поваленных деревьев, и встал на огневую позицию дивизион М-28.