Павел Вощанов - Ельцин как наваждение [Записки политического проходимца]

Без сожаления расставшись с чиновничьей службой и осознав, что путь в серьезную журналистику мне покуда заказан, ломаю голову над тем, где бы и как бы самореализоваться. В решении этой непростой жизненной головоломки у меня появился партнер – Павел Веденяпин, коллега и давний друг. Он несколько лет отслужил собкором «Комсомолки» в Канаде, вернулся домой и оказался, что называется, у разбитого корыта – расстался со службой за рубежом, но не получил предложения продолжить работу дома. Вдвоем стало и легче, и веселее. Не в том смысле, что утешаем друг друга, а что все время что-нибудь придумываем и пытаемся добиться ощутимых нашими кошельками результатов. То продаем старинный особняк в центре Москвы, то ищем покупателя на бывший в употреблении вертолет, то организуем сбор средств на съемки документального фильма о происходящих в России переменах.

Но все это лишь, как говорится, для поддержания штанов, к журналистике никакого касательства не имеет. А очень хочется в нее вернуться. Очень! В результате совместного мозгового штурма рождаем идею – надо учредить творческое объединение «Четвертая власть»! Его цель – поддержка независимых журналистов и столь же независимых журналистских расследований. Где-то в глубине души мы оба понимаем, что это пустые хлопоты, но убеждаем себя, что надо попробовать. Кто ничего не делает, у того ничего не получается. Но объединение – это не два человека, это серьезный коллектив единомышленников. Начинаем с того, что обзваниваем близких друзей— приятелей, в основном бывших коллег по «Комсомолке», в последние годы рассыпавшихся по разным редакциям или осевших в новорожденном бизнесе.

Разумеется, учредительное заседание проводим в ресторане с последующим обсуждением первоочередных задач в ночном клубе.

Разумеется, на этом наша связь с учредителями обрывается, а любое напоминание им о целях и задачах «Четвертой власти» рождает неизменно у них встречный вопрос: в каком заведении будем заседать в следующий раз?

Видя такое отношение к нашим благородным помыслам, мы с Веденяпиным впадаем в уныние.

– Ты знаешь, в чем наша ошибка?

Моего друга отличает умение смотреть в глубь проблемы. Этому делу его когда-то, много лет назад, обучили аналитики из советской разведки.

– Мы опередили время! Ведь какой сейчас для газетного человечка интерес в нашей затее? Поужинать в хорошем ресторане, куда самому сходить кошелек не позволяет. А какой интерес у тех ребят, что ушли в бизнес и уже успели заработать? Просто увидеться, порасспрашивать да повспоминать. Но такое удовольствие оправдано один раз в пять лет, и никак не чаще. Вот и выходит – одними движет халява, другими – ностальгия и любопытство. А мы им про какую-то «четвертую власть» и какие-то журналистские расследования!

– Так в чем мы опередили время?

– Идея станет востребованной тогда, когда и для тех, и для других ресторан с едой и выпивкой станет обыденным делом. Проголодался – зашел, поел – заплатил. Творческая мысль должна быть вне рамок этой обыденности.

– Ну, дорогой, такие времена еще не скоро настанут.

– Ошибаешься! Очень даже скоро.

На этой оптимистичной ноте мы расходимся по домам, решив недельку пожить в безделье: а ну как что-нибудь да надумается?

…Сегодня 31 мая 1992 года, воскресенье. Ужасный день! С утра маюсь, не зная, чем бы себя занять. Старшая дочь-студентка живет своей жизнью, младшая с мамой в далеком зарубежье, собаки не имею – так что гулять да выгуливать мне не с кем и некого. Вот и сижу весь день дома. Была б дача, поехал бы на какую-нибудь прополку (или чем там обычно занимаются?). Так ведь и этого нет! Позвонил бы Пашке Веденяпину и вытащил в город на кружку пива, да вот беда – у него-то как раз все вышеперечисленное имеется: и дети при нем, и собака, и возможность потрудиться на свежем воздухе. Просто какая-то невезуха!

Что ж делать-то?! Чем себя занять?!

Похоже, я задремал, потому как не сразу услышал телефонный звонок. Но абонент на другом конце провода весьма настойчив – телефон трезвонит, не переставая. Какой все-таки молодец этот абонент! Хоть какое-то оживление моего унылого бытия!

– Слушаю.

– Пашенька, это Алексей Иванович Аджубей побеспокоил, – сердце мое ёкает от радости. – Зачем тебе, мой хороший, эта «четвертая власть»? Давай лучше вместе займемся «третьим сословием»!

Аджубей – легенда отечественной журналистики. Некоторые (надеюсь, таких немного) вспоминают о нем исключительно как о зяте Первого секретаря ЦК КПСС, без протекции которого он не сделал бы в СССР такую феноменальную карьеру. В Википедии, к примеру, о нем сказано именно так: «Благодаря покровительству Хрущева карьера Аджубея была успешной: в 1950 году он пришел работать в «Комсомольскую правду» стажером в спортивный отдел, но довольно быстро дослужился до главного редактора». Верно, дослужился. Только при нем тираж этой газеты вырос в разы! А после, когда он возглавил «Известия», то же самое произошло и с этой газетой. Сделанного Аджубеем хватит на несколько журналистских жизней – создал еженедельник «Неделя», возобновил выпуск газеты «За рубежом», участвовал в создании «Нового времени» и «Московских новостей». Наконец, только благодаря его пробивным способностям и умению ладить с сильными мира сего увидела свет запрещенная властями поэма А. Твардовского «Василий Теркин на том свете». Разве это ни о чем не говорит?!

У советских вождей, от Сталина до Брежнева, во времена которого окончательно выродилась советская партократическая элита, почти у каждого были родственники, которых те двигали на высокие должности. Но чем прославились сановные протеже? Что хорошего о них можно сегодня вспомнить? Ничего. Все канули в лету. А Аджубея на журналистских тусовках вспоминают и по сей день. И не только на журналистских. Он свою родственную связь с Хрущевым использовал во благо, а не во вред делу, которому служил верой и правдой.

Великий газетный творец!

Квартира Аджубея в доме напротив легендарного столичного ресторана «Арагви». В нем и встречаемся. Никогда бы не подумал, что Алексею Ивановичу уже 68 лет! И дело не во внешности – в задоре!

– Ты знаешь, кого в старой России относили к «третьему сословию»? – Алексей Иванович не любит, что называется, «тянуть резину», а потому приступает к деловой части разговора сразу после первой выпитой рюмки. – Это самый продуктивный слой общества – буржуа, купцы, ремесленники, собственники-земледельцы. Те, кто создавал продукт и своими налогами содержал государство. Улавливаешь, для кого мы должны делать свою газету?

Не улавливаю. Может, когда-то оно, это самое «третье сословие», у нас и появится, но на данный момент в России, по сути дела, нет ни настоящей буржуазии, ни купечества, ни ремесленников, ни тем более свободных землепашцев. То, что имеем на сегодняшний день, – посткоммунистический социальный суррогат, не способный задумываться о перспективе. У этих людей нет нужды в серьезном печатном слове. Рекламные объявления, оплаченные заметки про самих себя да компромат на конкурентов – вот их любимое чтиво! Так что выходит, мы будем делать газету для читателей, которых еще нет.